Валерий Хазин - Прямой эфир

Прямой эфир
Название: Прямой эфир
Автор:
Жанры: Современные детективы | Крутой детектив
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Прямой эфир"

Главный герой, избежавший мести неизвестных террористов за «словесное преступление», таинственными спасителями был перенесен из России в центр Европы. «Прекрасная праздность» и карнавальные приключения внезапно выбрасывают его на смертельно опасную тропу сыска, где ему, возможно, предстоит проникнуть в тайну сокрытых книг и управления сновидениями.

Захватывающий детективный сюжет переносит читателя на Балканы, в Италию, средневековый Багдад и даже Китай. А преследователи и преследуемые то и дело парадоксальным образом меняются местами.

Авантюрный детективный роман «Прямой эфир» Валерия Хазина, помимо захватывающего сюжета, отличают неповторимый авторский стиль и долгое послевкусие тайны.

Валерий Хазин – член Союза литераторов России, дважды номинант на премию им. И.П. Белкина «за лучшую русскоязычную повесть» («Каталоги Телегона» в 2004 г. и «Труба» в 2009 г.).

Бесплатно читать онлайн Прямой эфир


Смерть бариста, или Доля ангелов

Собственно, здесь можно было бы поставить точку.

Поскольку здесь, собственно, – заверяют нас – здесь-то герой и ускользнул, наконец, от смерти приметливой, успев за девять минут до взрыва увидеть себя со спины, а потом, с быстротою сна, чуть ли не тем же вечером, был перенесен по воздуху едва ли не в самое рай.

Хотя это – преувеличение все-таки.

Взрыв (сомнения – увы – развеялись вместе с дымом), утренний взрыв, разворотивший крохотную контору на окраине города, был, бесспорно, приготовлен заранее и предназначался ему. Не снулым труженикам бюро, переводчикам, но ему, конечно, – тому, кто был, однако, спасен странным образом; тому, о ком и речь, видимо.

И все же нам, пока речь не набрала оборотов, тут не ясно еще, с какой стороны рассматривать это внезапное спасение, с какой, скажем даже, точки зрения – конечной или противоположной, отправной?

Да и спасенный, похоже, не вспомнил бы – ни тогда, ни позже, – сколько раз за эти девять минут избавлением обернулось то, что казалось гибельным.

Для начала он замер, свернув в глухой переулок, прямо ведущий в бюро переводов, и мгновение не дышал, глядя вслед самому себе: зарябила в глазах зыбь теней на своей будто бы вздуваемой со спины ветровке, и словно бы ознобом мерзким обдало собственный затылок, когда стало ясно, что он видит затылок похожий, но удаляющийся, или – попросту – своего двойника, который спешит, как и он, туда же к назначенному часу, но почему-то опережает…

Не успев сообразить, развернуться или броситься вдогонку, он не расслышал и подкатившей из-за угла машины: его ткнули сзади под колено и в бок, легко качнули и затолкали в салон, стиснув руки, зажав рот… Однако воздух, судорожно втянутый внутри обеими ноздрями, как-то неожиданно успокоил, растекся в теле запахами дорогой кожи, кофейным духом, теплом табака.

«Не дергайтесь и смотрите», – приказал с переднего сиденья чужой, как бы прогоркший голос.

Скулы ему сдавили сильнее, голову повернули влево, так что через стекло едва удалось разглядеть, как дублер или клон его решительно спускается по ступенькам бюро переводов.

«Это мой человек, – проговорили спереди. – Сейчас он уйдет во двор черным ходом. И уведет остальных. Смотрите».

Приказывавший наклонил голову из-за спинки и обернулся: короткая стрижка, проседь, которую прежде не постеснялись бы прозвать «соль с перцем», степная смуглость; глаза даже не серо-зеленые, а дымно-полынные; ресницы точно присыпаны пылью; медленная улыбка азиата…

И едва машина подала назад и начала разворот – затеняемую дверь бюро тут же и заволокло клубами, пепельным и чернильным, а потом громыхнуло глухо.

