– Отец, я уже всё для себя решил! – упрямо сказал Глеб. – Не моё это дело – ковыряться в земле! Пусть этим занимается Устин.
– Давай отпустим Глеба, отец, – предложил младший брат. – Толку от него не будет. Для работы нужна сила, а брата можно перешибить соплёй. Он уже тебя перерос, а мужскую работу делать не может. Землю пахать – это не бегать по лесу с луком.
– А ты и рад! – набросилась на Устина сестра. – Брат где-нибудь пропадёт, а здесь всё достанется тебе!
– Хоть ты помолчи, – сердито сказал отец. – Все поели? Тогда мы идём в горницу, а ты наводи порядок.
Мужчины встали из-за стола и ушли в самую большую и богатую комнату дома. Антип сел на лавку, а братья остались стоять. Молчал он недолго.
– Значит, крестьянствовать не хочешь? – утвердительно спросил он у старшего сына. – А в дружину к князю пойдёшь?
– Ну их, – сердито сказал Глеб. – Я вчера ходил к воеводе Трифону. Молодец, говорит, что горазд с луком, но уж больно ты хилый! Год будем учить с копьём, потом год – с мечом, а только после этого станешь младшим дружинником. А в старшие, если будешь стараться, попадёшь лет через пять!
– А стараться, да ещё пять лет, тебе неохота, – усмехнулся отец. – И ведь вроде не лодырь. Ладно, говори, что надумал. Вижу же, что не просто так завёл разговор.
– Я решил отправиться в западные королевства, – сказал Глеб. – Идар туда сходил, а потом Трифон сразу взял его десятником!
– Глуп ты, сын! – рассердился отец. – Идар семь лет махал мечом на чужбине! Вместе с ним из деревни ушли ещё пятеро, а вернулся он один! Морда в шрамах и на руках не все пальцы. И он в два раза шире тебя. Брат правду сказал, что в тебе нет силы. С луком ты изрядно проворен, но одним этим боем не проживёшь! И кому ты такой нужен? Если и возьмут в дружину отроком, придётся точно так же, как и здесь, всему учиться. Так уж лучше заниматься этим на своей земле. Если и убьют, так хоть с пользой для княжества, а не просто так.
– Там ценятся маозы, – упрямо сказал Глеб, – а здесь мы все такие и мне не будет никакой льготы. Я хочу посмотреть чужие земли, а в дружине придётся до седых волос торчать в княжестве.
– Уже с кем-нибудь сговорился? – спросил Антип.
– С купцом Вышатой, – ответил сын. – Он через два дня отправляет на запад обоз. У приказчика в охране четверо, а я буду пятым. Я вчера, когда ездил в город, забежал к гоблину сменять деньги. Всё своё серебро поменял на эльфийскую медь.
– Вечно ты спешишь, – недовольно сказал отец. – Обменял бы десяток серебряных, а остальное взяли бы гоблины у пшеков, у них менять выгодней. Ладно, вижу, что тебя можно остановить, только переломав ноги. Тебе уже шестнадцать, так что я своим словом держать не буду, но и потакать твоей глупости тоже не собираюсь. Отдам свой шлем, а дочь соберёт еды в дорогу. А сейчас уйди с глаз, видеть тебя не хочу.
– Что сказал отец? – заглядывая Глебу в глаза, спросила Васса, когда брат вышел во двор. – Бить не будет?
– Я уже самостоятельный, – ответил он. – У отца остался Устин, да он и сам ещё женится и наплодит детей. – Так что, если я не вернусь…
– Не смей говорить такие слова! – рассердилась сестра.
– Тебе уже четырнадцать, – сказал Глеб, посмотрев на стройную и сильную девушку. – В этом году или в следующем выйдешь замуж, и будет уже другая семья, а потом пойдут дети…
– При чём здесь это? – не поняла она. – У меня только два брата, и я люблю вас обоих!
– Я тебя тоже люблю, – он обнял сестру и пригладил её волосы. – Эльфы в западных королевствах отбирают не всё золото. Им запрещают делать деньги, а на украшения запрета нет. Я куплю тебе золотые браслеты и серьги…
– Не нужно мне твоё золото! – рассердилась она. – Вот зачем ты хочешь уехать, да ещё на запад? Если не сидится дома, поезжай с купцами на юг к песчаным оркам! Там к нам относятся с уважением.
Она скинула его руку с плеча и убежала в дом. И так настроение было хреновым, а тут ещё слёзы сестры! Глеб со злости плюнул, дал пинка попавшейся под ноги курице и вышел за ворота. Видеть никого не хотелось, поэтому он направился по тропинке к реке. На огородах в это время работали, но их не поливали в жару, поэтому у реки никого не было, лишь издалека доносились крики купавшихся мальчишек. Глеб сел в тени кустов возле самой воды и задумался.
До десяти лет он ничем не отличался от большинства деревенских мальчишек, разве что ловчее их управлялся с луком. А потом умерла мать. Ему не сказали, почему она не смогла родить, а он сам никогда этим не интересовался. Только её похоронили, как напали кочевники. Отец ушёл с ополчением, а перед уходом сговорился с одним из односельчан, чтобы тот присмотрел за детьми. У семидесятилетнего Марка не было ни семьи, ни хозяйства, поэтому он с охотой согласился. Точнее, у него были дом, огород и кое-какая мелкая живность. Деревенские не считали такое убожество хозяйством, но Марку его хватало. В юные годы он отправился с друзьями на запад и вернулся только через тридцать пять лет. Поначалу Марк никому не хотел рассказывать о своих странствиях, но потом понемногу разговорился. Односельчане узнали от него немало интересного, и часть этих рассказов довелось послушать Глебу. Война с кочевниками затянулась, а потом князь для какой-то надобности задержал кое-кого из ополченцев, поэтому отец вернулся домой уже в разгар зимы. Зимой у мужчин в деревни не так уж много работы, а у Марка её не было вовсе. За его живностью бегал ухаживать Глеб, а старик то ли в благодарность, то ли из-за скуки обучил его языку англов, который знали во многих королевствах. На нём же почему-то говорили и эльфы. Память у Глеба была всем на зависть, поэтому мальчишка всё запоминал с лёту и вскоре мог свободно говорить, а позже научился и чтению. У маозов была своя письменность, но её знали только жрецы, ну ещё и бояре. Своими буквами они писали только летописи и послания, а вот в западных королевствах было такое чудо, как книги. Они были безумно дороги, но Марк привёз с собой две. Его рассказы и чтение этих книг сделали для Глеба крестьянскую жизнь серой и скучной. Он с удовольствием бегал на охоту, но остальные дела выполнял через силу. После возвращения отца Марк ушёл в свой дом, и Глеб стал часто к нему бегать. Мальчишке нетрудно выполнить работу, которая старику была в тягость. Взамен он мог поболтать на выученном языке, почитать книги и расспросить Марка о чужой жизни. Вопросов у него было много.
– А чем отличаются от людей эльфы и орки? – спросил он как-то лежавшего на печи старика. – Через нашу деревню проезжал обоз, в котором были песчаные орки, так я не заметил отличий, только немного темнее лица и другая одежда.
