Последний клиент на сегодня, отлично. Мой ресторан уже закрывается, и только постоянный посетитель допивает свой вечерний коньяк.
Удивительно, я здесь работаю уже полгода, и почти каждый вечер к нам приходит один и тот же приятный старичок, и садится только за мой столик, который обслуживаю только я, и со временем я стала всегда оставлять его незанятым именно для него. Я всегда к нему тепло относилась: в нашем дорогом и пафосном ресторане все блюда ему явно не по карману, но на одну рюмочку армянского коньяка, видимо, он наскребает. И я всегда торжественно приношу ему его напиток, и когда у меня есть время, перебрасываюсь с ним парой словечек.
— Моя лисичка пришла, — ласково обращается он ко мне. Потому что меня зовут Алиса, и ему я разрешаю называть меня, как ему нравится. Тем более, я и сама не против такого прозвища. — Сядь, отдохни, мне кажется, на сегодня твой рабочий день окончен, — улыбается он мне, и я присаживаюсь к нему за столик.
Окидываю взглядом зал: мы и на самом деле с ним последние посетители. Хотя мой рабочий день и должен закончиться только в час ночи. Но что же, иногда ведь можно и отдохнуть?
— Ты знаешь, Алиса, больше я не приду, — делает последний глоток Лев Иванович (а ведь мы с ним успели и познакомиться за это время).
— Почему? — переспрашиваю я, и ловлю себя на мысли, что мне становится грустно от его слов.
— Мне пора, — загадочно отвечает он. — И надо заплатить по счетам, — продолжает старичок, и я кладу перед ним его чек.
— Хотя, знаете, нет, сегодня за счёт заведения, — улыбаюсь я Льву Ивановичу. — Как же мне теперь без моего самого лучшего клиента? — продолжаю я. — Мне будет вас очень не хватить.
— И мне — тебя, поверь, — говорит он мне, и вдруг кладёт свою жёсткую сухую ладонь мне на руку, которая лежит на чеке на скатерти. — Но всё-таки позволь мне оставить тебе чаевые, — смотрит он мне прямо в глаза. Ты их заслужила. Все заслуживают счастье.
И я смеюсь в ответ:
— Чаевые? Хорошо, не могу вам отказать в этом. Как я могу запретить! — и он протягивает мне книгу Алекс Стар «Куколка для мужа».
Видимо, сентиментальный старичок решил подарить мне на память книгу. И я сердечно благодарю его:
— Какая прелесть! Спасибо! Обязательно почитаю её по дороге домой! Не знала, что мужчины читают такое!
— Ты ещё много не знаешь про мужчин, — глубокомысленно замечает Лев Иванович. — Иногда под каждой обложкой — своя необычная история. Запомни это, Алиса! Но только помни, каждая история должна быть счастливой!
— Хорошо, спасибо! — беру я свой роман на сегодняшний вечер и, не удержавшись, целую старичка в сухую морщинистую щёку.
Мне его будет очень не хватать…
Ну что же, рабочий день окончен, сегодня явно больше никто не появится, и я снимаю свой вечный чёрный передник, и внимательно рассматриваю себя в зеркало в подсобке. Немного усталое осунувшееся лицо: ну конечно, больше полугода я работаю до часу каждый день, чтобы утром уже вставать в шесть утра и собираться на основную работу! Но ничего, зато за это время я заметно похудела и подтянулась, потому что бегать с тяжёлыми подносами — тот ещё труд. Никакой фитнес не нужен. Тем более, он мне не по карману. Я и на эту работу то пошла, чтобы наконец-то помочь своему Серёже вылезти из наших вечных долгов.
Когда-то мы с ним ни в чём не нуждались, пока он не влетел по-крупному из-за одной сделки, и нам пришлось продать мою квартиру, доставшуюся от родителей, которую я планировала отдать в наследство нашей Олечке, да и вообще отказаться от прежней «роскоши». Я устроилась ещё на одну работу: а что, хотя она и тяжёлая, но деньги, заработанные честным трудом, всегда деньги! И иногда мне оставляют хорошие чаевые разные толстосумы. Которые проедают тут за один только ужин всю мою месячную зарплату.
Правда, сегодня мне досталась в подарок книга, но духовная пища — это тоже пища! Я поправляю свои всё ещё ярко-рыжие волосы, выдёргиваю пару седых волосков, непонятно откуда взявшихся в моей шевелюре, и собираю свою сумочку. Взвешиваю в руке маленькую книжку в стильной обложке, и, не удержавшись, открываю её. Посмотрю только аннотацию, и сразу же домой, уговариваю я сама себя, и раскрываю роман…
И чуть ли не валюсь от удивления на пол. Прямо в самой книжке в страницах прорезан тайник, и внутри него лежит плотный тугой конвертик. Трясущимися руками я достаю и распаковываю его, и у меня из рук чуть не валится на пол веер зелёных купюр! Дрожащими пальцами я перебираю их, и понимаю, что их много. Очень много. Возможно их столько, что мне больше не придётся работать официанткой, и мы с Серёжей сможем вернуть обратно нашу компанию! Но нет, так делать нельзя! Это не мои деньги, я их не заслужила, и, быстренько запихнув их обратно в книжку, а книгу – в сумочку, я вылетаю из нашей комнаты персонала, и несусь к нашему охраннику Степану, который со скучающим видом стоит у входа.
— Степан, куда он ушёл! — чуть ли не ору я на него, и он лишь тупо смотрит на меня сверху вниз.
— Кто?
— Конь в пальто! Наш последний клиент! Старичок! В твидовом пиджаке! — втолковываю я этой орясине, и он смотрит на меня своими тупыми пуговками-глазками.
— Какой старичок? Ты совсем сдурела? — недовольно бормочет он, и я понимаю, что с этим имбецилом разговаривать бесполезно.
Выбегаю на улицу, пытаюсь оглядеться, ну конечно же, никто меня здесь не ждёт! Было бы верхом идиотизма считать, что Лев Иванович будет сидеть у входа и ждать, когда я очухаюсь.
Я раздумываю, что же мне делать с этой кучей денег. Может быть, спросить у нашего управляющего рестораном? В нерешительности, ещё окончательно не приняв решение, я подхожу к нашему директору, Игорю.
— Ну что, Алиса, много чаевых сегодня заработала? — с сальной улыбочкой подкатывает он ко мне.
И я с отвращением смотрю на этого молодого хипстера. Вот козёл, он мне чуть ли не в сыновья годится, а всё туда же!
— Ну что, сегодня ты пораньше, — приближается он ко мне. — Народу сегодня больше не будет, понедельник, — многозначительно бормочет он мне на ухо. — Может быть, сходит ко мне в кабинет, а? — подмигивает он.
И я бы рада харкнуть в его холёную рожу с аккуратно напомаженной бородкой, но мысль о том, что мне нужна работа и деньги сдерживает меня. И я начинаю изворачиваться, как все последние месяцы: нацепляю на лицо фальшивую улыбочку и начинаю глупо хихикать, хотя внутри меня всё клокочет от злости:
— Игорь, ты же знаешь, я дама замужняя… Да и старовата для тебя… — начинаю я свою песенку.
— Не прибедняйся, Алиса. Ты самый сок, — уже начинает возбуждаться он, приближаясь вплотную. — У тебя, наверное, давно такого молодого не было, а? А я знаешь, что умею? — продолжает соблазнять он меня радужными перспективами, а я в это время вспоминаю, зачем я вообще к нему пришла.
