Вадим проснулся и обреченно посмотрел на часы. Шесть утра. Просыпаться утром можно по-разному: бодрым, веселым, совсем невеселым… после вчерашнего, например- но тогда плохое самочувствие компенсируется хорошими воспоминаниями. Или хотя бы их отрывками. А вот когда тебя, с хроническим недосыпом, вырывает из сна громкий выхлоп мотоцикла, проехавшего под окнами твоего многоквартирного дома, стоящего на дороге- поневоле начинаешь ненавидеть любой источник шума, будь то твоя жена или мотоцикл ее любовника. Сегодняшний звук не имел ничего общего ни с Мартой, ни с ее ухажером, но легче от этого не становилось.
Хронический недосып был теперь у многих. Ладно, кто-то просто читал новости- тут можно взять себя в руки и перестать их читать. Как в легенде о поведении страуса: голову в песок- проблемы нет. Многим помогло бы. Если бы они сами этого хотели и если бы проблемы существовали только на страницах желтой прессы и в информации от полулегальных интернет-изданий разной степени псевдолиберальности. Но когда и без всяких СМИ видно, что клиенты уходят, сдельная зарплата снижается, а будущее, еще недавно вполне стабильное, в связи с падением доходов и ростом цен приобретает очертания полной неопределенности- в этом случае техника страуса не помогает, к сожалению.
Все это влияло на нервы. Нервы приводили к ненужным рассуждениям и мыслям. И те не давали спать. Многим. Вадим был из их числа. Марта, его жена, явно отличалась от мужа силой характера. Сложно сказать, насколько- но такие мелочи, как шум машин под окном в любое время дня и ночи, ее не беспокоили. Как и еще многие и многие проблемы. Вот и сейчас Вадим, пытаясь сообразить, сколько у него еще есть времени, чтобы попробовать заснуть, пока будильник однозначно не прервет полусонные размышления, посмотрел на свою жену. Спит, захватив себе почти все двуспальное одеяло.
– Отдай,– почти зло прошептал Вадим, пытаясь перетянуть одеяло на себя.
На улице заметно потеплело. Ночи еще давали знать о не в меру холодной и только что ушедшей весне этого года, но окна на ночь уже никто не закрывал. Отсюда и слышимый шум с улицы. Окна в старых домах переделали на новые пластиковые почти все- сами или за счет государственного капремонта. А вот кондиционеры, несмотря на 21 век, до сих пор встречались в квартирах ох как не у всех. Отсюда- открытые летом окна и проникающий через них шум, шум постоянный, временами нарастающий и резкий, словно желающий отыграться за все упущенное зимнее время, когда окна открываются реже, и в квартирах если и проявляются посторонние звуки, то все больше от соседей при повсеместной плохой шумоизоляции.
– Отдай,– повторил Вадим, и Марта, слегка ослабив хватку, предоставила ему возможность все же перетянуть хотя бы треть одеяла на себя. – Спасибо!– буркнул Вадик себе под нос, накрываясь тем, что удалось отвоевать у жены. Мысли его были только об одном- о чем бы таком ненавязчивом сейчас подумать, чтобы побыстрее задремать, захватить еще хоть какую-то часть сна у бесследно уходящей ночи.
Он так и не заснул, ворочаясь с боку на бок. Если и присутствовал шанс поспать, реализовывать его следовало без лишних движений- без боев за одеяло и сопутствующих реплик. В одеяле, как и в репликах, реальной необходимости вообще не было. Вопрос существовал лишь на уровне доведенной до автоматизма упертой принципиальности: почему это у меня практически нет одеяла, а у нее оно почти все? Ну ок, теперь лежи принципиальным, победившим- и так и не заснувшим. Кадмейская победа.
– Вадь, купи сегодня яйца и молоко- завтра омлет не из чего будет утром делать,– Марта, вполне проснувшаяся и без кофе, с временно собранными в пучок волосами, в пижамных штанах и футболке хлопотала на кухне их съемной квартиры, не очень умело балансируя между вечно создаваемым при готовке бардаком и умением хорошо готовить. Готовить ей удавалось гораздо лучше. Вроде откуда взяться беспорядку, когда на маленькой кухне толком и не повернуться, а значит, можно просто протянуть руку и переставить использованную тарелку со стола в раковину, тут же вымыть ее (посудомоечной машины ведь в «бабушкином ремонте» съемной квартиры обычно не предусмотрено) и поставить на полку? Но- не всем дано тонкое искусство создания уюта и осуществления уборки между делом.
Бардак, если он в меру, Марту устраивал. А вот чего она не переносила совершенно- это насекомых. Любых. Поэтому беспорядок в квартире сосуществовал с ежедневной уборкой мусора (раздельный сбор / сортировка), хранением продуктов строго в закрытых емкостях или в холодильнике, и с наличием в шкафу всевозможных средств, призванных убивать насекомых (а возможно, и кого покрупнее) всеми доступными легальными способами. Да, если продуктов в досягаемости для насекомых нет, а средства «Антимоль» в шкафу с вещами едва ли не больше, чем самих вещей- откуда насекомым взяться? Но не все подвластно человеку- на дворе природа и лето, за стеной не самые чистоплотные соседи, и эти два факта очень способствуют всему, что умеет летать, ползать и прыгать, реализовывать эти навыки, особо не выбирая направлений. Вот и лезут в их квартиру. И хотя при встрече с Мартой всех насекомых ждет неминуемая смерть- до определенного момента они не могут этого знать. А когда понимают- уже слишком поздно.
Таким насекомым себя чувствовал и Вадик. Когда он только познакомился в школе со своей будущей женой, вряд ли кто-то мог предположить, во что разовьются их отношения. Но они достаточно ровно прошли путь от взаимной симпатии, встреч под луной, здоровья, потраченного на местные дискотеки и общую компанию- до брака, совместного проживания и хозяйствования, когда и так не сильно пламенные чувства в их сердцах незаметно уступили место привычке находиться вместе. Впрочем, отношения друг к другу были не совсем равноценными, и не в пользу Вадика. Он это осознавал, но ничего поделать не мог- прикипел к жене слишком сильно. Ну а что вы хотите- 15 лет официально вместе. А знакомы еще дольше.
– Хорошо, куплю. Если не забуду,– стараясь никак не выдать свое отношение к просьбе жены, ответил насекомое Вадик. С какого-то момента, все ее слова и поступки его раздражали, но он крепился. Из последних, как ему казалось, сил. Хотя, что значит «с какого-то момента»? Момент был вполне себе известен. Когда всех, кого могли, закрыли на ковидный карантин наедине друг с другом- проблемы отношений стали видеться острее. Карантин закончился, проблемы личной жизни остались. – Может, еще что-то захватить?– зевая, переспросил муж, дотянувшийся до чашки кофе, который еще не успел подействовать после пары сделанных глотков.
