- Хватит жрать, Полина, - возмущается мой парень, когда я в нетерпении достаю из бумажного пакета горяченький наггетс и заглатываю его. – Поговорить надо. Серьезно.
- Я голодная, - дожевываю кусочек и облизываю пальчики.
- Ты всегда голодная.
Запах фастфуда растворяется в салоне автомобиля, спровоцировав слюнку и урчание в пустом желудке. Костя забрал меня с работы, здание которого через дорогу соседствует с KFC. Пройти равнодушно мимо мерцающей вывески и не захватить чего-нибудь вкусненького после трудового дня – просто преступление.
И чего Костя бесится? Это все его низкокалорийное питание и обезжиренные йогурты. Прям как с цепи сорвался.
- Перестань ворчать. Будешь? Вкуснятина. На, подобреешь хоть…
Вожу перед его носом крылышком в хрустящей панировке. Костя морщится, словно на какую-то какашку.
- Убери, гадость, - фыркает он.
Я прицокиваю.
- Ну не хочешь, как хочешь, - закидываю в себя святой кусочек, которому как никогда радуются мои вкусовые сосочки.
Я ныряю носом в бумажный пакет в поиске ароматной картошечки фри и любимого чесночного соуса, который завалялся на дне. Аккуратно и бережно отцепляю фольгу с пластмассового контейнера и макаю картофельную палочку в соус. И в рот, м-м-м…
- Так, хватит. Реально достало, - шлепает по рулю Костя.
Он включает поворотник и сворачивает на обочину. Нажимает аварийку. Вот только нехороший дым идет не из под капота, а у него из ушей.
- Ты чего… - еда встает поперек горла. Кашляю.
Я тянусь за колой и делаю несколько пробивающих глотков.
- Кость… - одной рукой дотрагиваюсь до мужского плеча, а другой закручиваю крышку. – Что случилось? Ик… Ой… - икаю, прикрывая рот рукой.
Чертова кола, слишком сильногазированная, надо было сок брать… Вот ничему жизнь не учит.
Костя разворачивается ко мне с пренебрежительным взглядом.
- Мы расстаемся, - чеканит он.
От его резких слов второй подбородок ошалело прорисовывается на лице. Он в шоке. И я в шоке. Шутка какая?
- Что ты сказал?
- Я ухожу от тебя, Полина, - поворачивается ко мне, и я вижу, что он не шутит. Глаза серые и еще эта морщинка презрения на носу, собравшаяся у переносицы.
Но я все равно не хочу верить. Он ведь не может меня бросить. Бред. Мы уже три года вместе.
- Куда уходишь? Ты можешь объяснить? Что за розыгрыш, Костя? – блею я, дергая Костю за рукав куртки.
Он в который раз одергивает руку, чтоб отстала – ему неприятно. А мне больно.
- Полина, посмотри на себя в зеркало, в кого ты превратилась?
Я осекаюсь и машинально поправляю пальто, которое всегда расстегиваю в машине, потому что сидеть в нем некомфортно, жмет. Да чуть-чуть поправилась, так это у всех к зиме…
- Что ты хочешь сказать? - настороженно уточняю я, откладывая бумажный пакет с едой на заднее сиденье. А живот максимально втягиваю.
- Ты стала натуральной толстушкой, Полина, - не церемонится Костя. – Я начал встречаться со стройной красоткой, а получил в итоге Фиону размера ХХL.
- Это я Фиона? - тычу себе грудь, которая переполнена небывалым раздражением. - А ты, значит, идеальный секси-Чарминг получается?
На Шрека то он не тянет, Костя – фитнес инструктор, подтянутый, красивый. Мы и познакомились с ним в тренажерном зале. Я там подругу ждала, как-то. Костя - реально идеальная картинка. Такого все хотят, вот и я втюрилась. И он вроде. Но видно наши помидоры любви завяли и сдохли быстрее, чем я рассчитывала.
- Думай, что хочешь, Полина. Я уже все сказал, - поджимает губы Костя, не желая растягивать очевидное.
- Но… Ты не можешь так… Из-за веса… - сбивчиво тараторю. Я не хочу терять Костю, ведь люблю его! - Ну набрала чуток, подумаешь…
- Чуток, - фыркает он, бросая в меня косой взгляд. – Чуть ли не в два раза.
- Не преувеличивай. Я быстро сброшу, - уверяю я. – Сяду на диету и в тренажёрку запишусь, если хочешь.
Костя молчит, игнорируя мои попытки остановить поспешное решение.
- Я уже встречаюсь с Лизой, - как снег на голову рушится признание.
- Что? – челюсть отвисает. Живот завязывается узлом. – С Комаровой? Но как… Когда?
Я сразу заметила эту мымру жопастую в леопардовых лосинах на одной из тренировок, которые проводил Костик. Не думала, что так низко он пал.
- У неё то как раз все на месте, - имеет совесть хвастаться и сравнивать бабник. Так бы и прибила. Из последних сил держусь.
- Да уж я не сомневаюсь. Ну и черт ты похотливый, Козлов! – фамилия под стать владельцу. Еще замуж за него хотела, фу. Я брызжу слюной возмущения. - Называешь меня жирной, а сам шарахаешься с маромойками по кустам!
- Лучше уж с такими, чем с такими, - совсем наглеет он и не ценит свою жизнь.
- Неужели для тебя форма тела важнее чувств? – то ли хочу окончательно разочароваться, то ли дать ему шанс этим вопросом, сама не понимаю. – Я же любила тебя!
- Любила ты булочки больше, чем меня, малыш… А я не булочки, ни тебя больше не люблю. Как-то так, - пожимает плечами. Ему больше нечего сказать. Он посматривает на часы.
Я пыхчу, меня разрывает от злости. Жир закипает.
- Ну и кретин ты, смотреть не могу, противно, - выдавливаю я. В горле комок стоит, только он и сдерживает слезный поток обиды и разочарования.
- Я тоже не могу. Освободи квартиру, как можно скорее, Полина.
- Что? – теряюсь я, понимая, что останусь не только без парня, но и без крыши над головой.
- Два дня хватит? – поторапливает… Нет, дает пинка под зад из собственной квартиры.
- Куда я должна идти? – мне некуда, и он это прекрасно знает!
- Не знаю… Это не мои проблемы.
- Козлина, - в сердцах бросаю я. Боже, и как я могла влюбиться в такого? – Ты еще пожалеешь!
Я выхожу из машины и сильно хлопаю дверью, так, как терпеть того не может Костя. Вспотела от эмоций, а на улице январь, холодно. Снег хлопьями сыплет на вязанную шапку, под которой греется дурная голова, а вышедшие слезные капли обжигают щеки.
Пинаю по колесу.
Ненавижу! Ну и катись! Чтоб тебе пусто было!
Вдруг пассажирская дверь открывается, и я замираю, остановив на мгновенье эмоции. А вдруг…
Моя надежда рушится, когда вместо слов раскаяния, из машины вылетает бумажный пакет KFC и плюхается в грязное снежное месиво под ноги. Хлопок дверью, ехидное прощальное пожелание «Приятного аппетита», и колеса с пробуксовкой по нечищеной обочине выруливают на дорогу.
Я глупой брошенной матрешкой смотрю вслед машине, вонючий дым из трубы которой рисует в воздухе что-то типа «Вот и сказочке конец…»
