Осень в столице обещала быть теплой. Как по заказу теплый и не продолжительный дождь, капал по выходным дням. И то, по ночам, пока жители спали. С утра можно было одеть, легкую куртку либо кофту. Что и делали жители, пока бежали на остановку, добираясь до работы. Большим минусом в столице был надземный транспорт. Автобусы маленькие, не удобные, не справляются даже днем с потоком пассажиров, а уж в час пик, – то это особая тема. Киевские автобусы, желали быть не только комфортнее, им бы размеры поменять. У большинства начинала болеть голова до того, как они попадали на свои рабочие места. Надо быть экстрималом, чтобы умудриться попасть в такой автобус. Пассажирских мест в автобусе – 15, а стоячих набивалось 50. Вот так он и ехал, нарушая все правила перевозки. Влезь в такой автобус на середине его пути, было нелегко. Люди стояли на одной ноге, дыша друг другу в затылок, а те, которые висли на подножке, то дышали ниже линии талии. И так до самой конечной остановки, до метро. А там начиналась своя песня.. И только переступив порог родной работы, падая на свой рабочий стул, можно было вздохнуть с облегчением, тяжело дыша. Опускались руки, плечи, а в голове медленно переставали жужжать провода. Если тебе повезло, ты приехал на работу вовремя, то можно было на ходу выпить кофе. В противном случае – жди перерыва.
Выбежав с подъезда, девушка быстрым шагом шла на остановку. Теперь их стало двое. На остановке стоял молодой мужчина в строгом костюме. По всей видимости, он тоже работал в офисе, как и девушка. Увидев приближающий автобус, он поднял руку, чтобы остановить его. Увы. Не повезло. Проехал мимо. Мужчина нервничал. Посмотрев на пришедшую девушку, проговорил: «Это уже второй проехал мимо». Теперь у девушки тоже начинала болеть голова: как добраться вовремя на работу. Достав телефон с сумки, она набрала номер и сообщила, что возможно опоздает. С третьей попытки он всё—таки остановил довольно полный автобус. Пропустив девушку вперед, они поместились на нижней ступеньке. Тупенька не была рассчитана на двух пассажиров, поэтому девушке пришлось носом уткнуться в пиджак временному соседу. Виновато подняв на него глаза, попросила извинение. Им повезло, до самого метро ни кто не выходил. Водитель периодически выкрикивал: «здесь выходят»? Не получив ответа, проезжал остановку. И так до самого метро. Наконец, на конечной остановке все вываливались с автобуса, каждый бурчал что-то свое. И так каждый божий день. Утром в одну сторону на одном дыхании, а вечером – в другую, но уже не с такими нервами.
Добравшись до работы, она влетела вовнутрь. Сослуживцы тоже только приехали и раскладывали папки с бумагами на столе. Все были недовольны транспортом, даже те, которые ездили только на метро.
– Сил нет. – Влетев в помещение, произнесла Алиса. – Каждый день одно и то же. Ни какого здоровья не хватит. Надо работу искать рядом с домом. Ежедневная экономия времени 4 часа. Меня сейчас мужик просто затолкал в автобус и сам непонятно как вместился. Я всю дорогу дышала ему в воротник. И повернуться нельзя. Мы ехали вдвоем на одной ступеньки. Я даже ноги не могла поменять. А спиной к нам стояла бабенция 65 размера. Её пятая точка загораживала весь обзор. – Она подняла голову и посмотрела на двери. – А возле дверей уже очередь стоит. Чего людям не спится?
Сослуживцы добавили свои комментарии, а охранник открыл двери для приема посетителей. Рабочие часы побежали, отсчитывая секунды. Все посматривали на свои часы в ожидании перерыва. Алиса принимала клиентов, оформляла документы. Нетерпеливые клиенты лезли на голову уже сидящим клиентам за столом, задавали кучу вопросов, на которые не сразу ответишь, особенно, если вписывались в компьютер данные клиента. Создавался балаган. Клиенты говорили, чтобы вошедший занимал очередь, тот в свою очередь отвечал, что у него только вопрос. В обеденный перерыв, охранник закрывал двери. Этот час можно было спокойно пообедать, выпить кофе и даже подышать воздухом около дверей офиса. Говорили в основном о работе. В офисе все были замужние, со своими проблемами. Алисе хватало своих, поэтому, когда начинали обсуждать свои семьи, то она выходила на улицу. На бульварной дорожке хватало людей. Она провожала их взглядом. Что-то ей нравилось, а от чего-то появлялась на лице улыбка. Часто её строгий костюм, не подходил на то, что видела на молоденьких девушках. Но все равно, в эти минуты она давала отдохнуть всему организму. А потом снова начинали толпиться посетители и снова с каждым надо разобрать его проблему. Вечером ехала на съемную квартиру. Выходила на остановку раньше. Посетив супермаркет, с пакетом продуктов, медленно шла к дому.
Золотая осень пролетела. Дни становились короче, чем хотелось бы. Опять меняли время с летнего на зимнее, что ещё больше укорачивало продолжительность дневного времени. После 16 часов вечера, наступала ночь. Было холодно и темно. После 18 часов, у многих заканчивался рабочий день. В потемках народ добирался до своих жилищ. В квартире ещё не включали отопление. Существовал график. Одним, по этому графику везло больше, их давно включили. Другим повезло меньше – они ждали.
Алиса, войдя в квартиру, снимала ботинки, надев тапочки, вносила их в свою комнату. Там же она снимала осеннее пальто. После душа, надевала спортивный костюм, теплые носки. После этой процедуры, можно было выпить чая с чем-нибудь. Чайник стоял у неё в комнате, поэтому её появление на кухне, было крайне редко. За окном на небе появлялись звезды. Чтобы рассмотреть их, Алиса выключала свет, поднимала глаза и через оконное стекло рассматривала их, держа в руках кружку с горячим чаем. Немного позже, брала телефон, чтобы позвонить вначале матери, потом мужу. И так коротала время в своем одиночестве. С наступлением выходных дней, обязательно выходила на улицу и гуляла. Казалось, на улице было теплее, чем в квартире.
Человек, живший от зарплаты до зарплаты, мало развлекал себя посиделками в кафе. Развлечением была работа. Дни для него все были похожи. Забывая о дате, дне, недели. Уже пробежала осень. Ты забыл, какие были дожди. Проходив всё в той же куртке или пальто зиму, продлил позднюю осень и не заметил наступление весны. Прожив так немного времени, в душе наступало равнодушие: вначале к числу, потом погоде, а через некоторое время к народу, среди которого вынужден существовать, позже – ко всему остальному.
