Бли-и-ин!.. Что ж теперь делать-то?
Ольга потерянно вертела в руках левый сапог. К его обшарпанному виду она давно привыкла, притерпелась к щели между голенищем и подошвой, но чтоб подошва наполовину отсоединилась от родного голенища… О-о-о! Это была настоящая катастрофа!
Правый сапог выглядел получше, пожалуй, его хватило бы ещё недели на две-три.
– Но не могу же я ходить в одном сапоге – окружающие не поймут, – пошутила она сама себе. По идее, шутка должна была хоть немного взбодрить хозяйку, но… В груди сдавило так, что стало больно дышать, а на глаза навернулись слёзы.
В который уже раз она подумала, что зря сбежала из родного города. Наверняка можно было что-то придумать, как-то разрулить ситуацию, а она рванула за тысячи километров, неизвестно, к кому и зачем, как последняя дура! Вот если бы на новом месте у нее начались проблемы с трудоустройством, она бы просто вернулась домой, и все дела. Но её взяли сразу, без вопросов, и это было довольно странно, потому что своим внешним видом она напоминала пьяницу, наркоманку или бомжиху, но уж никак не перспективного журналиста. Да и образования соответствующего нет, за плечами всего лишь обычная школа да пара лет работы в газете. Но главная непонятка обнаружилась через день. Оказалось, что в редакции все места давно и прочно заняты, все сферы деятельности поделены и даже имеется в наличии лишний человек, которому приходится хватать то, что попадается под руки, постоянно влезая на чужие территории, из-за чего разгораются жуткие скандалы.
Появление второго «лишнего рта» повергло журналистов редакции в состояние, близкое к буйному помешательству. Столько воплей, угроз и даже матов Ольга не слышала за всю свою жизнь. На нее даже замахивались, она в ужасе прикрывалась руками, но ударить так никто и не решился. Плюнуть бы на всё да вернуться домой… Но намедни она успела почитать подшивку, газета ей очень понравилась, за неё стоило держаться обеими руками, а если понадобится, то и зубами.
«Ракурс» походил на её любимый «Собеседник» отсутствием надоевших до чёртиков «чернухи», «желтухи» и «порнухи», а так же всякой белиберды, которую придумывают некоторые журналисты, не умея или не желая находить интересное в окружающей действительности. В то же время – чего уж там! – «Ракурс» оказался гораздо интересней «Собеседника», в частности, своим удивительным воинствующим бесстрашием. Никому из её бывших коллег и в голову не приходило поднять руку с пером на сильных мира сего, для газеты это было бы равносильно самоубийству – так, во всяком случае, считалось в редакции. Здесь же доставалось и мэру, и прокурору, и ведущим олигархам, и областному начальству, не говоря уже о более мелких сошках. У Ольги дух захватывало и по телу бегали мурашки…
Еще ее безмерно удивила в «Ракурсе» производственная тематика. Когда-то, очень давно, и «Собеседник» отдавал предпочтение заводам, фабрикам и прочим промышленным объектам. В период их повальной гибели газета криком исходила: опомнитесь, люди, что же вы делаете?! Куда же мы без своей промышленности?! Видимо, это был крик вопиющего в пустыне, потому что в конце концов и городская промышленность, и производственная тематика в газете почти приблизились к нулевой отметке. Правда, в городе один за одним начали подниматься мелкие частные предприятия, но материалы о них считались рекламными, за них надо было платить, новоявленным хозяевам это было ни к чему, им вполне хватало нескольких квадратных сантиметров газетной площади для небольшой рекламы.
А вот в «Ракурсе» производственная тематика занимала самое выгодное место – центральный разворот, да еще несколько мелких заметок обязательно размещалось в «новостях». Два момента просто поразили её воображение. Оказалось, совершенно неважно, кому принадлежит данное промышленное предприятие: государству, группе юридических лиц или конкретному «богатенькому буратинке», – оно само по себе великая ценность и заслуживает всемерной поддержки. А ещё оказалось, что о какой-то сапожной мастерской можно рассказать не менее интересно, чем о заказном убийстве.
Просматривая подшивку «Ракурса», Ольга испытала ни с чем не сравнимый восторг – и тем горше ей было ощущать на собственной шкуре таланты местных самородков. Не сумев напугать новую сотрудницу до такой степени, чтобы она добровольно и незамедлительно исчезла из редакции, они сменили тактику.
– О-о-о, серая мыша пожаловала!
– Глядите, бледная погана!
– Тьфу, опять эти кости!
– Помоечная субстанция!
– Выгребная сущность!..
Её промокшие сапоги, подставленные к батарее для просушки, обязательно кто-нибудь брезгливо, вооружившись большим куском туалетной бумаги, двумя пальчиками носил по зданию и громко вопрошал:
– Эй, народ! Кто опять этот сифилис с помойки притащил?! Узнаю – мало не покажется!
Ольга стоически терпела. Она решила на чужую территорию не лезть, найти свою нишу. Переговорила с уличными продавцами, глубоко прониклась их нелёгкой долей и написала свою первую статью под рубрикой «Люди на обочине», потом наткнулась на бездомного пацанёнка, просочилась в Дом престарелых… Впрочем, «просочилась» – слишком громко сказано, в своём нищенском обличье она просто слилась с окружающей средой, на неё никто не обратил внимания. Статья получилась такая убойная, что Ольгу даже похвалили на планёрке. Но не успела она обрадоваться, как редактор заявил:
– Поднятая нашей газетой тема вызвала сильнейший резонанс в чиновничьих кругах, завтра в Дом престарелых отправляется компетентная независимая комиссия. Освещать ход проверки будет Лариса Николаевна Земцова.
– А почему не я? – от волнения голос перехватило. – Это же моя тема…
– Что вы там шепчете? – спросил редактор, повернувшись к Ольге лицом, на котором крупными буквами было написано: тьфу ты, мерзость какая!..
Она прокашлялась и громко повторила, стараясь не расплакаться:
– Но это же моя тема и…
– Во-первых, социальными вопросами у нас занимается Лариса Николаевна, у неё наработаны связи во всех структурах. А во-вторых… хм…
– Во-вторых, – закончил за него один из парней, – редакция не собирается распугивать порядочных людей обитателями помоек.
«Зачем же тогда меня на работу взяли?» – хотела спросить Ольга, но промолчала – вдруг скажут: как взяли, так и вернём на место.
Она прекрасно понимала, что, с одной стороны, её статьи добавляют «Ракурсу» человечности, заставляют задуматься о самом главном, с другой – на одной маленькой рубрике далеко не уедешь, надо писать намного больше, чтоб реально зарабатывать, но этого ей здесь не позволят. В конце концов, измотанная безденежьем и постоянными издевательствами, она стала подумывать о возвращении домой, пока есть на что. Но тут её угораздило прочесть в газетной подшивке то, что раньше она пропускала за ненадобностью, и теперь вернуться домой она не могла.
