– На что это похоже?
– На страх.
– Страх?
– Да, – отвечаю я. – На безумный страх.
Я изо всех сил сжимаю пальцами кожаную обивку. Понимаю, что мне везет, как никогда, и потому могу спокойно продолжить свое путешествие. Мои руки крепко держат руль в кожаном чехле, а приборная доска поблескивает после того, как рано утром я начисто вымыл ее. Впереди передо мной простирается дорога – петляющее трехполосное шоссе, над которым время от времени возникают арки пешеходных переходов и эстакады. Справа от меня высится бетонная стена, а за ней – электрические провода железнодорожной линии. Стены расписаны граффити. Слева раскинулись поля, на которых пасутся коровы и овцы, а еще дальше в туманной дымке виднеются холмы.
Мы находимся на автостраде М1[1].
Прошло всего три недели, но мне кажется, что минула целая вечность. Никогда прежде я не испытывал такого всепоглощающего ощущения счастья и умиротворения. Не забывая следить за дорогой, я слегка поворачиваюсь к Дженни, стараясь насладиться ее видом как можно дольше. Я любуюсь ее струящимися каштановыми волосами, карими глазами, оливковой кожей. В ее прелестных чертах таится колдовское очарование, в котором я готов безропотно раствориться.
Сегодня выдался жаркий день. Я открываю окно-люк на крыше «мазды». Целых три года копил деньги, чтобы приблизиться к этому приятному моменту, и потому испытываю удовольствие от каждого мгновения, уверенно держа руль и ощущая комфорт кожаных бежевых сидений автомобиля. Свежий ветер на ходу врывается в салон, ласково ерошит мои короткие волосы, играет локонами Дженни. Она так изящна и грациозна, что ей стоило бы ходить по подиуму. Я непременно должен взглянуть на нее и убедиться, что она и в самом деле рядом со мной.
– Что значит «безумный страх»?
И хотя в ее глазах застыла неуверенность, она улыбается, возможно, чтобы скрыть смущение, ее губы приоткрываются, обнажая белоснежные жемчужинки зубов. Я пытался сохранить в тайне сюжет пьесы с того момента, как мы уехали из ее дома. Этот спектакль под названием «Женщина в черном» и в самом деле нагоняет страх. Я смотрел его уже три раза, но Дженни даже не слышала о пьесе.
– Это очень страшно, – объясняю я, – ты начнешь подпрыгивать и визжать от страха, но спектакль того стоит.
– Визжать?
– Все зависит от того, насколько ты смелая.
– Ты же знаешь, что я трусиха.
– Но это действительно стоящая вещь. И вся прелесть в том, – говорю я, – что поначалу ты не веришь в реальность происходящего, помня, что это всего лишь представление. Перед тобой актеры, и ты видишь сцену. Но, несмотря на это, тебя словно какая-то невидимая сила приподнимает над креслом.
– О боже!
– С тобой все будет в порядке.
Она открывает сумочку, достает темные очки и поспешно надевает их, чтобы защитить глаза от солнечных лучей. Теперь она похожа на кинозвезду. Я накрываю ладонью ее руку.
Последние три недели меня не покидает волшебное ощущение, для которого лучше всего подходит слово – блаженство. Дженни ворвалась в мою жизнь и подарила мне все, о чем я только мог мечтать: счастье, радость жизни, восторг. До нашего знакомства я словно застыл на одном месте, я был бесконечно одинок. Для меня имела значение лишь работа, а Дженни в одно мгновение вернула меня к жизни.
Я никогда не забуду день, когда мы познакомились. Пробираясь сквозь плотную толпу, запрудившую Ковент-Гарден, я направлялся на Лонг-Акр. Я агент по продаже недвижимости в Лондоне, хотя сам живу к северу от города в небольшом городке Сент-Элбанс. Я спешил на встречу с потенциальными клиентами, супружеской парой, с которыми мы договорились встретиться за ланчем на Лестер-сквер. Я торопливо свернул за угол, где и столкнулся с ней, опрокинув стаканчик с кофе, который она держала в руке.
– Черт, – пробормотал я.
– Да, черт, – откликнулась она.
– О, черт. Простите…
– Все в порядке, – ответила она, и я впервые взглянул в ее прекрасные глаза. И вот тогда, заметив мое беспокойство и досаду, она улыбнулась. И от этой простой и лучистой улыбки мне стало невероятно легко.
Она коснулась моей руки и повторила, что все в порядке. А затем пошла дальше, и я вдруг испугался, что никогда больше ее не увижу. Все внутри у меня напряглось – я ни за что не должен ее потерять. В тот момент я совершенно забыл о потенциальных клиентах и о хороших комиссионных, которые мне могла принести сделка. Я думал лишь о ней.
– О нет, не уходите, – сказал я. А затем, догадавшись, что мои слова могут показаться ей странными, указал на пустой стаканчик, упавший на землю. – Позвольте мне угостить вас кофе.
– Не стоит беспокойства, благодарю вас, – сказала она и снова собралась уйти.
– Прошу, позвольте мне угостить вас кофе. Я просто не смогу спокойно жить, зная, что лишил вас драгоценной порции этого бодрящего напитка. А это нам всем так необходимо, поверьте мне. – Моя не слишком удачная шутка все-таки заставила ее остановиться и задуматься. – Это не займет много времени. – Она по-прежнему колебалась. – Прошу вас.
И вот, наконец, она улыбнулась и кивнула. И тогда мы впервые пошли бок о бок, впервые я ощутил ее близкое присутствие и свою причастность к ней, как сейчас.
Я снова поворачиваюсь к Дженни, она улыбается и говорит:
– Наверное, я не смогу после этого уснуть.
– Не беспокойся, я все продумал и смогу компенсировать тебе пережитый ужас. После тебя ждет приятный сюрприз. – Я не хочу рассказывать о том, что придумал, и умолкаю. Расплываюсь в улыбке, а затем разражаюсь смехом.
– Что здесь смешного?
– Ничего смешного. Просто не могу в это поверить. Совсем недавно ты была незнакомкой, а в следующее мгновение я покупаю тебе кофе, и вот уже у нас свидание. Все это кажется абсолютно нереальным.
– Это история нашего знакомства. Возможно, когда-нибудь у нас будут дети, и мы расскажем им, как познакомились их родители.
Тогда я купил ей кофе, убедил посидеть в кофейне вместе со мной, и не прошло и часа, как я уже понял, что, возможно, встретил женщину своей мечты. Мы пили кофе и разговаривали, за разговорами время пролетело незаметно, и вот я пригласил ее на ужин. И с тех пор мы уже не расставались.
Поток машин впереди замедляет ход, и я отпускаю руку Дженни, чтобы переключить скорость.
К третьему свиданию я уже твердо знал, что она – моя единственная. Мы поужинали в ресторане на Странде[2], а затем отправились на прогулку вдоль Темзы. Легкий ветерок налетал с реки, обнимая нас за плечи. Мы дошли до галереи Тейт Модерн[3], выпили по бокалу шампанского, сидя на лужайке, а затем вернулись на Пикадилли, где я снял номер в отеле. Уединившись в номере, мы выключили свет, зажгли свечи, наполнили ванну водой с душистой пеной, расставили вокруг свечи и добавили в воду ароматные лепестки роз. Мы впервые вместе принимали ванну, и каждое прикосновение вызывало восторг и острое возбуждение. Лучше просто и быть не могло, мы блаженствовали, растворяясь друг в друге.
