Андрей Сутоцкий - Просто сложен город

Просто сложен город
Название: Просто сложен город
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Просто сложен город"

В смешении жанров, времён и настроений автор пишет свой поэтический мир, пытаясь отделить его от всего наносного, рутинного, от всего несовершенного и бесполезного. Им овладевают чувства глубокого переживания и сознательного поиска утраченных и не воспринимаемых многими ценностей. Такова палитра поэтического творчества Андрея Сутоцкого. «Просто сложен город» – десятый сборник автора.

Бесплатно читать онлайн Просто сложен город


© Андрей Сутоцкий, 2023


ISBN 978-5-0059-3820-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЗАТЯНУВШЕЕСЯ ПРОЩАНИЕ ОСЕНИ

Холодная долгая осень костром раздутым
(бордовые листья и трепет воспоминаний),
Ещё не покрыта снегом, что там, над нами,
Банальной бумажной розой цветёт как будто.
Скользит по брусчатке ветер, трезвит сознанье,
Пытаясь вовлечь нас в своё возвращенье…
Но словно в режиме всеобщего упрощенья,
Летим мы, почти не дышим, измучены снами.
Прошу, не дразните, свернитесь, огни рекламы!..
В суровом гуденье троллейбуса – редкие взгляды…
Смотрите, под самой крышей, луна – лампадой,…
А лучше – прологом ещё не написанной драмы.
Снег ждёт не дождётся, пока доживёт до точки,
Забывший про зиму, ноябрь, эпигон инертный,
Старательно сея, рисуя по окнам мольбертным
Последним дождём…
эти образы
близкие
очень.

МЕТРОНОМЫ КАЖДОДНЕВНОСТИ

Заведёнными игрушками поутру спешит народ.
Дым котельных завитушками вытесняет кислород.
Солнца шар восходит медленно… Миг, другой – и вот уж день
Серой тенью неприветливой в неприметной наготе
По снежку голубоватому ускользает, – не поймать.
Как ему невиноватому нас легко не замечать.
Суетливые движения, пусторечий трескотня…
Жизнь моя несовершенная состоит не из меня.
Адаптироваться выпало в этом мире нам с тобой,
Чтоб внедрившись в однотипие, в грёзах думать о другой —
Совершенной и «неправильной»… Вот и думаю, таясь,
Без эпиграфа, заглавия, всё выискивая связь…
Но старательно-подчёркнуто мне навязывают тень,
Чтобы я устал до чёртиков от уверенных людей,
Чтоб в несмелом пробуждении, по снежку да по свистку,
Создавалось убеждение, что я, дескать, не могу
Выходить из подчинения мной невыдуманных игр…
Ну, хотя бы «тем не менее», ну, хотя бы «наблюдение»,
«по наитию», «впритык»…

В ПОИСКАХ СВОБОДНОГО МЕСТЕЧКА

Науму Ковальскому всюду не рады,
На каждом шагу возникают преграды:
Где ростом не вышел, где слишком умён…
Меж тем проживает в Израиле он.
Езжай, говорят, ты, наш бохэр, в Россию,
Тебя там фанаты сочтут за мессию,
Пополни число дефицитных голов,
Славян просвещая… Всего-то делов.
И что же?.. Ковальский подался в Россию,
Верней – полетел бизнес-классом, красиво,
При шляпе хасида, «клубке» каббалы…
…и Та́ния в пальцах, а пальцы – белы…
Бродил по Москве он весь день тараканом.
А к вечеру был умерщвлён хулиганом,
Но… тотчас воскрес… у хирурга в руках
(хирург походил на Кота в сапогах).
Сквозь зубы спасённого лились нигуны…
Чуть позже Наум, с восхищением юным,
Катаясь в карете по всем округам,
Сказал, что Ковальский свалял дурака.
Ему предлагали местечко в Госплане,
Над площадью Красной на аэроплане
Летать да поплёвывать… «Как ты, готов?..»
Но… отбыл он в Штаты, без обиняков.
Уж там-то Науму найдётся местечко,
Где с пользой дадут ему вставить словечко…
Усиленно думал Наум про себя:
«Куда я, зачем я, мечты торопя?..
Кого просвещать, коль повсюду здесь наши?..
Вон, русские стали евреями даже…
Один ты остался, москвич-хулиган…
И то, ха-ха-ха, с окончаньем на «ан»…»

