Одна жёлтая таблетка и две голубые капсулы. Проглотить и запить стаканом воды.
Этот ежедневный ритуал такой же обыденный, как чистка зубов и нанесение крема с защитой от ультрафиолета на лицо.
Алекс сглатывает безвкусное лекарство и бросает взгляд на своё отражение в зеркале. Хорош и молод. В висках ни следа седины, кожа гладка и упруга, голубые глаза смотрят уверенно и спокойно. В этом году ему исполнится 40 марсианских лет. Начнётся вторая четверть его жизни.
– Лекси, ну ты скоро там? – доносится звонкий голос его жены сквозь дверь и шум воды.
– Иду-иду.
Наскоро размазав остатки крема по щекам, он выходит из ванной и попадает в лофт с окнами во все стены. Белый, просторный, идеальный. Так ещё и с видом – за стеклом отсюда видна бескрайняя пустыня. Квартира стала их, когда его жену Марту повысили до руководителя, а Алекс получил новую нашивку на свой серебряный костюм.
– Мне ни в коем случае нельзя опаздывать сегодня, ведь ты подвезёшь меня? – её губы трогает мягкая улыбка, когда они встречаются глазами.
– За сэндвич я готов отнести тебя на руках до твоей лаборатории.
– Юморист. – Марта взмахивает пушистыми ресницами и проводит рукой по своим коротким светлым волосам. Округлое лицо, но подтянутая фигура. Ей всего 30 сейчас, и она по-настоящему сногсшибательна в такие моменты: естественная, в одном коротком шёлковом халате, такая живая и милая.
Такой она бывает только утром. После завтрака Марта уединяется в ванной, чтобы принять душ, почистить зубы. Там же в ход идут десятки тюбиков и баночек. Лицо становится бледным, губы узкими и чуть розоватыми, голубые глаза холодными. И из ванной Марта возвращается совсем другой. Собранной и облачённой в строгий белый брючный костюм.
– Кстати, когда твоя следующая поездка? – интересуется она, размещая кружку с чаем и сэндвич на барной стойке.
– Через недельки две, если всё будет идти по плану. Но сама знаешь, в последнее время слишком много нарядов поступает. Так что, может быть и завтра.
– Горжусь тобой, – ровным тоном произносит Марта и, придвинув еду Алексу, удаляется одеваться на работу.
Четырьмя часами позже
В управлении разносится звонок: лицо командора высвечивается на стенной панели и не предвещает ничего хорошего. Столь высокое начальство опускается до простых смертных крайне редко.
– Патрульный 1 ранга Алекс, позывной Алексей, на связи.
– Необходимо выслать патруль на Землю в ближайшее время, – не размениваясь на приветствия, сообщает командор. Он взирает со стены в таком разрешении, что при желании можно пересчитать все, тщательно скрываемые, морщины вокруг его глаз.
– Как скоро должно быть отправление?
– Сегодня. Крайний срок через два часа.
«Ну вот и отдохнул после полёта», – проносится в голове у Алекса. Он только позавчера вернулся из ещё одной миссии, правда, не столь далёкой. «Будет сделано», – подтверждает он по громкой связи.
– Ожидайте подробности у себя на браслете, – произносит командор и отключается. Панель на стене темнеет и вновь показывает лишь время, температуру и уровень кислорода в помещении.
Через час
«Улетаю сегодня, не скучай», – отправляется сообщение Марте, когда Алекс приближается на лифте к камере предварительного заключения. И, хоть он и служит уже целый десяток лет, такое задание ему выпадает впервые. Здесь, в Марсианском шаре всегда спокойно. Никакого криминала. Никаких заключённых. Последний раз по официальным данным кого-то высылали с планеты аж полвека назад. За серьёзное нарушение – террористические действия. «Что же ты натворил?» – невольно думает Алекс, глядя на фотографию парня на своём браслете.
С виду – ничего примечательного. Обычный пацан, каких здесь много. Работяга, наверняка. Невысокий, жилистый, с бицепсами и бритой головой. Хотя есть нечто необычное – глаза у него не голубые, как у всех марсиан, а тёмные какие-то и маленькие. Да и имя какое-то непривычное.
«Рин. 20 марсианских лет. Опасен. Во время доставки с объектом не разговаривать!» – третий раз за последние пять минут перечитывает Алекс присланную информацию. Обычно он патрулирует известных, богатых и талантливых людей с Марса до его спутников. Крайне редко – до Земли. Да и наоборот всего однажды вёз – учёного. Они тогда возвращались обратно вместе. А в данном случае больше похоже, что этот Рин высылается с Марса навсегда.
«Нулевой этаж», – прерывает размышления Алекса роботизированный голос. Створки лифта отъезжают в стороны, открывая взору освещённый галогеновыми лампочками вестибюль. Глазам Алекса предстают двое охранников в серебряной форме и заключённый в синем костюме и с кляпом во рту.
– Доброго сола, патрульный первого ранга. – Солом здесь именуют день. – Рады приветствовать вас на Нулевом этаже, – будничным голосом говорит один из серебряных, – меня зовут Макс, мой напарник – Серж. Нам поручено передать вам заключённого Рина.
– Доброго. Принимаю заключённого под свою ответственность. – На этих словах Макс, как самый бойкий, толкает Рина вперёд, который чуть не растягивается прямо перед всеми ними. Алекс только сейчас видит, что руки у заключённого закованы в наручники. И это снова слегка шокирует. Подобное раньше он видел исключительно в кино.
Уладив формальности, Алекс заходит в лифт вместе с Рином и только теперь может, наконец, рассмотреть его чуть подробнее. Гладкая кожа, будто ни разу не тронутая бритвой, ямочки на щеках.
Вблизи ощущение, что взяли "не того", ещё больше усиливается. В нелепом синем комбинезоне этому парню можно дать лет 16, не больше. И на преступника он похож также, как Алекс на балерину.
«Странно это всё, странно. И почему разговаривать нельзя? Научит меня чему-то запрещённому? Метать бумажные самолётики в командора?»
Лифт скользит всё выше и выше. Поднимается на поверхность и, если поднять голову, то за стеклянными стенками уже виднеется город в шаре. Снизу он напоминает громадные соты с миллионом ячеек. Ячейки-квартиры, коридоры, магазины, больницы, школы. Ячейки-дороги для пешеходов и ячейки-трассы с безвоздушным пространством для быстрого перемещения в городе в капсулах. Есть ещё кольцевая, снаружи шара, но к ней открыт доступ только спецслужбам и некоторым отделам патруля. Из квартиры Алекса иногда видно их проносящиеся капсулы.
Лифт, надо сказать, также, создан для служебных целей. Обычным марсианам вход сюда недоступен. И увидеть шар и Марс снаружи могут лишь по долгу службы или избранные, имеющие квартиры по окружности. Наверное, поэтому Рин необыкновенно оживляется, когда они выскакивают на поверхность, и смотрит во все глаза на безжизненный красный пейзаж. Но, может, ему просто нравится разнообразие – ведь до этого он какое-то время видел только стены камеры.
