– …и был первоначально культ старого, ныне забытого божества. Древнего, кровожадного подземного бога, жнеца душ и жизней, страшного демона. Именно ему и подносились в жертву упомянутые коренья, сжигаемые в жаровнях, поднимающийся дым от которых уносил идолопоклонников в потусторонний мир, попросту опьяняя и затуманивая разум. Мутным взором они заглядывали внутрь себя и видели там отражения «пророков». И лишь затем, спустя долгие столетия, культ этот обрёл современные очертания и вошёл в наши верования, обернувшись Полти́нным, среди жрецов коего так распространены «врачеватели» и «провидцы», которые, не что иное, как одурманенные мошенники… Что это, спрашивается, за глупости?! – голос звучал возмущённо.
– Ну… – второй же, наоборот, на редкость тихо и спокойно, – не у меня это спрашивайте, досточтимый господин…
– Как не у Вас?! Вы же Учитель. У кого же тогда, любопытно узнать?..
– Разумеется, у того, кто это написал…
Собеседник закашлялся от негодования.
– Учитель, – голос говорящего сделался уверенным и твёрдым, – нам нужно срочно от него избавляться. Просто необходимо. То, что он пишет – возмутительно! У нас тут не сборище любителей народного творчества, мы наукой занимаемся. Вдруг случится так, что он вздумает, ох простите… что он «выяснит», будто наш славный верховный Бог, Великий Бледный Суллу́н, Белый Свет, тоже всего лишь отголосок древнего культа, какого-нибудь стародавнего королевства, земли и верования которых Империя приютила? Почему Вы, уважаемый человек на великой должности, такие мысли вообще допускаете и поощряете среди подчинённых? Думается мне, он вдруг решит искать истоки на юге, за горами. Понимаете, о чём я?
Знатный господин средних лет недовольно повел бровью, но ответа от старца так и не дождался. Потеребив в нетерпении записи члена Палат, вызвавшего столько гнева и нареканий со стороны вышестоящих над Главным Чтецом, учёный продолжил речь:
– Наши палаты славятся не громкими, беспочвенными заявлениями, а другим. Тем, что от этого… с позволения сказать, летописца и историка, не представляется возможным дождаться. А он… он только собирает всякие небылицы. Да мало того, ведь его труды ещё и общественной огласке придаются! Нам этого не нужно, палате этого не нужно. И уж точно, это не нужно Империи. Этот… этот Валенто́р затрагивает… как бы выразиться… запрещённые, ненужные темы. А ведь сколько не объясняй ему, он не успокоится. Пройденный этап!
– Знаю, знаю, – равнодушно продолжил учитель, рассыпаясь в безуспешных попытках выгородить любимого последователя, – но ведь он правнук основателя палаты, внук великого летописца… Да и ничего плохого Валентор не делает. Просто мальчишку интересуют легенды, он отчего-то считает, что все они связаны между собой и корнями уходят в одну общность. Взращённую… сами знаете где.
– Да это возмутительно! Его срочно нужно отгородить от деятельности палаты! Точнее, палату нужно отгородить от этого горе-учёного. А то такое может случиться… ему это не понравится.
Многочтимый собеседник учителя ехидно улыбнулся, самозабвенно перебирая в голове мысли о том, чтобы он собственноручно проделал с проблемным Валентором, дабы заткнуть тому рот и отнять руку упрямца от пера навек.
– Вы ведь в курсе, что старому Императору это не понравится. Ваше решение, относительно моего ученика, – недоверчиво молвил наставник, беспокойно потирая кольцо на пальце.
– Старый Император? Старый Император отошёл от трона, уступая место внуку. Вам это известно, как и каждому, кто не живёт на задворках земель Ри́вер-Немма. Жрецам культа Полтинны не очень-то по душе, когда их объявляют лжецами и обманщиками. Культ важен для Империи. Как и для нового Императора. Ему не понравились изъявления Валентора, он желает избавиться от этого простака, да поскорее, только по-тихому. Без громких слов, обвинительных процессов. Во-всяком случае, заслуги его деда велики перед Империей, как и отца парнишки. Хоть те и никогда не принадлежали к знатной крови.
– И как Вы собираетесь от него «избавиться», дорогой Вартра́н, наместник Палат и Главный Чтец? – не без тревоги спрашивал старый учитель.
– У меня имеется одна идея… и идея эта должна остаться лишь между нами. Слышите? Потому что её внешний вид никак не соответствует содержанию. Никто, повторяю, никто не должен о ней знать. Особенно сам Валентор.
Вартран протянул седому старцу одну из первых работ угодившего в немилость ученика Палат Славословия.
– Что это? – недовольно пробурчал собеседник, ведь взор его уже давно затуманили прожитые годы.
– Это, почтенный учитель, одна из первых челобитных вашего подопечного… зверька. Он просился отпустить его на юг, за горную цепь… Да, да. Ту самую. В Дикие Земли. Дадим же ему такую возможность, обрисуем всё, словно отправляем наглеца в заветные места, проводить свои… «исследования». Выпишем ему лист путешественника, и, для нас с Вами, как и для самого Валентора, лучшим исходом очутится, если печатей об возвращении на границы Ривер-Немма никогда и никто на бумаге не проставит. А то за него возьмутся другие ведомства. Стражи Ллойн, к примеру.
Я сразу понял – что-то случилось. Учитель находился в дурном расположении духа и даже нервничал, что было ему совершенно не свойственно. Его подмастерье, мрачный Алкадар, всегда отличался скверным нравом, но сегодня он особо резво дёргался.
– Валентор, сын мой… – уныло приступил к делу Учитель, будто собирается в последний путь меня отправить, – ты был верен мне на протяжении десяти лет, показал себя как ответственный, преданный своему делу учёный…
Если честно, терпеть не могу всякого рода напыщенность и высокопарность, хоть и являюсь членом Палат Славословия, но в данном случае меня потихоньку начала распирать гордость. Видно, Учителю понравился мой последний трактат. Но почему же тогда он так необычно себя ведёт?..
После недолгого молчания почтенный, седой старец продолжил:
– …поэтому мы с Алкадаром, посоветовавшись, решили поручить тебе особое задание… – ещё более мрачно проговорил наставник.
Передо мной на столе появился мешочек из синего бархата. Деньги. Я дивился. Рядом Алкадар опустил длинную грамоту, написанную на отменной, плотной имперской бумаге, заверенную печатью Главой Палат и Верховным Чтецом, господином Вартраном.
– Что… это? – моему удивлению не виднелось предела.
– Это Ваше пособие на время путешествия, мой молодой друг. И лист путешественника, со всеми положенными заверениями и полномочиями, – ответил на сей раз подмастерье.
– Какого ещё путешествия?! – недоумённо, но воодушевлённо поинтересовался я.
По правде говоря, меня повергли в такое оцепенение, что пальцы перестали двигаться.
