Декабрьское солнце было совершенно решительно настроено ослепить всех жителей нашего мегаполиса. Еле припарковавшись на служебной парковке, я со скоростью света пробиралась сквозь невычищенные сугробы, утопая в сером снеге по щиколотку. Полы белой шубы собирали грязь, но сейчас было не до этого. До сих пор не смогла привыкнуть к новому дому, в который переехала не так давно, потому как не удается правильно рассчитать время на дорогу, возвращаюсь-то я домой глубоко за полночь, пропустив все городские пробки.
– Татьяна Ивановна, – Анатолий, как обычно открыл дверь, завидев запыхавшуюся начальницу, маневрирующую среди заснеженных автомобилей, но как только я подняла руку в приветствующем жесте, водительская дверь автомобиля, мимо которой я неслась, распахнулась.
От испуга я попыталась затормозить, но коварный лёд, скрытый под рыхлым свежим снегом, сыграл со мной злую шутку. Настоящим юзом я впечаталась в стекло прямо лбом, голова взорвалась дикой болью, а по груди побежала обжигающая жидкость, еще минуту назад бывшая свежесваренным кофе из любимой кофейни. Я разрывалась от желания расплакаться от боли и обиды, наблюдая, как белоснежный ворс шубы превращается в уродливую мочалку. Болело всё, но я почему-то продолжала молчать и смотреть в отпечаток своего лба на тонированном стекле двери.
– Чёрт, – довольно грубый голос справа заставил обернуться.
– Доброе утро, – выдохнула я, понимая, что уже ничего не исправить, а потом взорвалась смехом, прекрасно понимая, как выгляжу со стороны. – Простите, это моя вина.
– Естественно, ваша, – мужчина даже не попытался улыбнуться, лишь нервно снял солнечные очки, быстро взял портфель с пассажирского сидения и вышел, весьма нагло прижав меня к соседнему автомобилю. – Девушка, вы себе под ноги смотрите, хоть иногда? Потому что складывается ощущение, что нет, – он нагнулся, чтобы осмотреть кожаную обивку двери, на которую пришлась ударная часть утреннего кофе.
Поджал губы и довольно резко обернулся. Его ярко-зеленые глаза заставили меня вжаться спиной в соседнюю машину, в них бушевала буря, поражая меня яркими всполохами молний, широкие ярко очерченные скулы стали гулять от нервного спазма челюсти. Он взъерошил чуть вьющиеся густые волосы и, еще раз выдохнув, прижался ко мне всем телом, чтобы закрыть дверь своего авто. Я на мгновение почувствовала жар его кожи и аромат жженной карамели, табака и кофе, а как только он отстранился, продолжая бурить меня недобрым взглядом, по телу побежали мураши холода, словно меня резко окунули в прорубь.
– Что…Что… – слова пропали, страх ушел и лишь чувство какой-то внутренней суеты заставило меня не упасть в обморок. Внутри все дрожало, а мысли испуганными птицами метались в голове в странном танце.
– Доброе утро, – передразнил он меня и громко хлопнув дверью, скрылся в дверях, которые до сих пор держал растерянный Анатолий.
– Татьяна Ивановна, – прошептал мужчина, как только я осторожно, чтобы снова не вляпаться во что-нибудь, вошла внутрь. Мышцы размякли то ли от тепла помещения, то ли от стресса, от чего мне захотелось опуститься в кожаное кресло возле гардероба.
– Татьяна Ивановна! У нас ЧП! – всклокоченная Майя выпорхнула из своего кабинета, избавив меня от нелепости при объяснении с охранником. Моя помощница шустро стянула с меня шубу, мимолетно поморщившись от вида отвратительного пятна.
– Что случилось? – миновав небольшую приемную, где располагалась Майя, я вбежала к себе в кабинет, чтобы спрятаться от посторонних глаз.
– Родионова снова оставила негативный отзыв о работе нашего агентства, а Миронова снова записалась на встречу к вам! – тараторила Майя, помогая мне переодеть белую блузку со следами кофе.
– Я не хочу больше обсуждать Родионову, Майя. Она пишет, чтобы получить скидку, а лимит моей лояльности исчерпан. Миронову запиши сразу к Варламову, пусть с ней работает психолог от начала и до конца, – натянула бежевую водолазку, я села за стол, чтобы включить компьютер. – Дальше, Михайлову я перенесла на вторник, потому что эскизы будут готовы только в пятницу, а зная нашего Игоряшу, подготовит он всё к понедельнику.
– Записала, – Майя быстро листала ежедневник. – У Крапивиных свадьба, они прислали для Вас приглашение.
– Лучше бы они заказали у нас организацию торжества, это был бы лучший подарок, – выдохнула я, пытаясь собрать мысли воедино. – А я говорила, что с парами нужно работать лучше, нужно еще раз переговорить на эту тему с персоналом.
– Брак под ключ? – рассмеялась Майя, но, натолкнувшись на мой пристальный взгляд, немного осеклась. – Помню-помню… Счастье наших клиентов – не повод для шуток.
– Что у нас на сегодня? – я и правда не любила, когда мой коллектив шутил на эту тему, потому что для меня это было смыслом жизни. «Свахой» меня называли еще с университета. К пятому курсу из моего потока сыграли свадьбу три пары, которые свела, естественно я. Не то, что у меня была цель поженить весь мир, просто я вижу эти парочки, как пазл. Честно. По взгляду, шуткам, схожему смеху и интересам, достаточно лишь познакомить людей. Потому что любовь с первого взгляда приходит не ко всем. Взгляд… Перед глазами вновь вспыхнули молнии в зелёных глазах, от чего по телу вновь побежал мороз.
– У нас две встречи, кстати, на одну из них Вы уже опаздываете! – Майя захлопнула ежедневник. – Вторая приёмная!
Офис у нас был небольшой, но в хорошем бизнес-центре почти в самом центре города. Помещение для меня купил отец, когда понял, что я серьезно увлеклась своим делом. Родители долго привыкали к мысли, что из их дочери не получился гениальный архитектор, но, когда я сняла небольшую коморку и наняла первых двух помощников, сдались и смирились, прекратив донимать меня «воспитательными» беседами. Я дневала и ночевала на работе, но мы еле уходили «в ноль», хватало только на зарплату помощникам и рекламу, которая сжирала больше половины дохода, но через год пружина внутри меня стала разжиматься, когда я поняла, что после выплаты зарплат, на счету появляется остаток. Первое время я не понимала, что делать дальше: тратить их на себя или подождать? Но спустя два месяца я приняла решение, что заработанные деньги нужно пустить в оборот. Когда об этом узнал отец, он, как всегда, промолчал, разочаровано покивав головой, и вышел.
Мне было его жаль, он так мечтал, что я пойду по его стопам, стану правой рукой в его фирме, но желание заниматься любимым делом было сильнее, чем желание угодить любимым родителям. Ну, а на следующий день он заехал ко мне в офис, чтобы пригласить на обед, как обычно. За активным разговором в машине я даже не сразу поняла, что мы всё дальше углубляемся в центр города, что было довольно далеко от любимого ресторана, где мы часто с отцом украдкой поедали «не домашние» хинкали. Как только я заёрзала на сидении, не решаясь задать вопрос, отец стал весело мурлыкать себе под нос веселую детскую песенку про львёнка, которую пел только тогда, когда ему было хорошо.
