Галина Ергужина - Пуговка

В это весеннее утро солнце быстро поднялось над тихим селом, растелившимся у подножия величавых и сонных гор. Всюду уже зеленела трава, одуванчики горделиво распушили свои золотые головки и тюльпаны покрыли почти все холмы, приподнявшиеся своими вершинами к солнцу. Заиграла и зашелестела молодая листва сирени, перешёптываясь с лёгким весенним ветерком, склоняясь к тихому окну с аккуратными деревянными ставнями. На подоконник маленького уютного домика старой и доброй мастерицы, стоявшего на окраине села, присел озорной воробей и громко зачирикал:

– Утро доброе, тётушка Мастерица! А вы уже подавали завтрак? А то я опоздал, ведь я сегодня летел из самого города, там я навещал своих дальних родственников!

– Доброе утро, Воробушек! – ласково приветствовала его старая женщина и поспешно открыла створки окна, – Как раз вовремя ты прилетел, у меня для тебя и твоей стаи свежее зерно на завтрак!

Женщина ни слова не понимала в языке птиц, но она всегда знала, что воробьишки по утрам всегда хотят есть. Мастерица быстрым движением руки поправила на носу крошечные старенькие очки и насыпала на подоконник ароматных пшеничных зёрен, после чего улыбаясь весёлому щебету тут же собравшихся воробьёв на окне, снова села за свою швейную машинку. Тряпичная кукла сидевшая на столе старой Мастерицы едва заметно повернула голову к окну. Мастерица торопилась дошить её платье, но ждать своё платье маленькой кукле было немного скучно, а вот с появлением птиц на окне стало очень даже занятно. Воробьи шумно и весело поедали зерно, иногда торопя и отгоняя друг друга. Аккуратно вышитый красными нитками ротик куклы растянулся в широкой улыбке, а большие, стеклянные синие пуговицы глаз сразу же наполнились совершенно детским восторгом. Воробушек, быстро насытившись свежим завтраком, отступил от своих шумных собратьев и с любопытством взглянул на тряпичную куклу, одетую в кружевные панталоны и крошечный кружевной топ.

– Наша тётушка Мастерица сшила новую куклу! – громко чирикнул он, – И эта кукла такая же прехорошенькая, как и все остальные! Только она маленькая совсем!

Тряпичная кукла ростом в пятнадцать сантиметров, услышав Воробышка, растерянно захлопала длинными ресничками, пытаясь понять хорошо ли это, что она маленькая или всё же нет. А весёлые воробьи наперебой обсуждали её кудрявые волосы из толстого ярко-рыжего мохера и сияющие синие глаза в обрамлении длинных и рыжих ресничек. И по их одобрительным возгласам кукла очень быстро поняла, что это вовсе не плохо, что она маленькая. Распущенные волосы куклы тётушка аккуратно перевязала длинными красными лентами, стянув их в два смешных и задорных хвостика у висков. Затем Мастерица надела на тряпичную куклу коричневую шёлковую кофту с рукавами-фонариками, а сверху на эту кофту старая женщина накинула пышный шёлковый сарафан, с густой и пышной кружевной пачкой. На кофточке, над пояском сарафана крепко сидела большая перламутровая пуговица. Ручки и ножки куклы были подшиты точно такими же блестящими пуговицами, только гораздо меньшего размера. А на поясок сарафана тётушка пришила небольшой коралловый цветочек, собранный из атласной ленты.

Наконец, старушка, надев на ножки куклы крохотные кожаные туфельки, поставила малышку на окно и, восторженно всплеснув руками, рассмеялась:

– Ах ты ж, моя Пуговка! До чего же ты прелестная!

– Пуговка! – зачирикали воробьи на подоконнике, – Эту прелестную крошку зовут Пуговка!

Старая женщина поставила Пуговку на подоконник и воробьи мигом разлетелись, всей стаей осев на ветке сирени, склонявшейся к окну.

– Постой здесь, милая! – всё ещё смеясь сказала Мастерица, обращаясь к хорошенькой тряпичной кукле, – Полюбуйся весенним утром, пока я поищу, из чего сшить для тебя уютное и тёплое пальто!

С этими словами она вышла из комнаты, а Пуговка, растянув пальчиками края подола своего пышного сарафанчика, присела в почтительном поклоне, приветствуя стаю щебечущих птиц.

– Доброе утро! – сказала она тоненьким голоском и взглянула на ветку своими большими, сияющими, синими глазами, в которых тут же отразились белобокие, кудрявые облака и ярко-зелёные листья сирени.

– Доброе утро, Пуговка! – дружно ответила ей стая.

А перламутровая пуговица на груди куклы весело засверкала на ярком солнце. Она даже стала будто бы больше размером, переливаясь теперь уже самыми разноцветными цветами, от чего многие воробьи невольно зажмурились.

И вдруг откуда-то сверху появилась огромная чёрная ворона. Её размашистые чёрные крылья на мгновенье затмили яркое солнце, птица мигом схватила Пуговку своим мощным клювом и тут же исчезла из вида, оставив в полном недоумении онемевших от неожиданности воробьёв.

– Пуговку похитила наглая Ворона! – растерянно чирикнул Воробышек, как раз в тот момент, когда Мастерица вернулась в комнату. Старая женщина растерянно уставилась на подоконник.

– Пуговка! – пролепетала она, – Где ты, Пуговка?

Она подбежала к окну, потом выглянула из него наружу, полагая, что Пуговка выпала из окна на улицу. Затем она быстро распрямилась, плаксиво сложив губы в тонкую полоску, подбородок её жалобно задрожал и женщина стала отчаянно метаться по комнате в поисках своей пропажи. Воробьи суетливо расшумелись на ветке перед окном, хором сообщая старушке, что Пуговку похитила ворона, но Мастерица не понимала язык птиц и поэтому так и не узнала, кто похитил её Пуговку.

А тем временем нахальная ворона принесла тряпичную куклу на зелёную поляну в чаще, поставила напуганную Пуговку на траву, затем уселась на высокий гриб мухомор и принялась разглядывать свою добычу, достав из кармана золотой лорнет.