Филлис Тайсон, Роберт Л. Тайсон - Психоаналитические теории развития

Психоаналитические теории развития
Название: Психоаналитические теории развития
Авторы:
Жанры: Психоанализ | Психологическая консультация | Зарубежная психология
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2013
О чем книга "Психоаналитические теории развития"

На основе вдумчивого и скрупулезного анализа разнообразных психоаналитических и других теорий детского развития предпринята попытка проследить взаимосвязь всех выделяемых этими теориями аспектов развития, предлагаемых ими метапсихологических конструкций, а также клинических феноменов и эмпирических фактов. Авторам удалось показать, что разные индикаторы развития можно интегрировать в единую систему понимания, что открывает путь к созданию научно обоснованной общей теории психоанализа.

Книга будет интересна не только как учебное пособие, в котором систематически изложены разные взгляды на проблему развития, но как адресованный специалистам фундаментальный труд, ценный своим глубоким эвристическим подходом к одной из наиболее трудных проблем психологии.

Бесплатно читать онлайн Психоаналитические теории развития


Ph. Tyson, and R. L. Tyson


PSYCHOANALYTIC THEORIES OF DEVELOPMENT


Yale University Press

New Haven and London


Научный редактор Ромашкевич М. В.

Перевод с английского А. М. Боковикова


Печатается с разрешения издательства Yale University.

Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается.


© Yale University, 1990.

ISBN 0-300-04578-6 (cloth), 0-300-05510-2 (pbk) (англ.)

Предисловие

Общеизвестно, что в современном психоанализе существует огромное множество различных теоретических точек зрения. Не к этому стремился и не этого ожидал его гениальный создатель Зигмунд Фрейд. В действительности всю свою жизнь он напряженно стремился четко определить параметры новой науки о психике и в противодействии с внешними деструктивными или выхолащивающими силами или искушениями, а также с внутренней склонностью людей к распрям сохранить целостность и единство своего предприятия.

Но нам также известна история неудачи в реализации Фрейдом этого намерения. Тяжелая и мучительная борьба привела к обособлению его одаренных последователей, пытавшихся оставить в психоанализе след собственных представлений. Создание знаменитого Комитета носителей семи колец, которые благодаря силе своей коллективной убежденности, преданности и достигнутым ведущим позициям должны были обеспечить стабильность главной психоаналитической доктрины Фрейда, своей цели не выполнило. Уже при его жизни возникла альтернативная кляйнианская метапсихология, в которой основное внимание стало уделяться самым ранним детским переживаниям в рамках диадических отношений привязанности между матерью и ребенком и господству на этой арене агрессивных влечений (или влечения к смерти). Благодаря такому расширению психологической теории и смещению в ней акцентов на переживания доэдиповой жизни кляйнианцы получили возможность работать с больными, страдающими более тяжелой патологией, чем пациенты ближайших последователей метапсихологии Фрейда, в которой делается акцент на эдиповой фазе и разрешении эдипова конфликта. По их мнению, только психоневротические пациенты, у которых развивается так называемый невроз переноса, поддаются лечению.

Дальнейшая история хорошо известна. Потом в качестве новой независимой, или промежуточной школы, занявшей некое среднее положение между фрейдистами и кляйнианцами, появилась британская школа объектных отношений с ее совершенно новой метапсихологией Эго, в которой основное внимание уделялось не разрядке влечения, а поиску объекта. Затем возникла школа Биона, развивавшая идеи кляйнианцев, и школа Лакана – исключительно французский, лингвистически ориентированный психоанализ. Да и в Америке (до того времени единственном в мире месте, где идея Фрейда о едином психоанализе продолжала осуществляться через гегемонию метапсихологической парадигмы Эго-психологии, сформулированной, как было заявлено, в русле идей, непосредственно вытекающих из разрабатывавшейся в поздние годы Фрейдом психологии развивающегося Эго) появилась психология самости Хайнца Кохута, в которой основное внимание уделялось преобразованиям нарциссизма. Существуют и другие, не столь новые направления, такие, как концепция развития Маргарет Малер, новая психоаналитическая идиома Шафера («язык действия») и т. д.

Для всех этих соперничающих теоретических направлений в психоанализе, которым мы привержены и лояльны, характерно то, что каждое из них заявляет о себе как о более пригодном для всего диапазона подвергающихся лечению пациентов и более эффективном в осмыслении симптомов и терапии по сравнению с его конкурентами. Психоанализ Фрейда, первоначально представлявший собой психологию влечений и впоследствии развившийся также в Эго-психологию, рассматривали как первый научно обоснованный психотерапевтический подход, способный объяснить природу психоневрозов и используемый в лечении всех доступных терапии психоневротических пациентов. Кляйнианцы, первоначально сосредоточившиеся на работе с детьми, а затем со взрослыми, страдавшими более серьезными нарушениями, чем простая психоневротическая симптоматика, разработали метапсихологию и вытекающий из нее терапевтический подход, который, кроме того, был объявлен лучшим (более основательным и глубоким) способом лечения также и классических неврозов. Аналогичным образом разработанная Кохутом психология самости возникла в результате соприкосновения с неразрешимыми на первый взгляд проблемами терапии пациентов с нарциссическими нарушениями личности. Однако технические приемы, а также объяснительные теоретические построения, первоначально ориентированные на понимание терапевтических нужд данного специфического сегмента психопатологического спектра – больных с нарциссическими расстройствами, – впоследствии были также объявлены более подходящими для лечения классических психоневрозов. Все дело в том, что каждое конкурирующее направление в психоанализе, какой бы узкой в рамках психоанализа ни была его исходная область исследования и применения, в скором времени расширяется и провозглашается высшей по рангу метапсихологией и наилучшей терапевтической системой для всех тех, кого психические и эмоциональные расстройства вовлекли в орбиту профессионального психоанализа.

