Теперь я знаю, что делают олигархи, когда теряют деньги: они покупают недвижимость.
Руслан Костров был настоящим олигархом; потеряв с предыдущим директором турфирмы «Мономан» миллионы рублей на чартере на Тенерифе, владелец «Мономана» приобрёл в центре Москвы два новых офиса.
Адреса рассматривались достойные: от исторических домов Сивцева Вражка до ультрасовременных комплексов «Москва-Сити». К моим словам «я люблю бульвары» или «давайте купим офис на 33 этаже», относились благосклонно и, как мне тогда казалось, их принимали во внимание.
Первый офис приобрели на Кутузовском проспекте, и туда с радостью переехал Алик Валерьевич с бухгалтерией и остальным техническим штатом «Алисы-тур» из Марьино, а вот со вторым офисом расклад получился сложнее.
Моя первая генеральдиректорская задача в «Мономане» состояла в том, чтобы усадить турагентов из двух офисов, с Полянки и Беговой, в одном, не очень большом помещении на улице Чаянова. При том, что Полянка никуда переезжать не хотела, а менеджеры на Беговой в самый неподходящий момент перестановки кадров и переездов учудили – продали молодожёнам тур в Японию за миллион с чем-то рублей, но чуть не сработали в минус.
То ли туристы попались затейливые – тянули с полной оплатой почти до дня выезда, то ли наши менеджеры бестолковые – вовремя денег не потребовали, но оплату с туристов получали со скандалом и по частям, неоднократно сверяя стоимость тура с перечнем услуг по договору. И наша бухгалтерия постаралась – пропустила платёж туроператору без денежного обеспечения от клиентов.
– Кругом бардак! – хваталась я за голову. Но именно из-за случая с японским туром, вопрос с рабочими местами на Маяковской решился сам собой. Менеджеров с Беговой в обновлённый «Мономан» не взяли.
Полянка пошумела про хлебное место и прикормленных клиентов, которых можно потерять в связи с переездом, но офис на Чаянова обжила за несколько дней. Зато я, разгребая дела Романа Руслановича, бывшего директора, никак не могла выбраться на Маяковскую. Хотя, моя занятость была, скорее, отговоркой.
На улицу Чаянова можно попасть от метро Маяковская или Новослободская. Ни один вариант мне не подходил. Идти в новый офис от Маяковской не хотелось – не спрашивайте, почему. Жила я в этом районе какое-то время в «прошлой» жизни…
– Дорога от Новослободской, – вспоминала я, – сначала приведёт меня к главному корпусу РГГУ, где мы год назад последний раз виделись с моей бывшей секретаршей Леночкой. Ясным июльским днём сидели в кафе напротив вуза, ели пирожные, а 2 сентября того же года Лена умерла. Её мама называла дочь вечной студенткой – диплом Лена так и не получила, навсегда осталась на последнем курсе из-за неправильного медицинского диагноза. По нему её усиленно «лечили», пока не довели до комы. Надеялись, что после комы всё будет хорошо, но кино не случилось…
Я выбрала дорогу от Новослободской. Увидела то кафе, присела за столик. Дальше идти расхотелось.
– Почему Олигарх купил новый офис именно на Чаянова? Как будто в Москве мало улиц!
Ноги не шли, но надо было идти. Менеджеры уже две недели принимали в новом офисе туристов, но праздновать открытие собирались сегодня. Они, конечно, не знали, что я собиралась на праздник, как на Голгофу.
– Вам здесь понравится, – уговаривали меня девушки по телефону, – только приезжайте скорее!
Когда я подошла к офису, тревога исчезла. Даже издалека «Мономан» привлекал внимание большим количеством окон до самого фундамента здания. Турфирма находилась на первом этаже элитного жилого дома с отдельным входом. На окна уже успели наклеить красивые полупрозрачные рекламные наклейки, которые ещё с улицы придавали нашему офису изысканный вид.
На Чаянова меня ждали.
Я открыла дверь «Мономана» и ахнула – внутри было великолепно! – Ура! – выразила я своё восхищение одним криком. И девчонки ответили мне: – Ураааааааааа!
В турфирме было очень красиво: тёмные стены, светлая мебель, полы с мозаикой – всё помещение от двери можно было окинуть одним взглядом – по форме оно походило на букву Г. Ближе к входу располагались книжные полки с путеводителями, слева – гостевая зона, дальше – рабочие места менеджеров.
Вкусно пахло кофе. Потом запах кофе с молочной пенкой будет преследовать меня всякий раз, когда я буду проезжать или проходить мимо этих окон и дверей. Сразу от входа, на белом дверном откосе слева, наверное, до сих пор видны отметки шариковой ручкой: это мы с девчонками однажды поспорили, кто точнее угадает рост олигарха. Как сейчас вижу: входит Руслан Костров в помещение, а мы на свои метки во все глаза смотрим. Заодно и мужское самолюбие в тонусе поддерживаем.
Следующие полчаса после моего первого прихода турфирма «Мономан» прыгала, водила хороводы, опять прыгала, снова кричала «ура!» и только потом менеджеры вспомнили, что у них припасены шампанское и торт.
В тот день девичник турагентов напоминал вечеринку подростков, которых взрослые впервые оставили без присмотра.
Так оно и было. Какое-то время мы были предоставлены сами себе: в новом офисе олигарх не появлялся ещё несколько месяцев, а Алик Валерьевич из «Алисы-тур» как будто смирился, что директор у турагентов теперь один, и это не он.
Список того, что нельзя делать в новом офисе, начинался так: на рабочем месте нельзя красить ногти, брызгать дезодорантом, расчёсывать волосы. Сначала список пополнялся вяло, но потом менеджеры расстарались. Записывали всё подряд: на рабочем месте нельзя устраивать беспорядок, нужно регулярно проветривать помещение, не вешать верхнюю одежду на креслах…
Документ составляли на следующий день после новоселья. Участвовали все менеджеры. Почти тимбилдинг на рабочем месте получился. Хотя все девчонки переехали на Маяковку из одного офиса, но они, кроме Алисы, работали у нас недавно, и устойчивых правил поведения и традиций у нашей команды турагентов ещё не было.
– Второй Полянки на Маяковской не будет, – думала я, затевая историю со списком, который назвала «моветон».
– Что такое «моветон»? – спросила Женя. Женя была среди нас самая маленькая по возрасту и росту, но почти с первого дня работы мы стали называть девушку «по имени-отчеству»: Алла Борисовна. Такая же харизматичная, яркая и умная, как прима советской и российской эстрады. На Аллу Борисовну Женя охотно отзывалась.
– Костров бы тебе ответил, – сказал я, – что «моветон» – это всё, что мешает продавать дорогие услуги богатым клиентам. – Давай уберём из этого предложения прилагательные, что получится?
