Если бы я рассказал об этом хоть кому-то – вероятнее всего, со мной бы порвали все контакты. А, может быть, и в психушку бы упекли. Поэтому эти записи – мой единственный способ поделиться всем, что со мной случилось, без страха осмеяния. И, если их кто-то читает – значит, этот человек готов узнать о том, что такое кошмар.
Началось это все 28 мая 20… года. Я в тот день решил забить на работу, да и причина подвернулась ну очень убедительная – болезнь, которая на третий день совсем свалила меня с ног. Разыграв по телефону партию умирающего лебедя, я со спокойной совестью вернулся в столь обожаемую кровать. Мою тихую радость по поводу внепланового выходного омрачали только жар, заложенный нос, из-за которого я чувствовал себя так, будто в нос засунули пробку, и кашель. Несильный, но крайне досаждающий.
Употребив все таблетки, которыми человек разумный себя пичкает в подобных случаях, я упал лицом в подушку и замер. Голова гудела, как бывает после хорошей попойки, из-за чего сон никак не шел. Я то сбрасывал одеяло, то кутался в него, но это никак не помогло. Плюнув на все, я раскинул ноги и, обхватив руками подушку, закрыл глаза. Постепенно к моему разгоряченному телу пришло желанное расслабление, и я с головой погрузился в сон.
К сожалению, это волшебное состояние прошло довольно быстро. А все – из-за громкого «Бах!», раздавшегося за дверью.
В моем состоянии этот глухой удар показался мне громче выстрела из пушки. Вставая, я мог уловить эхо, которое слышалось в мозгу. Ковыляя и матерясь сквозь зубы, я вышел из квартиры на площадку. Уже потянувшись к двери в подъезд, я споткнулся о что-то тяжелое.
Опустив глаза, я увидел абсолютно черный прямоугольник. Подобрав его и вглядевшись, я заметил, что черный цвет иногда перемежается с трещинами, заполненными чем-то красным.
«Книга?» – удивленно подумал я. Для очистки совести я открыл дверь и выглянул на лестничную площадку. Как ни странно, но ни единой живой души не показалось. Несколько секунд я постоял с открытой дверью, после чего – запер ее, взял необычную находку и вернулся в квартиру.
Придя в спальню, я сначала переставил все лекарства с журнального столика на комод, расположившийся по левую руку от меня. Послышался легкий звон металла.
– Что же это за книга? – вопрос был, скорее, риторическим. Ведь все, что я знал о ней – это то, что именно из-за нее я проснулся.
Обложка оказалась жесткой и толстой, никак не меньше пальца в толщину. Ее страницы, как и обложка, были испещрены сотнями мелких трещинок, но удивляло то, что сами страницы тоже держались очень хорошо. Поневоле вспомнились книги из Средневековья, такие же толстые и тяжелые, как та, что сейчас лежала передо мной с чистыми пожелтевшими страницами. Я перевернул одну страницу, затем – вторую. Только на шестой странице мне на глаза попался текст, больше напоминавший иероглифы, чем что-то читабельное. Просматривая страницу за страницей, я все больше убеждался в том, что книга, скажем так, необычная.
Последним подтверждением моих мыслей стал рисунок, который я увидел после нескольких десятков страниц, заполненных неизвестными мне знаками. Стоило мне лишь присмотреться к рисунку, как в голове раздался пронзительный вопль. От неожиданности я зажмурился и вцепился руками в череп. Несколько секунд он резонировал от воя, невероятного по своей омерзительности. Казалось, зазвучи он еще громче – и мой череп лопнул бы, как арбуз.
За секунду до того, как я готов был заорать от пронзительной боли, вой затих. Несмотря на почти летнюю жару в квартире, меня била дрожь. Холодный пот щекотал лоб.
Любой, кто оказался бы на моем месте, закрыл бы эту проклятую книгу и выбросил бы ее к чертовой матери. Но любопытство уже не давало мне просто закрыть ее и забыть о ее существовании. И мне хотелось не только рассмотреть данный рисунок во всех деталях, но и узнать, что же спрятано на ее последней странице. И, собрав все силы и мужество, я вернулся к книге.
Как ни странно, но на рисунке не было ничего такого, что могло бы вызвать столь бурную и продолжительную реакцию. На фоне прямоугольника, в который был вписан разделенный на четыре идеально ровных фрагмента овал, располагались неизвестные мне знаки, похожие на те, что я встречал ранее. Но все-таки была у рисунка одна отличительная черта. Знаки были составлены так, что можно было рассмотреть тощую фигуру, держащую в руке собственный череп. Зрелище само по себе весьма пугающее. Его левая рука, которая была невероятно худой, была поднята к верху, как будто подавая знак кому-то. Перевернув еще несколько страниц, я обнаружил тот же рисунок, но уже отличающийся в нескольких деталях.
Все дело было в костлявых руках этого существа: рука, держащая череп, была вытянута так, что пустые глазницы неестественно длинного черепа смотрели прямо на меня. Причем, как бы не смотрел на него, он всегда преследовал меня. А в левой руке появилось животное, отдаленно напоминающее собаку. Но от лучшего друга человека она отличалась тем, что на меня смотрел еще один голый череп. Собачий череп без единого намека на плоть.
Не в силах больше читать это зашифрованное послание, я откинулся на спинку кресла. Постепенно действие лекарств проходило, и я с отвращением ждал, когда на меня нахлынет жар, слабость и кашель. Последнее вызывало больше всего неприятных эмоций.
Глаза закрывались сами собой, но у меня не было ни сил, ни желания сопротивляться. На несколько секунд я погружался в сон, но мозг тут же показывал мне оголенный череп собаки, и сон как рукой снимало. Так произошло не менее двух раз, прежде чем я, скорее, почувствовал, что на улице – темно. Сначала мне показалось, что тьма рядом со мной – всего лишь плод работы моего уставшего мозга. Но каково было мне увидеть своими глазами, что улица, всего несколько секунд назад залитая солнечным светом, буквально растворилась в необъятной тьме. В недоумении я повернул голову и посмотрел туда, где только что был журнальный столик с металлической рамкой. Лежащая на нем книга источала ярко-красное свечение.