«Там, в бюро, уже пусто, но метили в вас, как видите, – в голосе говорящего из-за сиденья длительнее сделалась растягиваемая, не совсем среднерусская «а», когда свернули к центру города и хватку на руках пленника ослабили, хотя и не отпустили. – Теперь вам понятно, что они опять выследили вас и никогда не отступятся? Значит, лучше им считать пока, что они не промахнулись. А это, в свою очередь, значит, что вам нужно успокоиться и забыть о том, с кем и зачем вы собирались встречаться в бюро. Хотите, чтобы друг жил спокойно… или просто жил, – придется стать мертвым…и для него в числе прочих. И он пусть думает, что вы исчезли или, может быть, предали его. Больше никаких контактов. Смерть, как видите, бывает прилипчивой. Вы, конечно, не Салман Рушди, не Орхан Памук и не математик Перельман, но и вам надо спасаться, наконец. Поэтому мой человек изображал вас, торопясь к переводчикам. Поэтому мы здесь».

И мы здесь же вправе спросить: та ли история разворачивается перед нами, и мог ли спасаемый оказаться тем самым, о ком идет речь, если он не был героем – ни шпионом, ни киберпреступником, ни сыщиком, а только лишь (по честному слову спасителя), всего лишь литератором?

Разве можно уткнуться во что-нибудь более снотворное, чем очередная история сочинителя, да еще когда она добирается до места развязки, где он не только уклоняется от покушения, но и счастливо избавляется почти от всех земных забот?

Какая речь после этого способна двинуться дальше, в какую сторону повернуть?

А между тем нам советуют не задерживаться, поскольку именно он, спасенный незнакомцами от неизвестных, уже через пять часов (под чужим именем в поддельном паспорте) летел первым классом в сторону Адриатического моря и пытался напиться, чтобы уснуть.

И тут, наверное, потому речь не всегда поспевает за историей, что в ней, надо признать, не до конца различимы начала, и вообще неизбежны некоторые затруднения, в том числе и с именами.

Правда, и для сомнений тут тоже не остается ни места, ни времени, ибо тот, кто уносился теперь прочь от Москвы (не в рай, конечно, а в Черногорию рейсовым «Боингом»), тот, чью перелетную дремоту поминутно взрывали – словно бы толчками изнутри в затылок – два дымных раската, пепельный и чернильный; тот, кого одни поспешили, а другие отказались назвать героем, все-таки был – надо признать и это – был писателем, то есть сочинителем историй.

Всего лишь был писателем – успокаивают самые памятливые, – потому что перестал им быть очень давно, задолго до предумышленного взрыва и невольного освобождения, хотя, кажется, только благодаря повествовательному ремеслу мы и застаем его в воздухе между явью и сном.

И, похоже, правы они, напоминающие, что и покушение было не первым, и перемена имен – не последней, и погром – не единственным, но виной всему – книга под названием «Мария и Мириам», которую многие из нас еще не успели забыть. Опубликованная под псевдонимом глухим, малозначащим, она когда-то наделала немало шума, а под заемным именем на обложке, видимо, скрывался тот, о ком идет речь, и не кто иной…

Вспоминают, как будто даже русские тиражи повести быстро насытили автора почти всем, что приносит первый успех: столичное эхо эфиров в ночи, говорливый дурман аэропортов, клубные сквозняки.

И уже шли полным ходом переговоры с издателями о новых публикациях под парой свежих, изысканных псевдонимов, с последующим, маркетологически точным разоблачением их, по примеру иных популярных беллетристов; и состоялись пробные записи аудиоверсий; и прозвучали предварительные вопросы о переводах и наименовании «Марии и Мириам» на языках Европы, когда обнаружилось, что книга опасна.

Взрывоопасна.

Хотя до поры беды никто не предчувствовал: кого в те дни и ночи ясные смутили бы хамы в блогах, спам с матом, взлом электронной переписки и паролей?

Изнанка славы, говорили некоторые: изгибы века и мусорный ветер – слова порождают слова.

