Дорогие читатели!
Не чудо ли, что десять лет назад я вдруг написала мою первую книжку? Не имея никакого литературного опыта за плечами, а просто встретив людей, которые дали мне маленький толчок и поверили в меня… И ко мне пришло чудесное вдохновение, с которым я ношусь и строчу рассказ за рассказом, книгу за книгой. И что для меня очень важно и дорого – вы, мои читатели. Много лет уже вы со мной!..
А как часто мы не замечаем чудес вокруг себя, не угадываем, что судьба прощает наши промахи, подкидывая новые шансы… И даже порой злоупотребляем благосклонностью судьбы. Принимаем как само собой разумеющееся, что рождение ребенка – это чудо обновления жизни, что язык этого ребенка незабываем, уникален и у каждого свой. Что у нас всех есть шанс научить детей не сдаваться, учиться и побеждать, – это ведь тоже чудо.
Моя единственная дочь Ева стала в Америке врачом-гинекологом и родила троих детей. Таким образом я стала бабушкой трех внуков, которых я немного воспитываю, а они – меня. Ну не чудо ли?..
А мой муж Джефф, который ранее не был женат и понимает только по-английски, вдруг получил в приданое за мной сразу очаровательную дочь, умного зятя, милых внуков, а также огромную смешную толпу родственников и друзей в разных концах мира, говорящих на семи языках. Ну не чудо ли? С тех пор его культурный (и гастрономический) кругозор очень расширился.
Моих родителей и первого мужа Миши давно нет в живых, но я научилась разговаривать с ними в своих мыслях. Я бережно храню воспоминания, и моя память – это тоже чудо. И пусть она не ускользает от меня как можно дольше…
Несколько раз в жизни я встречала таких людей, про которых думаешь: «Пожалуйста-пожалуйста, станьте моими друзьями/подругами. Пожалуйста-пожалуйста, пусть они меня заметят и полюбят!» И… о чудо! Так и происходит!
С Мариной недавно отмечали (с выездом в тропические страны) пятидесятилетие нашей дружбы – с детского сада. Впервые мы встретились в ереванском большом многоподъездном доме. Наши родители решили, что армянская девочка Марина и русско-греческая я созданы друг для друга. Первые годы дружбы прошли в драках и обидах, но потом случилось чудо (мы поумнели), и сейчас Марина для меня всё: записная книжка с телефонами друзей, психотерапевт, модный стилист, поваренная книга, дом советов и хранительница моих «скелетов». Марине я рассказываю даже то, что стыдно кому-либо говорить. Наша дружба – обыкновенное человеческое чудо. Еще и потому, что, переезжая из страны в страну, мы обе в конце концов оказались друг от друга неподалеку: она – в Нью-Йорке, а я – в пригороде столицы США.
На свете много чудес: любовь, которая вдохновляет, дружба, которая спасает, природа, которая лечит. И даже когда все темные силы Вселенной объединяются против нас, я верю, что неизменно придут Рождество и Новый год со своими чудесами и исполнением желаний. А потом обязательно наступит месяц май, и природа, как всегда, даст нам шанс возродиться и всё изменить.
Главное – не пропустить чудо!
Я часто проезжаю мимо старого дома викторианской эпохи в исторической части нашего городка. Он стоит наискосок от нашего, на повороте, мне всегда приходится притормаживать возле него. И я невольно заглядываю в окна. Вижу часть гостиной с камином и винтажными креслами рядом. И немного – кабинет с богатой библиотекой. Хоть у нас теплые зимы и очень жаркое лето, в камине часто горят дрова.
Как-то разговорилась с соседкой. «Да, – сказала она. – Там живет пожилая пара. Дети у них взрослые, тоже уже почти пожилые. Разъехались давно, у всех свои семьи, дети. Приезжают, но редко».
Однажды ко мне обратилась немолодая, но очень активная дама: она искала место помощницы по хозяйству с проживанием, можно по уходу за стариками или людьми с ограниченными возможностями. И я вспомнила про пару старичков у камина. Спросила у соседки. Та, на правах вхожей в тот дом, поинтересовалась – не нужна ли им помощь.
В доме уже были помощники. За лужайкой и садом ухаживал садовник: косил траву, подрезал деревья, высаживал цветы. Каждое утро приходила кухарка и готовила завтрак и ланч. Обед обычно доставляли из местного ресторана. Раз в неделю приезжали уборщицы. Поговорив с нашей протеже, дедушка предложил ей самую тяжелую работу: сиделкой к жене, теряющей разум.
Одним словом, пристроили мы даму.
Благодарностям не было конца. Сначала я получила открытку с видами нашего городка от пожилой пары (вот какие все-таки американцы вежливые, особенно старое поколение, как многому нам еще учиться у них): «Дорогая Виктория! Благодарим за участие и помощь. Мы безмерно довольны нашей новой помощницей (имя опускаю, пусть так и будет Дамой) и благодарны за ее труд. Искренне ваши…» Соседка тоже получила подобную открытку.
Следом в магазине я встретила Даму. Она закупала продукты для своих обожаемых старичков (она так их и называла: «мои обожаемые старички»). Дама бросилась мне на шею.
– Если бы не вы! – И зарыдала.
Дама приехала в Америку по «визе невест». Я сама так сюда приехала. Но если у меня все сложилось слава богу, то у нее не сложилось никак. Жених, попользовавшись ею, промурыжив без документов и оформления брака, выставил из своего дома через год. «Хорошо, что хоть не бил и не убил», – сказала Дама и перекрестилась.
И началась жизнь нелегала. О, сколько их здесь таких! Английского – ноль. Работала где придется. Жила тоже. В русском магазине таскала коробки, была нянечкой в детском саду, ухаживала за русскоговорящими бабушками и дедушками за копейки. Снимала даже не комнату – угол. И мечтала, конечно, поначалу: и о принце на белом коне, и о доме в три этажа, и о белом платье.
– Пожалуйста, не отказывайте мне, это очень важно! – попросила Дама. – Не могли бы мы встречаться иногда за чашкой кофе? У меня, кроме вас и старичков, никого нет.
Старичкам оказалось далеко за восемьдесят. Дедушка передвигался с трудом, у него был страшный старческий артрит. У бабушки были отменное здоровье и аппетит, но ее догнал Альцгеймер. Когда Дама поступила к ним в дом, хозяйка была еще более-менее, даже запомнила, как ту зовут. Но в течение нескольких лет, прожитых Дамой в их доме, состояние быстро ухудшалось. Мужа она еще узнавала, но больше никого.
Не скажу, что мы встречались часто. Раза три, четыре за пять-шесть лет…
– Дедушка сдает. Так жалко его. А он замечательный, – рассказывала Дама. – Буду с ними до конца. Лишь бы жили долго.
Она экономила деньги. У нее были планы: копила на свой дом.
Дети очень настаивали на помещении родителей в дом престарелых, но дедушка уперся: ни в какую. И Дама, как ни странно, со своим нулевым английским нашла подход ко всем. Она была доброй, быстрой, работящей и очень позитивной. Дети оплатили ей курсы английского. Каждый вечер, уложив стариков в кровать, она занималась с преподавателем. И заговорила. Затем дети отправили Даму на курсы вождения и купили ей недорогой автомобиль. В гараже дома стояли «бентли», «роллс-ройс», «линкольн», но старички уже давно не пользовались ими. А в магазин или в химчистку как-то на них не поедешь.
