Волк приходил в пустыню на закате
И тенью там своею любовался.
«Какой же я великий и большой!
Ну чем не царь! Со львом бы потягался!»
Но как-то лев его услышал, подошёл:
«Со мною, значит, хочешь потягаться?»
Волк обернулся, маленьким вдруг стал.
«Не шутит лев, в песок бы закопаться!
Хвост изменил предательски, поджался,
Исчезла тень, как дух теперь поднять?
Царём не стать! Живым бы мне остаться!
Бежать, бороться или же стоять?»
Лев волка съел – за дерзость наказал.
«Тягаться вздумал, этакий наглец!
И кто его на это надоумил?
Найду, убью! Где прячешься, глупец?»
«Сгубило самомнение меня!» —
Воскликнул волк пред тем, как умереть.
Его-то лев повсюду и искал.
«Негоже подстрекателей терпеть!»
***
Не ищи того, кто хвалит,
Самомнение ужалит!
Поймал блоху однажды человек
И ей кричит: «Все члены искусала!
Да кто ты после этого, скажи?
Такая мелкая, а так меня достала!»
«Я так живу! – ответила блоха, —
Не убивай, прости и отпусти!
Вред от меня, сам знаешь, небольшой,
Собака вон кусает до кости!
Почешешься немного, и пройдёт.
Укуса комариного боишься!
Неужто капли крови пожалел?
Сосед-богач, вот этот – кровопийца!
Жена тебя изводит, а не я!
Со мною о жене ты забываешь!
Весь день за мною бегаешь, пойми!
Ну с кем ещё, бездетный, поиграешь?
А хочешь, я к соседу ускачу?
Его помучаю, задаром отомстишь!»
«Нет, не хочу! – ответил человек, —
Вернёшься же, об этом ты молчишь!
Неважно, зло большое или нет!
Ответить ты за зло своё должна!
Любому злу не место на земле!
Ты думаешь, кому-нибудь нужна?
Собаке? Нет! Соседу? Не смеши!
Жизнь без тебя наладиться! Умри!»
Убил блоху, но жизнь не изменилась —
Жена, сосед, всё те же сухари.
***
Мал нечестивец или большой,
Простишь, не отстанут, нрав их такой!
Паук сплёл паутину на стене
Практичную красивую и ждал,
Но в ней геккон увидел лёгкий плащ,
Подрезал паутину и забрал.
***
И люди порою так поступают,
Чужое своим, не стыдясь, называют.
Одна блоха спросила у быка:
«Не много ли ты людям позволяешь?
Такой большой и сильный, а молчишь!
Неужто быть свободным не желаешь?
Я вижу, как страдаешь от работы!
Несправедливо это! Не молчи!
Бодни хоть раз, умеешь ведь бодаться!
Копытом топни или промычи!
Я плоть их рву за меньшее, а ты?
Прощаешь им такое! Не пойму!
Меня, блоху, работать не заставишь!
А ты прирос как будто бы к ярму!
Из-за еды? Так силою возьми!
Я кровь их пью, работала ли я?
Перед тобой свободная блоха!
А ты лишь раб! Нам люди не друзья!»
«Я благодарен людям за добро! —
Бык отвечал, – Лелеют! Потирают!»
«О, горе мне! – воскликнула блоха, —
От потираний блохи умирают!»
***
Многое можно простить и забыть,
Но нелюбовь невозможно простить!
Быки решили разобраться с мясниками.
«Всех истребить! Нас больше, мы сильней!
Рога точите! Дух свой поднимайте!
Довольно с нас! Мы – мясо для людей!
Нет ремесла вреднее для быков!
Почистить нужно стадо нам людей!
Всех мясников насадим на рога!»
Мычали, топали: «Убей! Убей! Убей!
Но старый бык их всех угомонил:
«Да, мясники – убийцы, но они
Нас убивают опытной рукой,
Не мучают, врачам они сродни.
Представьте, их заменит кто другой!
Неужто дважды умереть хотите!
Помучиться пред смертью! Я так нет!
Всю жизнь пахал, спокойно б умереть!
Оставьте их – вот вам, быки, совет!»
***
Никто себе мучений не желает
Ни бык, ни человек – всяк знает.