Но потом полились угрозы: вначале мутные – по телефонам, затем – прозрачные, в адрес тех, кто если и понимал, в чем дело, то уж точно не был к нему причастен ни сном ни духом. Письмами – и подметными, и по сети – начали вдруг забрасывать хозяев, директоров и даже рядовых продавцов книжных магазинов. Требовали прекратить продажи, изъять, а кое-где и уничтожить целиком наличествующий тираж книги, именуемой «Мария и Мириам». Угрожали ночами бессонными, подрывом бизнеса, злосчастьем в семье. И пока правоохранители законно дремали (ведь в реальности, за границами эфиров и киберпространств, еще ничего не произошло), издатели затаились, книгопродавцы взялись хитрить. Книгу от греха подальше убрали с главных стеллажей в столицах, торговлю сдвинули в провинцию либо приспособились продавать через сайты и под заказ.


С этой книгой читают
В книгу «Труба и другие лабиринты» вошли две повести известного современного писателя Валерия Хазина. Оба произведения в разное время были номинированы на премию им. И. П. Белкина «за лучшую русскоязычную повесть» («Каталоги Телегона» в  2004 г., «Труба» в 2009 г.).«Труба и другие лабиринты» – это качественная интеллектуальная проза, которой присуще жанровое разнообразие – от мифологических повествований до мистических притч – и утонченное чувств
Сотрудники передачи «Третий Глаз» – проекта, где за звание лучшего ясновидящего между собой соревнуются 9 человек, привыкли к смертям. Однако только к тем, которые произошли с родственниками или друзьями гостей, приглашенных на программу. Когда во время съемок умирают работники телепроекта, младший редактор Валерия Донская и эксперт по общению с призраками Захиб Нургалиева решают выяснить, кого на самом деле стоит бояться всем, кто работает в ред
Филипп и Мортимер – бывший учитель и сирота – два невероятно удачливых контрабандиста. Им сходит с рук то, что непременно губит других, а все потому, что у них есть один маленький секрет – они единственные, кто умеет разговаривать с Богом.Соглашаясь на новую авантюру, они даже не догадываются, что на карту поставлено чуть больше, чем горка купюр и патронов. Смогут ли они справиться с новым заказом? И так ли нужно его выполнить?
Первые годы 21 века. Город за Полярным кругом. Градообразующее предприятие – Горнометаллургический комбинат. Здесь есть свои олигархи и свои бессеребренники. Жизнь героев неоднозначна. На Кавказе – война. Судьбы учителей школы тесно переплетаются с судьбами учеников и их родителей. Однажды мать самой красивой девочки в школе – Анна Ермолаевна Субботина, вернувшись с работы, находит свою дочь бездыханной в луже крови. Следствие в тупике. Кто же уб
Что, если в привычную жизнь профессора университета и, по совместительству, главного редактора информационно-аналитического еженедельника добавить немного интриги?Казалось бы, накал рабочей обстановки до её пикового предела, неожиданный и бурный служебный роман, призраки прошлого в виде слишком успешной бывшей жены, таинственное убийство в отеле, незапланированный отпуск – все это не идет ни в какое сравнение с по-настоящему темной стороной реаль
Ни в одной стране мира не случалось так много революций, судьбоносных переворотов и решительных перестроек, как в России. К великому сожалению, результат слишком часто оказывался не только плачевным, но и противоположным тому, что задумывалось. Сейчас Россия вновь на пороге кардинальных реформ – взят стратегический курс на модернизацию, на построение инновационной экономики, на подъем конкурентоспособности. Интеллектуальный потенциал России высок
Роман «Армен» Севака Арамазда – это пронзительная история человеческой судьбы в современном мире и обществе, где самое трудное и самое опасное – быть человеком. Одновременно легенда и документ, притча и живое место событий, зеркальность естественного и сверхъестественного живут в этой книге, густой, как сказочный лес и раскаленный космос. Это космос Шекспира, Эдгара По, братьев Гримм и Хичкока. Роман написан прекрасным армянским прозаиком, поэтом
Здравствуй, уважаемый читатель! В настоящий момент мы с тобой наблюдаем, как поток времени диктует окружающему нас миру, каким ему быть. Мы видели, каким он был до нас. А самое главное, мы с тобой можем определить, каким ему быть.
Я надеюсь, что золото высшего знания, сверкающие драгоценности души, стремительный полет человеческого духа к познанию самого себя удовлетворит вечного искателя Истины. Желаю вам приятного путешествия в поисках золота Гиндукуша.С уважением, доктор А. Н. Васлиев