Глава 1. Мод
Портофино, Италия, 2019
год
Мод уставилась на простиравшуюся за панорамным окном синюю гладь, задумчиво
потягивая коктейль. Уже второй, а ведь вечер только-только зарождался. Еще даже
не включили уличное освещение. «Это неподобающе для молодой леди», — раздался в
голове недовольный голос бабушки Маргарет, которая вела себя так, будто на
дворе был не XXI век, а все еще царила Викторианская эпоха. Мод всегда
раздражали наставления о приличиях, которыми ее пичкали с детства. Как будто в
отместку, Мод вытянула трубочку из бокала и одним махом осушила «Золотой
поцелуй» — такое странное название носил здесь коктейль из мартини с
шампанским. Она бросила победный взгляд по сторонам, словно желая увидеть
бабушку Маргарет — ее точно хватил бы удар от вольностей, которые себе
позволяла Мод. Имела право! По крайней мере, сейчас. Ведь сегодня она должна
была бы быть где-то на Карибах вместе со своим женихом, нежиться под горячим
солнцем и радоваться новой жизни, а не прозябать в продуваемом всеми ветрами
крошечном Портофино. В полном одиночестве и с расколотым на множество осколков
сердцем. Черт бы побрал этого Джереми!
Мод и Джереми были знакомы давно, дружили с раннего детства, поэтому, когда
Джереми сделал ей предложение, никто не удивился. Единственным человеком,
который не одобрял Джереми, была все та же бабушка Маргарет. Она считала себя
аристократкой и держалась так, будто состоит в родстве с самой Британской
Королевой. Правда, ни в одном официальном списке графов, маркизов, баронов и уж
тем более герцогов никогда не значились какие-то там Перкинсы. Однако ничто не
могло переубедить бабушку Маргарет в том, что в ее жилах текла кровь
аристократов. Именно поэтому Джереми не котировался среди подходящих кандидатов
на роль жениха ее драгоценной Мод. Но Мод слушать бабушку не собиралась.
Сразу после помолвки они с Джереми начали готовиться к свадьбе: выбирать
место для торжественного банкета, составлять списки гостей, решать, куда
отправиться в свадебное путешествие. В суете и заботах пролетели шесть долгих
месяцев. И вот, когда все было готово, когда бессчетное количество гостей
собралось в церкви, подружки невесты надели одинаковые грязно-лимонного оттенка
платья и нацепили такие же одинаковые улыбки умиления на лица, когда Мод
прошествовала вдоль длинного прохода к алтарю в своем безупречно-белом платье с
длинным шлейфом, когда она встала напротив Джереми и начала с трепетом внимать
словам пастора, когда прозвучал заветный вопрос о том, согласен ли Джереми
взять ее, Мод Перкинс, в жены, она вдруг услышала:
— Прости, я не могу.
Мод улыбалась, глядя на Джереми и не понимая смысла его слов. Пастор
кашлянул и попросил повторить. Джереми, взявший Мод за обе руки, крепко их сжал
и сказал:
— Мод, ты замечательная, просто замечательная, но я не могу, — с этими
словами он отпустил Мод и опрометью выбежал из церкви.
А она все так же продолжала стоять у алтаря и глупо улыбаться. Слезы и гнев
появились гораздо позже, когда притихшие родители привезли ее домой. Они
сочувственно смотрели на Мод, и только бабушка Маргарет, презрительно фыркнув,
сказала:
— Я всегда тебе говорила, что это отребье тебе не пара.
Именно в этот момент эмоции наконец-то прорвались сквозь оцепенение, в
котором до сих пор пребывала Мод, и она разразилась истерикой. Она проплакала
три дня, а потом впала в апатию: лежала в своей комнате, тупо уставившись в задернутые
шторы, которые почти не пропускали дневного света. Ей все казалось, что она
попала в какую-то параллельную реальность, что произошедшее у алтаря — на самом
деле плод ее разыгравшегося воображения, страшный сон, от которого она вот-вот
очнется. Однако проходили дни, но ничего не менялось. Джереми бросил ее. Бросил
у алтаря на глазах у всех! «Прости, я не могу!» — эти слова снова и снова
всплывали в сознании Мод. Ведь он даже ничего ей не объяснил. Она понятия не
имела, почему он ее бросил. Но выяснять не было смысла, как и лежать, все
больше и больше погружаясь в отчаяние.
Через две недели после несостоявшейся свадьбы Мод уехала в Портофино. Одна.
Ей всегда здесь нравилось. А теперь, в конце февраля, особенно. Туристов сейчас
не было. Отели стояли полупустыми, и обитали в них в основном итальянцы, с
которыми Мод не могла перекинуться и словом — итальянского языка она не знала,
а те и двух слов не могли связать по-английски. Тем лучше. Никто не будет
мешать ей предаваться сожалениям о несостоявшейся свадьбе и пьянству.
Она сделала знак рукой официанту, чтобы он повторил ее коктейль, а сама
вышла на открытую террасу, прилегавшую к ресторану отеля. На Мод пахнуло
холодным морским воздухом. Она поежилась, но, несмотря на порывы ветра, подошла
к парапету.
На террасе никого не было — слишком холодная стояла погода для ужина на
открытом воздухе, поэтому немногочисленные постояльцы, приехавшие в это время
года в Портофино, предпочитали оставаться внутри. Да и там их сейчас почти не
было — для ужина еще слишком рано.
Официант принес ее напиток и, вежливо поклонившись, удалился. Мод сделала
очередной глоток и поморщилась — пить ей вдруг перехотелось. Она всматривалась
в простиравшееся внизу море и пустой пляж. Да, летом здесь все совсем
по-другому. Она любила Портофино. Обычно это место пробуждало ее к жизни,
заставляло забыть о всех невзгодах. Но не в этот раз. Сейчас в душе разливались
тоска и безысходность.
Мод поставила бокал с коктейлем на белоснежную поверхность ограждения
террасы и обхватила себя руками. Может, теперь она окоченеет, заболеет и умрет?
И тогда Джереми поймет, какую ошибку совершил, кого потерял! Мод начала
представлять, как разбитый горем Джереми валится на ее могилу, рвет на себе
волосы, заходясь в бесконечных рыданиях. Хотела бы она на это посмотреть!
Увидеть, как этот подонок мучится, обливаясь слезами. Вот бы она посмеялась!
Очередной порыв ветра был такой силы, что сорвал с места легкий хрустальный
бокал с остатками коктейля и швырнул его вниз на скалы, убегавшие из-под
террасы к самому пляжу. Где-то далеко послышался звон разбитого стекла.
— Упс, — раздался мужской голос прямо за спиной Мод.
Она обернулась и увидела сидевшего за столиком в самом углу террасы мужчину.
Его фигуру скрывала тень от огромных листьев фикуса в большой кадке. Именно
поэтому Мод и не заметила его, решив, что здесь абсолютно никого нет.
Мужчина поднялся и вышел из тени. Мод сразу же догадалась, что он не
итальянец, а когда он заговорил, поняла, что перед ней ее соотечественник.
— Не нужно стоять на таком ветру в столь легком одеянии.
Голос его был мягким, как и взгляд серых глаз, который он не сводил с
покрасневшей от смущения Мод.