После ознакомления с этим общим положением дел, характеризующим нашу дисциплину, загроможденную соперничающими метапсихологическими теориями, естественным образом возникает вопрос: что же до сих пор удерживает нас вместе как приверженцев общей психоаналитической науки и дисциплины? То есть что объединяет наши различные теоретические воззрения, благодаря чему все они воспринимаются как психоанализ, если говорить о принципиально разделяемых предположениях, касающихся человеческой психики, и способах, с помощью которых мы понимаем ее функционирование, и что (возможно, как обратная сторона медали) отличает всех нас от непсихоаналитических теорий душевной жизни?

Мой собственный ответ на эти вопросы, которые я более подробно рассматривал в других работах, состоит в том, что в настоящее время мы не можем прийти к единому мнению, оставаясь в рамках наших общих теорий. Я считаю, что наши метапсихологические построения на нынешней стадии исторического развития, при их слабой связи с наблюдаемыми и эмпирически верифицируемыми клиническими феноменами, выявляемыми в наших врачебных кабинетах, находятся вне сферы научного знания и поэтому пока еще представляют собой не более чем научные метафоры, хотя, возможно, и полезные в эвристическом отношении. Скорее я полагаю, что общую точку соприкосновения можно найти только в наблюдаемых и верифицируемых клинических феноменах, а также в основанной на эмпирических фактах клинической теории конфликта и компромисса, тревоги, сопротивления и защиты, взаимосвязи переносов и контрпереносов, – теории, общей для всех наших метапсихологических построений, несмотря на различия в терминологии, которые порой затемняют эту клиническую общность. В настоящее время в поспешных попытках концептуально объединить или интегрировать наши различные общие психоаналитические теории структуры и функций (а также дисфункций) психики вне общей почвы клинических фактов я усматриваю только вред, приносимый науке. На мой взгляд, системы координат этих теорий или метапсихологических построений не совсем сопоставимы, то есть они недостаточно согласуются между собой при описании одних и тех же явлений. Кроме того, все они недостаточно связаны с наблюдаемыми и, следовательно, верифицируемыми феноменами. Приверженцы этих теорий, решая свои эвристические задачи, слишком сильно и слишком абстрактно отклоняются в свою собственную метафорическую риторику, в рамках которой они мыслят и работают единодушно, но остаются вне сферы общего научного исследования, противопоставления и сравнения.


С этой книгой читают
Возникновение психоанализа, без сомнения, одно из важнейших интеллектуальных событий XX века. Психоаналитические концепции Зигмунда Фрейда, Жака Лакана оказали огромное влияние не только на психологию, но и на всю современную культуру.Настоящие лекции историка философии Дмитрия Хаустова – краткое и увлекательное путешествие по самым основным вехам этого экстраординардного феномена
Живое время даёт жизнь, мертвое забирает. На это можно ответить иначе. По сути, это можно определить именно так. Все, что ограничивается временем, движется по стрелкам на часах, которые очень сильно влияют на то, что происходит в вашей жизни. Так можно управлять своей жизнью в любой момент времени. Научитесь управлять временем, научитесь управлять своей жизнью.
Описание фантазии о том, как могла бы происходить психоаналитическая психотерапия с Льюисом Кэрроллом, а также вымышленное интервью со Стивеном Кингом о природе креативности и эссе о роли фантазий.
В своей книге известный российский философ и психолог (философ психиатрии) исследует феномены истерии, депрессии, шизоидии, шизофрении, шизотипии и обсессивно-компульсивного расстройства.Книга написана в медитативном духе.Большое влияние оказал на автора замечательный российский психиатр Марк Евгеньевич Бурно, автор всемирно признанного метода «терапия творческим самовыражением и характерологическая креатология».Автор обильно цитирует высказывани
Роман знаменитого американского писателя Филипа К. Дика «Убик» – одно из наиболее странных и необычных произведений в современной фантастике. Мир «Убика» – это мир будущего, в котором существуют могущественные корпорации телепатов и антителепатов, ведущие между собой постоянную войну. Но это и мир прошлого, в котором время идет вспять, съедая людей и созданные ими вещи еще до того, как они появились на свет. Наконец, это мир по ту сторону жизни,
Современники называли Аверченко «королем смеха». Его роман «Шутка мецената» – юмористическая, местами лирическая, весело написанная история из жизни хорошо знакомой писателю литературной богемы Петербурга. Цинично относящиеся к жизни герои романа невольно своими собственными руками разрушают выстроенный ими хрупкий мир наслаждений. Их злая шутка, обращенная на человека, наивно хранящего веру в людей, в искренность, в справедливость, в любовь, в п
Десятиклассница Женя Высоцкая – абсолютно неинтересный человек. Об этом ей, не скрывая, говорят и одноклассники, и родители. Дочь – настоящее разочарование, совсем не творческая личность. У нее нет никаких особых интересов: разве что смотреть фильмы и сериалы, переводить тексты песен, слушать музыку и читать – но это разве увлечения? Женя и сама это знает. В эссе на уроке английского она честно признаётся: «I have no dreams».Неожиданно для себя о
Когда враги падают с неба, привычный порядок жизни трещит по швам и единственное, что оставалось непоколебимым – Стена – оказалось разрушено, смогут ли два народа преодолеть свои различия и спастись?