Телега у погонщика застряла,
Он стал взывать: «Геракл, помоги!»
Явился бог: «Телегу раскачай!
Волов своих немного подстегни!
Меня ты чтишь превыше всех богов,
Но ты ведь не безрукий, что стоишь?
Молитвы тщетны, если лишь взывать!
Что толку, что губами шевелишь!»
Погонщик внял, молиться перестал,
Толкнул телегу, подстегнул волов…
«Геракл помог! Не зря Геракла чту!
Что можем мы без помощи богов!»
***
Боги нам могут помочь, подстегнуть,
Но дальше телегу самим нам тянуть.
Крестьянин, чтоб быку помочь,
Осла впряг в пару, бык молчал.
Пахать со ослом, а не с быком,
Он унизительным считал.
Пахали молча, не до слов.
Осёл измучился – не бык.
Вспахали поле, бык молчал,
К труду тяжёлому привык.
Когда крестьянин их распряг,
Осёл напарника спросил:
«Кто инструменты понесёт?»
Бык: «Тот, кто раньше их носил!»
***
И люди порою так поступают,
Помощь ослов не замечают!
Поймал однажды ласку человек,
Связал и бросил в омут утопать.
Сказала ласка: «Злом мне отплатил
За всё добро, спокойно сможешь спать?
Я ящериц, мышей тебе ловила!
Давно бы растащили всё добро!
Достань меня из омута скорее!
Спасёшь меня, спасёшь своё зерно!»
Ей человек ответил: «Не спасу!
Мышей ловила, но не для меня!
Съедала их и всё, что не доели!
Всё делала ты только для себя!
А кур моих душила ты зачем?
Ах да, они питаются зерном!
В лари мясные лазила ночами!
И это называешь ты добром?
Будь пользы больше, сам тебя кормил,
Но ты меня, подруга, разоряешь!
Не за добро, за сделанное зло
Ты в омуте, воровка, погибаешь!»
***
Если помощники вас разоряют,
Ворами обычно таких называют.
Крестьянин, потерявший заступ
Один крестьянин заступ потерял.
«Под землю провалиться он не мог!»
Подумал на соседей. «Только кто?
Любой из них. Кто – знает только бог!»
Соседи отпирались: «Мы не брали!»
Поклясться перед богом предложил.
«Не здесь, а в городе». Соседи согласились.
«Там боги выше, знают, кто стащил!»
Пришли, помыли ноги у ворот,
Собрались в храм – поклясться и домой,
Вдруг слышат: «Вор! Он где-то среди нас!
Ограбил храм! Нет чаши золотой!»
В награду обещали тыщу драхм
Тому, кто в храм пропавшее вернёт.
Крестьянин: «Да! Я зря сюда пришёл!
Виновного никто тут не найдёт!
Украли чашу в храме, что же бог?
Бог к людям обращается: „Найдите!”
Про заступ мой известно ли ему? —
Всех распустил – Я верю вам, идите!»
***
Порою важнее мир сохранить,
А не обратно своё получить.
Один крестьянин поле защищал
От журавлей, пугая их пращой.
Камней не брал, пугались те и так,
Но вскоре поняли: «Он машет лишь рукой!»
Не улетали. «Хочется, маши!»
Крестьянин разозлился, камни взял,
Метнул, попал, взлетели журавли.
«И почему так сразу не гонял?»
«Летим к пигмеям! Всех нас перебьёт!
Угрозы кончились, он к делу перешёл!
Пращой орудовать крестьянин-то умеет!
Готов убить! Не шутит! Очень зол!»
Так журавли друг другу говорили,
К пигмеям улетая побыстрей.
Но кто-то так на поле и остался,
Погибли не от голода – камней.
***
Если в вас камни пока не летят,
Возможно, вас просто пока что щадят.
В борозды бросив зёрна свои,
Крестьянин с пращою посев охранял.
Галки, скворцы на поле слетались,
Вот их-то пращою он и гонял.
Мальчик был с ним, пращу подавал,
Но птицы, услышав «подай мне пращу!»,
Мигом взлетали – боялись камней.
Крестьянин всё понял. «Вас проучу!
Птицы слова различают мои!
Услышат „праща” и тут же взлетают,
Нужно просить мне пращу по-другому,
