Сквозь пространство и время, сквозь миллионы вселенных раскинулись ветви Великого Дерева. Нет для того дерева вчера и завтра, нет для него верха и низа, потому что оно – само мироздание. И на каждой ветви Великого Дерева, подобно яблокам, висят миры, наполненные жизнью или тленом, чудесные и простые, счастливые и захлебывающиеся в слезах. И непрестанно эти яблоки срываются вниз и разбиваются, как хрупкое стекло, и питают корни Великого Дерева, чтобы созрели на ветвях все новые плоды. Эта гармония бесконечна и недоступна пониманию отдельного живущего, потому что в ней заключен великий смысл бесконечности бытия. И Великий Путь, подобно жизненным сокам, проистекает от корней Великого Дерева к его ветвям, наполняет жизнью миры, изливается вновь и вновь и снова питает корни. Нет во всем бесконечном мироздании ни единой жизни, ни единого деяния, ни единой мысли, которые бы не нашли своего отражения в этом бесконечном круговороте. Ничего не исчезает, но находит продолжение так или иначе. Эта гармония бесконечна и недоступна пониманию отдельного живущего, потому что в ней заключен великий смысл бесконечности бытия.
И в одном из миров, на одной из планет, в бескрайней степи, дрожащей от солнечного зноя, один из живущих на долю секунды узрел всю бесконечность мироздания и стал размышлять о нем. Но не в силах вместить одно сознание всю полноту понимания гармонии. И взмолился он к мирозданию, прося подарить ему понимание, но мироздание не слышит единственного голоса среди бесконечного числа голосов живущих. И взмолился он к достигшим высшей гармонии, начинавшим свою жизнь в этом же мире, полагая, что в пределах одного мира будет услышан. Но и тут ошибся – потому что познавшие высшую мудрость выходят за пределы миров и могут в вечном восхищении наблюдать за ростом Великого Дерева, но уже нет в них тяги к познанию. И тогда обратился он к окружающим его и стал спрашивать их: «В чем для тебя гармония?».
Один из путей – Алексей Скутт Барсуков.
И рассказали ему о страннике, который искал не предела, но только лишь вдохновения. Неторопливо и вдохновенно странствовал он от города к городу, по дорогам широким и узким.
Изо дня в день жил тот странник среди прочих людей, был послушен закону и добр к своей семье. Но не было для него мира в одной точке, так как осознал он бесконечность восхищения новым и стремился к новому и стремился говорить о том всем людям. В пути встречал он людей разных, зверей диких, говорил с каждым на его языке и каждый, кто встретил его получил немного вдохновения. И хотя ехал он один, в пути посылал он весточки друзьям и были они с ним в его странствии. Отправился он туда, где встает солнце и увидел его.
А затем он ехал обратно, чтобы рассказать всем о том, как прекрасен мир. Но в обратном пути остановился близ одного села, где хотел найти пищу и поставить поблизости свою палатку. Но вместо радушия и гостеприимства встретил людей, которые подобны безмозглым оболочкам, без души и вдохновения. Вселенная не терпит пустоты, и там, где нет души, копится зависть. Закипит зависть, поднимется пеной злоба и выплеснется вокруг, выжигая живое. Не поняли эти люди странника, не приняли его дружелюбие, а вместо того обозлились на него. Привыкшие жить в тесной клетки своего невежества и зависти, были они поглощены лишь тем, чтобы вызывать зависть у других. Сосед улыбался соседу, а сам норовил обокрасть его. Друг улыбался другу, а сам ходил к его супруге. Брат улыбался брату, а сам злословил отцу и матери. И жили они так испокон веку. Но странник рассказал им о том, как велик мир, и о том, как мир прекрасен. Говорил он и о том, что мир бесконечен и принадлежит всем без исключения, но не верили ему, потому как не бывает, чтобы вещь хорошая была бесхозной. Приняли они его слова за подлую ложь, что выдумал он, чтобы смутить их. Приняли они его дружелюбие, за изворотливую хитрость. Приняли они силу его души за угрозу. Трусливо и подло растерзали они странника и скрыли это.
Но те, кто ждал, когда странник вернется и расскажет о бесконечности мира, пустились на поиски. Долго искали его и спрашивали всех, а когда нашли то, что осталось от его тела, горевали и хотели убить всех в селе. Но одумались вовремя, чтобы не уподобляться бездушным оболочкам. И в память о том страннике условились помогать всем, кто хочет так же увидеть бесконечность мира, поддерживать друг друга и быть радушными хозяевами и гостеприимными гостями всякий день. Потому что странник когда то сказал им: Бог решает, какой длины будет твоя Жизнь, а Ты решаешь, какой она будет ширины. Слова те решили донести до каждого в мире, и каждому рассказать, что путник не враг и не опасность, а дверь к пониманию величайшей гармонии.