В РАСКРЕПОЩЕНИИ ДУШИ

Возникший невесть откуда,
Возможно из «параллельного»,
Худющий, как жердь, и высокий,
Парнишка танцует в парке.
То танцем покажет верблюда,
То странно растущее дерево…
А руки танцора и ноги —
Не гнутся, почти как палки.
И тут замечаю, надо же,
Печально, такое дело:
В движениях ограниченный,
Он гибче любого стебля.
Вот что-то играет на клавишах,
Вот ловит руками идею,
Что, вспыхнув зажёгшейся спичкою,
Из рук устремляется в небо.
А музыка, так, произвольная
(я не вдавался в тонкости),
Звуча приглушённо, грязненько,
Наверное, из мобильника,
Была для него…
Обезболивающим,…
Хотя, опуская подробности,
Как будто к кому-то привязывала…
Указывала на любимую?
Легко позабыв о будничном,
Проблемках, что взял на заметочку,
Я всё возвращался мысленно
К танцующему…
И потом… —
Торчал у окна до полуночи,
Считая себя одноклеточным.
Непросто расстаться с «бисером»,
Чтоб не сожалеть о том.

…ДЛЯ ЧЕГО-ТО

У каждого мира есть вход и выход.
А двери, как правило – неприметны.
Но если спонтанно возникла прихоть —
Найдётся и ключ, я уверен в этом,
А следом и дверь. Потяни за ручку.
И в сумраке синем с оттенком ночи
Тебя поприветствует друг нескучный —
Заливистый бронзовый колокольчик.
А дальше доверься экскурсоводу,
Что в образе света представ пристальцу,
Тебе воссоздаст прошедшие годы, —
Мистерию детства, без иллюстраций.
Без наводящих и расшифровок
Ты снова вернёшься в ту мимолётность
Меж экспонатов витрин и полок,
Пока незакрыто, пока свободно.
И то, что в жизни своей искал ты,
О чём страдал, проявить пытаясь,
Пронзит тебя не остывшим слайдом,
А ярким термином – «ирреальность».
Но нет, нельзя притвориться тенью,
Наивно прячась за поворотом.
И в рекуррентности направлений
Из сказки выйдешь ты…
для чего-то.

КОРЕЙСКИЕ НОСОЧКИ

(картинка)
Узкоглазому солнцу в России холо́дненько.
Через тучи, туманы, снежинки и ветреность,
Кореянки, укутав в меха свою родину,
В пантомиме шагов осторожны и медленны.
Говорят эти женщины голосом ласковым,
Увлекая прохожих корейскими песнями.
И внушаются женщинам грубые пасквили
Отстоящими в метре корейскими бесами.
Но, по счастью, ведомые псевдосближением,
Кореянки носочки продать нам пытаются,
Что из шерсти собачьей (в том схожи все женщины),
С многолюдных площадок теснимы китайцами.
…и картинка растаяла, будто и не было.
Или галки склевали её по кусочкам? Но
Посреди белоснежного великолепия
Очень просто свернуть нам за теми носочками.

В ТРАНСКРИПЦИИ

Лепниной гипсовой да синим хрусталём
Украшен сумрак ресторанчика российского.
А за портьерами, размытые, неблизкие
Плывут проекции неизъяснимым сном.
Вы уж простите, господа, мне мой каприз,
Что не участвую я в ваших обсуждениях
За круглым столиком под лампою сиреневой
Партерным зрителем с претензией на бис.
Неловко, знаете ли, мне сидеть средь вас,
Таких продвинутых в своём косноязычии,
И наблюдать, как в утончённой хаотичности
Под рюмку водочки вы входите в экстаз.
С большим старанием поддерживая темп,
Хочу я быть для вас слегка воспринимаемым,
А сам смотрю куда-то в сторону Германии,
Что через стол расположилась, между тем.
А там, в Германии, под шариками бра,
Шурша блестящими ликёрными конфетками,
Горланят «Panzerlied»*, вертясь на табуретках, и
Вот-вот поскачут…
девкам юбки задирать.
Ужель в отместку за проигранное мстят,
Что так ведут себя развязно и презрительно?..
И тут я встал неудержимым пьяным зрителем
И в три удара по врагу поставил мат.
Я был немало удивлён таким антре,
Когда никто не обратил на то внимания.
Лишь только что-то там плешивая Британия
Из центра зала прошипела о добре.
«Panzerlied»* – «танковая песня»; нем. военная песня
времён ВОВ

ИСТОРИЯ ДЯДИ ВАЛЕРЫ

У дяди Валеры есть маленький фотик,
Который кладёт он себе на животик
И ходит по городу, песни поёт,
Проворно снимая бегущий народ.

