Павел Бажов - Пучеглазик

Пучеглазик
Название: Пучеглазик
Автор:
Жанр: Классическая проза
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 1952
О чем книга "Пучеглазик"

Русский сказочник Павел Петрович Бажов (1879–1950) родился и вырос на Урале. Из года в год летом колесил он по родным местам, и в Уральском краю едва ли найдется уголок, где бы ни побывал этот добытчик устного речевого золота и искатель самородных сказаний. Везде-то он с интересными людьми знался, про жизнь слушал и во все вникал. День и ночь работал сказочник. И на белых листах распускались неувядаемые каменные цветы, оживали добрые и злые чудовища, голубые змейки, юркие ящерки и веселые козлики. Исследователи творчества П.П.Бажова называют «Малахитовую шкатулку» главной книгой писателя. Сам же писатель говорил: «Хотелось бы, чтобы эта запись по памяти хоть в слабой степени отразила ту непосредственность и удивительную силу, которыми были полны сказы, слышанные у караулки на Думной горе».

Данный очерк входит в «Собрание сочинений в трех томах. Том третий.».

Бесплатно читать онлайн Пучеглазик


Первого из владельцев Соломирских я не помню. Слыхал лишь, что он был из офицеров какого-то кавалерийского полка. Мастеровые звали его даже генералом. Как кавалерист он больше всего возился с лошадьми, устроил даже конский завод, который после его смерти весьма быстро растаял. Дебош и пьянство были ему не чужды, но, видимо, была и «прижимистость», если он сумел прибрать к рукам все крошки, которые сыпались с пьяного турчаниновского стола, и передал своему наследнику свыше восьмидесяти частей владения.

Этому наследнику пришлось лишь закончить борьбу с последней Турчаниновой. Борьба была не особенно трудной, и Дмитрий Павлович Соломирский стал единственным владельцем заводов. Про него мастеровые говорили: «Митрий Павлыч у нас – душа-человек, только в заводском деле „тютя“». Добродушно-пренебрежительное отношение к нему сквозило и в заводской кличке – «наш Пучеглазик».

Этого дельца я стал знать, когда он уже был пожилым человеком с седыми, коротко подстриженными усами. Самым заметным в его наружности были обвислые щеки и вытаращенные глаза. По одежде он ничем не отличался от служащего средней руки. Только фуражка с «дворянским (красным) околышем», которую он носил зимой и летом, была необычной в заводском быту.

Смолоду Соломирский жил вне заводов, но в пору моего детства он уже почти безвыездно сидел в Сысерти.

Летом разъезжал по своему обширному поместью с фотографическим аппаратом, ружьями и рыболовными принадлежностями. В наиболее красивых уголках Сысертской лесной дачи у него были «понатыканы» охотничьи и рыбацкие домики, и старик здесь жил созерцательной жизнью любителя природы, которому нет дела до рабочих, задыхавшихся в «огневой» и надрывавшихся в рудниках.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru


С этой книгой читают
Произведения Павла Бажова – настоящее достояние русской культуры. Его художественный язык, стилистика и искренность повествования стали классикой.Эта книга – дань уважения творчеству великого русского писателя и признание в любви к его таким уникальным сюжетам. Обложка и две внутренние иллюстрации от популярного молодежного художника.В издание входят: «Медной горы Хозяйка», «Малахитовая шкатулка», «Две ящерки», «Каменный цветок», «Горный мастер»,
«Любому из подростков было известно, что до города сорок семь верст, что самое трудное место в дороге – кривой Шеманаев угор, а в городе – „железный круг“ и „привокзальная топесь“. На „железный круг“ и „топесь“ была заметная прибавка провозной платы, но каждый из возчиков железа старался „выхватить езду в лавку“…»
«Про наших златоустовских сдавна сплетка пущена, будто они мастерству у немцев учились. Привезли, дескать, в завод сколько-то немцев. От них здешние заводские и переняли, как булатную сталь варить, как рисовку и насечку делать, как позолоту наводить. И в книжках будто бы так записано…»
«Думаю, что вы уже достаточно осведомлены об эпистолярности изучаемого вами объекта, поэтому не очень удивляетесь продолжительному молчанию. Во всяком случае срок оказался достаточный. Настала пора отвечать, но тут опять у вашего объекта начинает выступать субъективное мнение по существу работы.Вот первые два вопроса: о бабушке и маме. Мне здесь почудилось что-то не так, какое-то направление в генеалогию, когда внимание должно быть направлено на
Хирург Алексей, возвращаясь домой после долгой смены, попадает в автокатастрофу и оказывается на грани жизни и смерти. Проведя несколько минут в состоянии клинической смерти, он просыпается в больнице, но мир вокруг кажется странно чужим. Необычные детали, мелкие несостыковки и искажённые воспоминания заставляют его чувствовать себя запертым между реальностями. Алексей начинает видеть загадочную девушку, которая будто бы пытается направить его и
Эта книга – путешествие сквозь время и пространство, рассказанное языком неба. Старец Жизи, хранитель древних преданий и мудрый наблюдатель природы, делится с нами своими воспоминаниями, переплетая их с вечным течением времени и неизменным сиянием луны.“Рассказы старика” – это не просто мемуары, это поэзия прожитых лет, где лирические описания природных красок переплетаются с глубокими размышлениями о жизни, смерти, надежде и вечности. Книга погр
Некоторые люди хотят убежать от своих мыслей, а некоторые пытаются подловить момент, чтобы услышать их.В моей голове всегда скользили чужие мысли, незнакомые. Иногда они были веселые, словно хлопушки, а иногда злые, как ревущий поезд. Однажды, я захотел услышать свои мысли. И ведь, получилось.
U E
Два небольших художественных произведения и один очерк, в которые вложены переживания и эмоции автора в тот или иной момент жизни.Читайте внимательнее.***Гроб*****Концерт***Немного философии об одежде*
«Деревья разговаривать не умеют и стоят на месте как вкопанные, но все-таки они живые. Они дышат. Они растут всю жизнь. Даже огромные старики-деревья и те каждый год подрастают, как маленькие дети…»
«Два молодых клена стоят рядышком на лесной поляне. Тихий ясный день. Но вот проносится ветерок, и правый клен вздрагивает, словно проснувшись. Макушка его клонится к левому деревцу. Раздается шорох, шепот, и клен говорит по-человечески…»
В этой книге Невилл Симингтон собрал воедино свои лекции и ранее опубликованные статьи, снабдив их свежими комментариями, которые открывают читателю все богатство его идей и побуждают к размышлениям относительно настоящего и будущего психоаналитической теории и клинической практики. С неожиданной открытостью автор приглашает читателя приобщиться к внутренней борьбе, сомнениям и противоречиям, которые сопровождали развитие его как личности и как п
Оператуарная жизнь – это совокупность клинических симптомов, описанных в работах группы психоаналитиков Парижской школы, которая с начала 1950-х годов стала интересоваться психическим функционированием соматических больных. Автор книги, один из представителей этой школы, развивает и углубляет изучение «оператуарных состояний» и их метапсихологию. Он подчеркивает значение психических территорий, находящихся «по ту сторону принципа удовольствия», п