Все права защищены
© Михаил Берман, 2023
All rights reserved
Идет дождь. Мы с Лизой смотрим в окно. Когда смотришь на людей, идущих под дождем с четвертого этажа, то в основном видишь только ноги и зонтики.
Иногда мелькнут сгорбленные спины в плащах – но не часто. В дождь пешеходы не люди, а непонятные существа под зонтиками.
Лиза всплакнула.
– Ты что? – спросил я.
– Ничего, ничего, мой хороший. Почему-то расстроилась. После исчезновения Бильярды я никак не могу придти в себя.
– Она вернется. Не переживай за нее. Твоя сестра такой человек, с которым всегда что-то случается.
– Ты прав. В нашей семье все ненормальные.
– И очень хорошо.
Лиза смотрит на меня и улыбается. В ее улыбке я читаю симпатию к себе, то, что я ей дорог.
Если бы еще она любила меня.
– Лиза, скажи мне, что я тебе дорог.
– Ты мой дорогой, – говорит Лиза с нежностью.
Как приятно слышать ее слова. Я забываю про дождь, и меня уносит далеко, далеко – туда, где солнце, где тепло, в общем – туда, где люди давно уже забыли про зонтики и плащи.
– Помнишь, – говорит Лиза, – в рассказе про карлика все смотрели на звездопад. Они не разговаривали – каждый думал о своем.
– Звездопад их завораживал.
– Как жаль, что дождь не звездопад, а звездопад не дождь. И что вместо капель с неба не падают звезды, – сказала Лиза.
– Смотришь на падающую звезду, загадываешь желание, и оно не выполняется.
– Люди верят и достаточно.
– Нет, не верят, – сказал я, – В любом случае, сейчас дождь, а не звездопад. Вот, послушай. Дождь пошел сильнее, как бы поддерживая меня. Затем дождь превратился в настоящий ливень. Он барабанил крупными каплями в стекло.
Капли превращались в маленькие лужицы, на миг застывшие на вертикальной плоскости. Потом лужица растекалась торопливо бегущими вниз ручейками.
– Капли похожи на больших злых жуков исполненных решительностью, – сказал я.
Но Лиза никак не среагировала на мои слова.
– Лиза, что сегодня с тобой творится?
Мне показалось, что лицо Лизы вот-вот сведет судорога.
– Зачем он идет? Зачем вообще идут дожди? Как я их ненавижу!
– Успокойся. Он пройдет.
– Пройдет?
– Конечно, он кончится, и будет ярко светить солнце.
Пешеходы превратятся из непонятных существ с зонтиками в пешеходов, которых будут обдавать водой проезжие машины. Пешеходы будут, конечно же, чертыхаться и грозить кулаками водителям.
Лиза улыбнулась, но искусственно. Так улыбаются только из вежливости. Что делать, если я не умею успокаивать ее.
– Мне одиноко, – сказала она как будто самой себе.
– Даже со мной? – спросил я тихо.
– Даже с тобой, – еще тише ответила она.
– Ты врешь, – совсем тихо сказал я, и дождь прекратился.
История, рассказанная ветром
Пустой уснувший город. На улице только я и ветер.
– Только я и ветер! – крикнул я.
– Да, только ты и ветер, – вторил мне ветер.
Разговаривающий ветер… Кто бы мог подумать. Может, он еще и думает, и мыслит.
– Может, ты еще и думаешь? – обратился я к ветру как будто он и в самом деле подобен нам, людям.
Насколько же я иногда нелеп. Но ветер ответил:
– Не только. Я еще и неплохой наблюдатель.
– И что же ты наблюдаешь?
– Много того, что ты и представить себе не можешь.
Например, вчера я видел съевшую саму себя собаку.
– Как это?
– Тяжело объяснить. Ты бы даже этого не заметил. А если бы заметил, то не понял бы. Я многое вижу.
– Тогда, где твои глаза?
– Наличие глаз ни о чем не говорит. Глаза – это глупость. Глаза делают из человека слепого, впрочем, как и уши делают из человека глухого, а язык немого.
– Но я же тебя слышу. Как такое возможно вообще?
– Потому что я оглушил тебя, и ты наконец-то стал слышать. Ведь то, что ты видишь и слышишь, не имеет никакого значения. Конечно, я имею в виду истинное значение. Органы чувств отвлекают человека от реальной, настоящей действительности.
Самое жуткое, что это происходит всю жизнь. Лишь немногие кто в той или иной степени глохнет или слепнет, начинают постигать истинную реальность.
– Это безумие. То, что ты говоришь, это безумие. Или ты имеешь в виду то, что когда люди ничего не видят и не слышат, они живут в мире иллюзий, каких-то галлюцинаций, которые ты зовешь настоящей истинной действительностью?
– Нет, безумие это совсем другое. Пример безумия то, что я видел вчера – голодная собака съела саму себя.
– Разве это возможно?
– Возможно. Она, отчаявшись найти еду, сошла с ума от голода и съела саму себя. Я видел этот процесс поедания собакой самой себя. Тебе бы, как и обычному человеку, показалось бы, что она просто умирала. Но она ела саму себя.
– Интересно, конечно.
– Да не интересно, а обычно. Просто я воспринимаю все как есть. У меня нет ни глаз, превращающих людей в слепых, ни ушей – в глухих, ни языка – в немых, ни ума – в глупых. Я – ветер.
Лунат был несчастен, потому что очень сильно любил девушку по имени Фиалка. Она не только не отвечала ему взаимностью, но любила и встречалась с другим человеком. Вообще Фиалка говорила, что у нее аллергия на безнадежно влюбленного в нее Луната. Она не хотела ни видеть, ни общаться с ним. Лунат от этого иногда выпивал, несмотря на свое слабое здоровье. И как выяснилось пил не зря. Он с какого-то времени, когда засыпал сильно пьяным, стал видеть во сне Фиалку. В пьяных снах она была благосклонна к нему. И вот, что интересно, когда Лунат засыпал трезвым, его возлюбленная ему не снилась. И лишь когда он засыпал пьяным, Фиалка приходила в его сны. Приходила и не уходила до конца его пьяного сна.
Чем больше Лунат выпивал, тем длиннее были его наполненные счастьем и взаимной любовью его сны, их романтические встречи с Фиалкой. В этих снах влюбленные постоянно куда-то ходили, в самые необычные и удивительные места.
Они катались на лодке по горному озеру со снежными и грациозными лебедями, иногда ходили в кино на один и тот же фильм – популярную любовную мелодраму «Пара». Была особо романтическая прогулка по таинственному, сказочному лесу под небом полным ярко сверкающих звезд. Тогда Лунат исполнил песню Елки и «Мегаполиса» «Звезды, звезды» на неизвестно откуда (как бывает во сне) взявшейся гитаре. Они почти всегда говорили о своей любви друг к другу, о своем счастье – быть вдвоем. Но все это происходило только в пьяных снах Луната. Наяву Фиалка вообще никак не реагировала на выглядевшего уже как горький пьяница Луна-том.
Он пытался встретиться с ней, рассказать, как они счастливы в его пьяных снах, но Фиалка его все время избегала и продолжала, как и раньше, любить и встречаться с другим – солидным мужчиной Мопедом. От этого, и от постоянного желания видеть Фиалку, Лунат пил все больше и больше, и его сны были все прекраснее и прекраснее.
Долго так продолжаться не могло. И без того хворый Лунат все слабел и истощался. Наяву он стал чувствовать, что еще долго его организм не выдержит ставшими ежедневными выпивки.
