Предисловие
А. Рогачев
«Путешествие на Запад» («Сиюцзы»)1
Знаменитый роман «Сиюцзи» был написан в середине правления Минской династии (1368—1644 гг.). Китайские историки литературы относят его к «четырем жемчужинам» повествовательной прозы, помещая в один ряд с такими прославленными произведениями, как «Троецарствие» Ло Гуаньчжуна (XIV в.), «Речные заводи» Ши Найаня (XIV – нач. XV в.) и «Цзин, Пин, Мэй» («Цветы сливы в золотой вазе») (аноним XVI в.). Подобная оценка более чем справедлива. Вот уже свыше трехсот лет это произведение пользуется в Китае необыкновенной популярностью. Оно стало поистине неотъемлемой частью китайской культуры, причем не только высокой, рафинированной, но и простонародной, низовой. Народные сказители шошуды донесли имена Сюань-цзана, Сунь У-Куна, Чжу Ба-цзе и прочих персонажей книги до самых глухих уголков Китая. Роман постоянно переиздается огромными тиражами, его ставят на сцене, экранизируют, на его основе создают сокращенные версии со множеством рисунков (наподобие комиксов). По свидетельству известного русского китаиста В. М. Алексеева, скульптурные и рисованные изображения основных персонажей «Сиюцзи» можно встретить в китайских буддийских монастырях и храмах. В 1907 году, путешествуя по Китаю, В. М. Алексеев обнаружил в храме Сюань-у Дади в провинции Шаньдун «весьма любопытный ассортимент богов: два Люйгуна (громовика), Черепаха-Змея, Пять Драконов и др.». По мнению ученого, эти изображения служили своеобразной «иллюстрацией к роману-эпопее «Сиюцзи»2.
Некоторые герои «Сиюцзи» были известны и почитаемы задолго до появления романа. Дело в том, что сюжетной основой этого произведения было реальное историческое событие – паломничество буддийского монаха Сюань-цзана в Индию за священными книгами, совершенное в годы правления династии Тан (618—907). Паломничество Сюань-цзана вскоре обросло бесчисленными легендами и преданиями, а сам он стал персонажем почти мифическим и для многих поколений китайских буддистов символом святого подвижничества. Это не означает, что реальный Сюань-цзан был забыт – просто, как это часто случается, историческая личность и ее житийный двойник начали вести параллельное существование. О том, как далеко могли расходиться фольклорный персонаж и его исторический прообраз, несколько неожиданно свидетельствует сделанное В. М. Алексеевым описание одной из картин его коллекции народного лубка: «Другой символ – «лошадь с перлами», «драгоценный конь» (бао-ма) или золотой жеребенок (цзинь-мацзюй) изображается нагруженным драгоценностями, горящими ярким блеском. Происхождение этого символа может быть буддийским, а именно от коня, на котором Сюань-цзан привез из Индии знаменитые книжные сокровища. Простое выражение «драгоценный конь», подразумевающее «коня, приносящего книжные сокровища», было понято буквально, как «конь с драгоценностями», то есть с перлами, кораллами, монетами и тому подобными вещами, более реальными и осязаемыми, чем буддийские книги»3.
В результате мощного культурного влияния Китая на сопредельные страны знаменитые произведения китайской литературы (среди них одно из первых мест занимает «Сиюцзи») распространились далеко за пределы Серединного государства. В 1721 году «Сиюцзи» был переведен на монгольский язык и приобрел широкую популярность. В. И. Семанов и Б. Л. Рифтин, авторы статьи «Монгольские переводы старинных китайских романов и повестей», пишут: «Эпизоды из «Сиюцзи» использовались в оформлении архитектурных памятников … они были изображены на воротах Богдо-гэгэна и на здании дворца его брата Чойджин-ламы в Улан-Баторе»4. Вскоре после появления романа его переводят и издают в Японии. Некоторые эпизоды «Сиюцзи», например «Мятеж в Небесных чертогах», стали темой театральных представлений. Во Вьетнаме «Сиюцзи» соперничает в популярности с «Троецарствием» и «Речными заводями»; широко известны пьесы, инсценирующие отдельные эпизоды романа.
В России «Сиюцзи» стал известен гораздо позже, чем на Дальнем Востоке. Одно из первых, хотя и весьма беглых, упоминаний о нем содержится в трудах крупнейшего русского китаиста XIX века В. П. Васильева5, который был превосходным знатоком литературы, связанной с буддизмом.
В Западной Европе одним из первых исследователей, проявившим интерес к «Сиюцзи», был Сулье де Морон, который выпустил в 1912 году в Париже «Очерк китайской литературы». В 1913 году Ричард Т. издает в Шанхае английский перевод первых семи глав романа и краткое изложение остальных. Самые общие сведения о «Сиюцзи» даны в «Истории китайской литературы» Х. Джайлза (Лондон, 1901). На Западе утвердилась традиция сокращенного перевода романа. У ее истоков стоит крупнейший английский синолог и переводчик Артур Уэйли, который в 1943 году издал «Сиюцзи» в Лондоне не только в сокращенном виде, но и под другим названием – «Обезьяна», а через год в переработанном виде (для детей) выпустил в свет под названием «Приключения обезьяны». С перевода Уэйли сделан и первый немецкий перевод (Цюрих, 1946).
У Чэн-энь (второе имя – Жучжун, прозвище – Шэян шаньжэнь) родился в области Хуайань провинции Цзянсу. Единого мнения о дате его рождения нет до сих пор. На основании многочисленных исследований китайских и зарубежных ученых У Чэн-энь родился между 1500 и 1510 годами. Точно так же не известна дата смерти писателя. Однако, судя по его стихам, в 1579 году он был еще жив. Применительно к Китаю тот факт, что даты жизни автора романа, одного из самых популярных в наши дни (причем не только на Востоке, но и на Западе), остались неизвестными, свидетельствует о многом. В старом Китае, строго следовавшем традициям, предъявлялись достаточно жесткие требования к представителям образованного сословия. Если человек, какими бы высокими дарованиями он ни отличался, не занимал определенного места в иерархии чиновников, то у него было крайне мало шансов быть упомянутым в официальных биографических сводах – главных источниках наших знаний о жизни сколь-нибудь заметных персонажей китайской истории. Конфуцианская идеология, которая на протяжении многих столетий была одним из трех главных факторов (наряду с буддизмом и даосизмом6), влиявших на формирование мироощущения китайцев, выработала определенный тип человека-чиновника, посвящающего свою жизнь служению императору, государству и обществу. Согласно Конфуцию, идеальным применением природных дарований была практическая деятельность на благо государства. Творческие достижения имели в глазах современников уже не так много ценности, если их автор не сделал достойную карьеру на государственном поприще. А чтобы добиться соответствующих званий, существовала строгая экзаменационная система. Человек, не сдавший экзаменов, фактически оказывался вытесненным на периферию общественной и культурной жизни и зачастую влачил скудное существование. Увы, именно так сложилась и судьба У Чэн-эня. Он много раз делал попытки сдать злополучные экзамены, но для него, талантливого поэта и литератора, непреодолимой преградой оказывалось экзаменационное, так называемое «восьмичленное» сочинение, требовавшее не столько творческого подхода, сколько виртуозного умения комбинировать отрывки и цитаты из канонических конфуцианских книг.
