Здравствуйте, уважаемые оперативные и не оперативные сотрудники правоохранительных органов, дознаватели и следователи! Здравствуйте, работники прокуратуры! Также обращаюсь и к вам, командующие военными округами РФ, дивизиями, отдельными частями, полковники военной юстиции, разнообразные генералы, адмиралы, маршалы и генералиссимусы!
Заранее прошу извинить меня за невольно причиненное вам беспокойство. Прекрасно понимаю все сложности вашей работы и постоянную занятость, но в неудержимом патриотическом желании облегчить вам трудовые будни не мог не написать вам это письмо и не отправить по экземпляру руководителям важнейших госструктур и их заместителям, то есть вам (всего 225 копий). Я нарочно наложил на конверт гриф «Совершенно секретно!», гриф «Лично адресату в руки» и гриф «Письмо государственного значения», подчеркнул их жирной линией и дважды обвел ярко-красным маркером по трафарету, специально купленному для осуществления этой предусмотрительной операции. Отметил я конверт должным образом в расчете на бдительность и сообразительность ваших секретарей, профессионализм которых, конечно же, не вызывает никаких сомнений. Глянув на ярко-красные черты и овалы, призванные обратить внимание на грифы, ваши секретари непременно поймут, что полученное письмо написано не просто так, а содержит важную информацию, адресованную только компетентным лицам, занимающим наиболее высокие и ответственные посты, и уведомят вас в кратчайшие сроки.
Всем вам, безусловно, приходится иметь дело с различными презренными отбросами общества нашего все еще формирующегося гражданского общества: аферистами, ворами, шантажистами, насильниками, убийцами, диверсантами, шпионами, организованной преступностью, предателями государственного масштаба и прочим, низко павшим сбродом, не достойным даже того, чтобы о нем упоминали. Работа эта мерзкая и неблагодарная. При упоминании о ней глубокое сочувствие переполняет меня по отношению к вам. Исходя из вышеизложенного факта, я писал эти строчки, забывшись в переживаниях о вас, нередко выгибал спину, высовывал кончик языка и приподнимался на цыпочки. Подолгу находился в таком положении и совершенно не чувствовал неудобства, а глаза мои мерцали зеленым кошачьим блеском, отражая свет монитора. Вот так я, на ниве искренней гражданской добродетели, сопереживаю вам, достойнейшие отцы-хранители покоя нашего великого государства!
Мое гражданское воображение не в силах объять всей невыносимости и тяжести поисков неоспоримых доказательств вины того или иного субъекта, посмевшего нарушить, попрать (!!!) каноны священных российских законодательств, посмевшего не оправдать и мало того, запятнать, очернить и вконец замарать доблестное звание российского гражданина! Да, систематически слушая радио или регулярно просматривая утренние и вечерние сводки новостей, я печально взираю на эти вопиющие факты и сокрушаюсь вместе с вами, достойнейшие из достойнейшие, честнейшие из честнейших. Я рву волосы и погружаюсь в гражданско-патриотическую тоску.
