— Папа, у тебя всё нормально? — захожу я в кабинет своего отца и вижу, что его лицо белее простыни, и он затравленно смотрит на меня, в то время как рядом с ним сидим незнакомый мне мужчина.
— А вот и Полиночка пришла, — скалит свои зубы в хищной улыбке папин гость, и продолжает: — Как похорошела, повзрослела. Сколько тебе лет? — обращается он уже ко мне, и мой отец нервно дёргается за столом.
— Не трогайте мою дочь! — восклицает он, и тут я понимаю, что посетитель, которого я совсем не помню, прижимает дуло пистолета прямо к голове моего отца!
У меня всё леденеет внутри, и я медленно, как во сне, подхожу всё ближе и ближе к ним.
— Пожалуйста, не трогайте моего папу, — шепчу я и чувствую, как слёзы текут у меня из глаз. — Умоляю!
— Доченька, успокойся, всё будет хорошо, никто меня не тронет, — успокаивает меня самый лучший папа на свете, но я вижу, как напряжено его лицо, и как глумливо скалится этот чужак.
— А вот это зависит от тебя, Поленька, — смеётся он. — Ты разве меня не узнала? Я вот помню тебя вооот такой маленькой, — показывает он метр от пола, и я смутно припоминаю это жгучее лицо.
Этот шрам…
Стас!
Папин друг! Он приходил к нам в гости, когда я была совсем маленькая. И он мне дарил кукол…
— Дядя Стас? — вопросительно переспрашиваю я его. — Это вы? А где вы были все эти годы?
— Узнала, девочка! — радостно восклицает дядя Стас, как будто я выиграла в какую-то викторину. — Вот и умница! А где я пропадал, лучше спросить твоего папочку, да, Витенька? — наклоняется он к моему отцу, так и не опуская пистолет вниз.
Что же произошло между этими двумя? И почему дядя Стас пропал из нашей жизни больше чем на десять лет? И в нашем доме про него больше никогда не говорили… Поэтому я его и не могла долго вспомнить.
Но главное сейчас — уговорить этого сумасшедшего опустить оружие. Он ведь явно не в себе! Надо что-то сделать. Но что?
— А ты всё ещё в школе учишься, Поленька? — приторно ласково спрашивает меня сошедший с ума дядя Стас, и я стараюсь разговаривать с ним спокойно и приветливо.
Как с ненормальным психом.
— Я уже закончила школу, в прошлом году, — объясняю я. — Уже учусь в институте.
— Так значит, тебе уже восемнадцать? — радостно переспрашивает он, как будто это имеет значение.
— Да, исполнилось месяц назад, — гордо отвечаю я. Я всегда хотела поскорее вырасти. Ведь быть взрослой это так здорово!
— Просто замечательно, — продолжает свои расспросы дядя Стас.
— Стас, отпусти девочку. Наши разборки её совершенно не касаются, — встревает мой папа, и я вижу, как его в глазах плещется страх.
Но страх не за себя.
А за меня.
— Папа, не переживай, ничего страшного, — пытаюсь успокоить я его. — Мы с дядей Стасом просто разговариваем, правда, дядя Стас? — доверчиво и открыто смотрю я в его колючие глаза.
С психами надо быть открытым и доброжелательным. Я об этом где-то читала.
— Верно, моя девочка, — слащаво улыбается папин бывший друг. — Хочешь помочь своему папочке? — вдруг спрашивает он меня, и я киваю в ответ: ну конечно же хочу!
— Дядя Стас, всё будет хорошо, не переживайте, — объясняю я ему. — Вы только опустите пистолет, и мы с вами обо всё договоримся, правда?
— Правда, правда, моя розочка, — кивает он, но продолжает держать моего отца на прицеле. — Да только я не могу отпустить твоего папу, понимаешь? За ним очень большой долг, неподъёмный. Боюсь, ему не расплатиться!
— Дядя Стас, у папы много денег, правда, папа? — обращаюсь я к своему отцу. — Он заплатит вам. Вы наверное не в курсе, что сейчас он один из самых богатых людей региона, — объясняю я этому психопату.
Откуда он вообще взялся? Где был все эти годы, что не слышал, что мой отец очень сильно разбогател после того, как моей мамы не стало… Ушёл с головой в работу, и вот, результат…
Хотя я бы отдала все деньги мира за то, чтобы мама была с нами. Уверена, и папа тоже…
— А ты знаешь, ты очень похожа на свою маму, — вдруг произносит Стас, словно прочитав мои мысли. — Какой она была в юности. Ведь правда, Витя? — прижимает он дуло пистолета ещё сильнее к голове моего папы.
И тот лишь устало кивает головой.
— Что ты хочешь, Стас? — тяжело спрашивает он, словно выдавливая из себя слова.
— Ты сам прекрасно знаешь, чего я хочу, — мелко хихикает тот в ответ гиеньим смехом, и я ещё раз убеждаюсь, что у него явно не всё в порядке с головой.
— Забирай всё, что только хочешь, — продолжает мой отец. — Поленька — это самое дорогое, что у меня осталось.
— А мне нужно самое дорогое, — шипит дядя Стас. — Ты сам это понимаешь. Хочешь, чтобы я отпустил твоего папочку? — снова смотрит он мне в глаза, и я вдруг понимаю, что в них нет и грамма сумасшествия.
Это холодный совершенно расчётливый взгляд. Взгляд змеи. Взгляд из бездны.
И я не знаю, что ему нужно от меня, но единственное, что меня сейчас волнует, это чтобы он опустил свой чёртов пистолет.
— Да, я очень хочу, чтобы вы отпустили его. Пожалуйста, — добавляю я и чувствую, как горячие слёзы текут у меня по щекам, оставляя две обжигающие дорожки.
— Вот и умничка, девочка, — усмехается дядя Стас. — Я отпущу твоего папочку. Но ты уйдёшь со мной. Или я вышибаю ему мозги прямо здесь и прямо сейчас. Но ты всё равно уходишь со мной. Ты согласна?
Похоже, у меня нет выбора…
— Да, — шепчу я, сглатывая слёзы, и слышу, как мой отец кричит:
— Нет, ты не можешь так поступить! Убей меня и оставь Полю в покое! — на что я слышу тихий расчётливый голос:
— Ты же знаешь, Витя, что так не бывает. За всё надо платить…