С этой книгой читают
Стремление обходить второстепенные образы, концентрируя взгляд на главном – основа творческой концепции автора. Нельзя не обратить внимание на своеобразное ассорти стилей, где вместе с гротеском вполне себе уживается пейзажная лирика, а с философскими откровениями – пёстрое панно авангарда вплоть до концептуализма. Мелодизм, яркая палитра образов, запоминаемость – отличительные черты творчества поэта Андрея Сутоцкого. «Курсивы дождей» – двенадцат
В смешении жанров, времён и настроений автор пишет свой поэтический мир, пытаясь отделить его от всего наносного, рутинного, от всего несовершенного и бесполезного. Им овладевают чувства глубокого переживания и сознательного поиска утраченных и не воспринимаемых многими ценностей. Поэт находит их в далёком ведическом прошлом древней Руси, в гротеске настоящего времени, в полной свободе выбора тем, предпочтений и устремлений. Такова палитра поэтич
Стремление обходить второстепенные образы, концентрируя взгляд на главном – основа творческой концепции автора. Нельзя не обратить внимание на своеобразное ассорти стилей, где вместе с гротеском вполне себе уживается пейзажная лирика, а с философскими откровениями – пёстрое панно авангарда вплоть до концептуализма. Мелодизм, яркая палитра образов, запоминаемость – отличительные черты творчества поэта Андрея Сутоцкого. «Дистанции» – девятый сборни
Стремление обходить второстепенные образы, концентрируя взгляд на главном – основа творческой концепции автора. Нельзя не обратить внимание на своеобразное ассорти стилей, где вместе с гротеском вполне себе уживается пейзажная лирика, а с философскими откровениями – пёстрое панно авангарда. Мелодизм, яркая палитра образов, запоминаемость – отличительные черты творчества поэта Андрея Сутоцкого. «Танцы угрюмых богов» – тринадцатый сборник автора.
Любовь должна окрылять и дарить вдохновение. В этом сборнике – душевные стихотворения о любви к Богу, мужу, сыну. О любви к жизни. Вдохновенной. Величественной. Неповторимой. Бесконечной.
Уважаемые читатели, я надеюсь, что чтение моих стихов поможет Вам лучше понять себя и услышать свою душу и свои потребности. Для меня они стали тем, что помогает мне соприкасаться с моей душой и что приносит исцеление.Желаю Вам жить в любви и согласии, в первую очередь, с самим собой. С любовью к Вам, Valeria Lorenz.
"Я не поэт…" – это не просто сборник стихов: это визитная карточка моей жизни; это философия любви к жизни, с её радостными и грустными событиями. То, что вдохновляет, что заставляет обращаться к этим понятиям на "вы" и писать их "имена" с большой буквы.В сборнике представлены произведения таких жанров, как любовная и философская лирика.
"В Вас пульсирует тревога. Именно она и есть главный источник поэзии. Вы пишете из человеческого и о человеческом. Это – пропуск в Поэзию. В Ваших стихах нет ни одной общефилологической помарки, но некоторые строки в смысле поэтических форм бьют по чувству. Вероятно, такие неровности – следствие Ваших личных тревог. Читая весьма печальные тексты, я искренне радовался: вот ещё одного достойного автора встретил". Владимир Емельяненко
Слезы – жидкое проявление боли и разочарований. Но чтобы стать по-настоящему сильной, недостаточно просто перестать плакать. Зато можно принять лозунг «Больше никаких слез!» за отправную точку. Привет, меня зовут Даяна, и я решила перестать быть плаксой. Сбегая из родного города к своей университетской подруге, я надеюсь на незабываемое окончание лета. Развеяться, развлечься и, если получится, собрать собственное сердце. И главное, не вручить его
В этой книге вас ждёт продолжение истории о лабрадоре-поводыре Трисоне, который никогда не оставит никого в беде!На этот раз Трисон, отправившись в круиз со своим хозяином, теряется на острове, но и здесь не тратит время зря: спасает обезьянку Чангу от браконьеров, местную девушку – от змеи, обретает новых друзей и даже воспитывает нового поводыря! Но всё это время лабрадор, глядя на туманный горизонт, мечтает, чтобы хозяин приплыл на корабле и з
Карина оказывается на митинге. Страшное зрелище, которое, к сожалению, прошлось по нашей стране.
Бытует мнение, что свет и тьма ведут вечную борьбу за каждого отдельного человека, за каждую душу, но главная битва происходит не снаружи, а внутри каждого из нас.Это история о забавном маленьком чёртике, который явно забрёл не туда.