И так была широка душа странника по имени Алексей Скутт, и так было велико его вдохновение, что и после того, как завершился его Путь, меняет он судьбы многих людей и вдохновляет их. И собрались вместе те, кто почувствовал это вдохновение, чтобы отправиться в Путь и преумножить достигнутое понимание.
И вот погрязший в размышлениях и предположениях выслушал этот рассказ. «Вот же ответ! – решил он, – Нужно отправиться в странствие и постичь вдохновение!». Вместе с прочими много дней странствовал он по огромной стране, разговаривал с теми, кто восхищен и восхищался сам. Было ему легко и приятно, и чувствовал он, как увеличиваются силы духовные. «Вероятно, секрет гармонии в единении людей!» – решил он. Но затем странствовал он уже без многочисленных спутников. Два дня ехал по степям и лесам, любовался реками и холмами, радовался хорошей погоде и скорой приятной встрече. И подумал он: «Вероятно, секрет гармонии в благоприятных обстоятельствах!». Вернулся он домой, разобрал сумки, дал отдых телу и подумал: «Вероятно, секрет гармонии в том, чтобы возвращаться».
И вновь обуяли его размышления, ведь так и не нашел он ответа на свои вопросы. Четыре года странствовал он и открывал свой дом странствующим. Но понял лишь одно – Путь человека слишком короток, чтобы постичь гармонию всего мироздания. Но умирая, человек теряет накопленные сокровища опыта, возвращаясь во Вселенский Путь малой каплей, и голос его не слышен более. И так постиг он просветление и смирился с непостижимым.
И вот однажды вновь отправился он в Путь. И начало пути было беззаботно и радостно, и наполнено впечатлениями. Целый день ехал он в сторону города Белгорода, сворачивая то по указателям, то по наитию. Любовался бескрайними пейзажами, меловыми горами, светлыми березовыми рощами и чистыми озерами. Погода стояла теплая и солнечная. Не встречалось ему по пути водителей неразумных, а часть дороги и вовсе проходила по местам безлюдным. А к вечеру приехал он в дом своего знакомого – такого же вдохновенного путешественника. И вечером они вкусно ужинали в тепле и уюте, рассказывали о своих приключениях и были искренне рады встрече. И была та часть Пути подобна детству. На следующий же день погода вновь благоприятствовала путешествию, но дорога изменилась до неузнаваемости. Ни один десяток километров пришлось проехать в зоне ремонтных дорог, где рабочие, в порыве старания сняли полотно до грунта. И проходил мотоцикл его то по обломкам асфальта, то по грунту подвижному, то по щебню, норовящему отлететь от колеса, то по песку. И одни водители терпеливо плелись за ним в местах, где чуть не терял мотоцикл равновесия, а другие же нервно сигналили и источали раздражение, хоть и очевидно им было, что невозможно разминуться на узкой полосе. В тот день Путь стал сложен и ухабист и постоянно испытывал на прочность и терпение, и был подобен отрочеству. Но привел его тот Путь к приятным встречам, интересным беседам и обильному столу, подобным зрелости. И два дня он в обществе приятных знакомых отдыхал и общался и было то время приятно. И вот вступил он в путь обратный. Сперва подвела его навигация дорожная и блукал он по селам забытым, размышляя о тлене всего сущего и о праздности людей, не видящих цели. И хоть не боязлив он был, но порой задумывался о безопасности своей, чувствуя спиной хмурые взгляды местных, вышедших с утра из дома выпить пару-тройку литров пива… И вот разобрался он в направлениях и выбрался на дорогу к дому – прямую и широкую. Но как бы ни стремился он домой, непогода настигла его раньше. И шли часы. И лил дождь. И промокла одежда и вся экипировка. И весь обратный Путь трепали его непогода и холод, и препятствия, как тяжкие недуги старости. И заметил он, что и водители попутные ведут себя, подобно людям, столкнувшимся с немощным старцем. Кто пропускал мотоцикл под проливным дождем, кто сбрасывал скорость, чтобы не окатить из лужи и обгонял осторожно, а кто, наоборот, догонял вплотную и принимался сигналить раздраженно, пытаясь вытолкнуть на полосу грузовую, где колеи скрыты в глубоком потоке воды.
