Пролог без особого смысла
– Нет, ну у всех дети как дети! Кто спортом занимается – придешь на работу, все своими чадами хвастаются, плюнуть некуда от малолетних чемпионов! Кто по-английски шпрехает…
– Спикает… – буркнул ребенок.
– Чего?
– Шпрехают – по-немецки, по-английски – спикают… – кротко пояснил ребенок, бросая на отца невинный взгляд из-под густых и длинных ресниц.
– А ты и не шпрехаешь, и не спикаешь, а только на отца огрызаешься! – парировал отец.
– Я, между прочим, без дела не сижу! – впервые выказал признаки обиды ребенок. – У меня свои занятия есть!
– Ох уж занятие у тебя – стыдно кому рассказать! – взвился отец. – Перед другими родителями стыдно! У кого дети животных дрессируют, у кого – спортом занимаются…
– Про спорт ты уже говорил, – сквозь зубы процедил ребенок.
Отец вдруг почувствовал, что он невыносимо устал:
– Я думал – ты мне помощником станешь… А ты… – и он безнадежно махнул рукой. – Настоящего смысла в твоей жизни нет, понимаешь?!
Глава 1. Жадность – лучшая антикризисная политика
– Сколько будут стоить эти тридцать гектаров земли? – вынимая изо рта ручку, в отчаянии вопросила Катька. На черенке ручки виднелись отчетливые следы зубов.
– Смотря где, – не отрывая глаз от разложенных перед ним бумаг, буркнул в ответ Сева. – Если в пределах четырехкилометровой зоны – одна цена, если десятикилометровой – немножко другая, а если километров за сто от города – земля резко дешевеет. Хотя всего-то час езды на машине!
– У нас нет машины, – фыркнула Мурка. Близняшки Мурка и Кисонька походили друг на друга, как две капли воды, но перепутать их было невозможно. Десантные, защитного цвета штаны Мурка заправляла в высокие ботинки на толстенной подошве. На вешалке сохла ее мокрая армейская куртка. Ярко-рыжие волосы стянуты в тугой хвост. Кисонька же восседала, изящно скрестив ножки в ботиночках на каблуках, носила стильное пальто, а ее завитые крупными кольцами рыжие волосы рассыпались по плечам вроде бы небрежно, хотя Сева был абсолютно уверен, что так их уложила сама Кисонька после долгих раздумий и прикидок. И наверняка лаком сбрызнула, чтоб не сместились. Короче говоря, приклеила.
– Да, у нас нет машины! – подтвердил Сева. – И кого за это надо благодарить?
– Тебя, – не менее мрачно, чем Мурка, буркнула Кисонька.
– Вот именно! – торжествующе провозгласил Сева и гордо огляделся по сторонам, проверяя, все ли слышали. – Благодарить, низко кланяться, и возносить мне хвалу – причем не менее трех раз в день! За то, что перед самым финансовым кризисом я не дал вам, умникам, влезть в кредит на машину! Но от вас разве дождешься… – Он безнадежно вздохнул.
– Ну, у нас-то никакого финансового кризиса нет! – покачала головой Мурка. – Благодаря Вадьке!
– И Большому Боссу! – ревниво добавила Кисонька. Она терпеть не могла, когда недооценивали загадочного, известного им только по нику в Интернете, но никогда не виденного в реале английского компаньона детективного агентства «Белый гусь». Сева, которому ужасно не нравилось восторженное отношение Кисоньки к Большому Боссу, утверждал, что если англичанин так скрывается – с ним явно что-то не в порядке! Впрочем, остальные компаньоны «Белого гуся» тоже шифровались от Большого Босса! Ну не могли они признаться этому продвинутому компьютерному гению и создателю потрясающей шпионской техники, что проницательные сыщики, с которыми англичанин раскрыл десятки дел международной компьютерной преступности – на самом деле четверка восьмиклассников, вредная шестиклассница и гусь. Птица вполне взрослая и солидная, но все-таки традиционно мыслящие люди гуся в роли сыщика, а тем более владельца детективного агентства обычно не воспринимают.
В родном городе их участие в деятельности «Белого гуся» никто до сих пор не заметил тоже именно потому, что люди, особенно взрослые, мыслят традиционно и детей всерьез не принимают.
– А я вот думаю, Большой Босс там у себя живой еще? – Вадька ткнул пальцем в монитор, будто именно там Большой Босс и жил. – Потому что я уже почти нет!
В это утверждение было легко поверить. Шеф детективного агентства и главный специалист по информации обессиленно полулежал в кресле перед компьютером. Даже через стекла Вадькиных очков было отлично видно, какие красные у него глаза.
– Тебе бы отдохнуть, – сочувственно глядя на него, сказала Мурка.
– Нет! – Сева взвился из-за своего стола и метнулся к Вадьке. – Вадька, пожалуйста! Я все понимаю, но… – главный финансист агентства обвел остальных отчаянным взглядом. – Много вы людей знаете, которые во время финансового кризиса умудряются зарабатывать?
– Правительство… – неуверенно предположила Кисонька.
– Я про людей говорю! И про работу! – оборвал ее Сева. – У всех неприятности! Предприятия закрываются! И лишь у нас работы даже больше, чем обычно, потому что все не доверяют друг другу, особенно банки! Всем нужна секретная информация! И только мы – только ты, Вадька! – Он покосился на явно рассерженную Кисоньку и неохотно добавил: – Ну и еще Большой Босс… Можете ее добыть! Ты держись, а уж мы для тебя все сделаем!
– Вот тут я не сомневаюсь – наш Севочка ради денег все сделает! – пробормотала Кисонька – тихонько, но так, чтобы Сева ее точно расслышал.
Сева и расслышал. Лицо его дрогнуло от обиды, он даже открыл рот, собираясь что-то сказать, но потом просто сжал губы, отвернулся от Кисоньки и вызверился на Катьку:
– Ты Вадькино домашнее задание переписала?
– Так я ж вас и спрашивала – сколько могут стоить эти тридцать гектаров земли? – Катька ткнула изжеванной до пластиковых лохмотьев ручкой в учебник математики и гневно тряхнула многочисленными светлыми косичками-дредами с вплетенными в них цветными шнурами. Эту модную несколько лет назад прическу Катька сделала только вчера – после затяжных баталий с мамой, в которых Катька утверждала, что «причесон клевый», а мама возражала: «Ты же не негритянка!» Потом Кисонька подсказала ей убийственную фразу: «А это уже расизм!» – и мама сдалась. Теперь Катька была совершенно счастлива и трясла косичками при каждом удобном случае. – И вообще, почему именно я должна делать его задание?
– Потому что он твой брат! И ты тоже учишься в лицее информационных технологий, – рыкнул в ответ Сева.
– А я с ним разведусь!
– С братьями нельзя разводиться, Катюша, – сказала Кисонька.
– Глупости! – Бесчисленные Катькины косички снова запрыгали. – С мужьями же можно. Мужа хоть сама выбираешь, а братьев родители подсовывают – с ними тем более можно разводиться! И вообще, я плохо учусь! Думаю в школу с биологическим уклоном переходить, – она покосилась на дрыхнущего в корзинке боевого белого гуся со сложным именем Евлампий Харлампиевич.
