Он хотел как-то оправдаться за путёвки, но никто и не спрашивал. Дочь и жена видели море только по телевизору. Поэтому, когда свалилась такая халява, они уже собрали вещи и сидели на чемоданах. Все ждали завтра. Все, кроме Димы. Он хотел на работу. Обратно в этот круг, обратно к этому нектару и жажде. Ночью он видел сон, в котором повторялась церемония перевода на третий этаж. Когда Диму разбудили, он еще долго ворочался, пытался уснуть и вернуться в блаженство женских тел, но всё было тщетно. Он сел на край кровати и взглянул на часы.
«Девять. А ведь сейчас я мог быть на работе. Биться с этой кореянкой за место под солнцем. От нее хотя бы не пахнет, и она не толстая». Дима глубоко вдохнул и выдохнул. Осмотрел квартиру. Всё вокруг казалось серым и бессмысленным. Монолог в голове продолжался. «Зачем всё это? Все эти вещи. Через время они всё равно станут ненужными. Важно лишь удовольствие. Я наконец понял, что это такое. Я его ощутил. И теперь мой отпуск – это ошибка. Это мука. Почему? За что я наказан? Как несправедливо». К Диме подбежала дочка и, улыбаясь, потянула его за руку.
– Самолёт через четыре часа, а ты еще не умывался. Быстро в ванную, завтракать, и едем к морю, – сказала она и убежала.
Дима лениво подчинился. Дорога, регистрация, посадка – как каторга. И вот он сидит в самолёте. Кисло улыбается жене и дочери, смотрящей в иллюминатор. И вдруг его член встал. Не просто встал, а запылал. Желание охватило Диму. Он взглянул на время: ровно 13:00. Как будто «пауза» никуда не исчезла. Он взглянул на жену, но та объясняла что-то дочери. Он встал и решил идти в туалет. Но его вежливо посадила стюардесса.
– Сейчас вы не можете пройти в туалетную кабину. Как только мы взлетим и наберём высоту, вы услышите звуковой сигнал, который подскажет вам, что можно встать. Прошу набраться терпения.
– Папа, я тоже хочу пи-пи, но терплю. И ты терпи.
Диме оставалось только горько улыбнуться.
– Для детей, чтобы они легче переносили полёт, на борту есть конфеты. Вам принести?
– Да, конечно, – улыбаясь, произнесла жена.
– Сейчас принесу.
Стюардесса удалялась, а Дима пожирал взглядом ее раскачивающиеся бёдра в обтягивающей юбке. Каблуки чеканили шаг по ковру и придавали ее фигуре еще больше элегантности. И этот красный пиджак. Униформа всегда привлекает мужчин, но тут дело было даже не в ней. Стюардесса взяла поднос с конфетами и начала предлагать всем пассажирам. Каждый раз, когда она нагибалась, Дима желал, чтобы эта грудь третьего размера вывалилась из пиджака. Дыхание спёрло, ему хотелось пить. По мере того как она продвигалась всё ближе к их креслам, Дима разглядел ее короткие светлые волосы, симпатичное личико с прямым носом и голубыми глазами, и эту грудь, пышную и роскошную. В своих мыслях Дима уже был с ней в туалетной кабинке, грубо хватал ее за задницу, целовал в шею и ласкал ее сосочки. И они бы кончили вместе, когда самолёт набрал высоту.
– Вот, держи, – сказала стюардесса, протягивая конфету девочке. – Больше никому не надо?
– Мне надо, – как-то ошарашенно произнес Дима.
– Конфету?
– Конфету, – проговорил он, повторяя за ней слова как зомби.
Она, улыбаясь, протянула ему конфету и ушла. Диму вернул в равновесие осуждающий взгляд жены.
– Что? Ну взял конфету – что такого? Не только же детям их раздают. Там взрослые тоже брали. Первый раз всё-таки.
Его напряжение спало. Взлёт был малоприятным, но Дима об этом не думал. Пока Оля держала Свету за руку и успокаивала ее, его посетила неприятная мысль. «И что, теперь так будет всегда? Время – час, а я, как стойкий оловянный солдатик, жду удобного случая, чтобы передёрнуть или переспать с кем-то. Неужели так будет продолжаться две недели? Всё это печально. Нет, можно, конечно, развлекаться с женой. Но мы же всегда втроём. Целых две недели. Это жопа». Вскоре Дима успокоился.
Дочь внимательно рассматривала облака и задавала много вопросов. Но отец спал, и функцию обучения брала на себя мама. Еда тоже не принесла радости главе семейства. Из Адлера они добрались на такси в Сочи и заселились в гостиницу, которую сняла им «Фирма Чарли». Из окон открывался прекрасный вид на море. Волны ласкали песок, чайки спорили между собой о добыче. Толпы людей в купальниках нежились под солнышком, а оно блестело и отражало палитру тёплых ощущений на всём, чего касалось.
Но эту красоту видели только двое человек из трёх. Третий же ничего не видел. На секунду он пробудился от своего сна, когда первый раз окунулся в солёные волны. Но во второй раз он уже не был так восхищён. Море казалось таким же, как вчера. А потом оно и вовсе надоело. Дима сравнивал его с семейной жизнью. Первая брачная ночь, как первый взгляд на море, восхитительна. А дальше просто волны и редкие заплывы на короткие дистанции.
Первые три дня Дима вспоминал о переводе на каждом шагу. Каждый шаг отдавался болью в яйцах. Потом Дима перешел в режим ожидания. Если раньше ему было страшно идти на работу, или его терзала совесть, то теперь всё изменилось. Он немного сожалел, что покинул второй этаж, потому что теперь ему снова придется учиться, и впереди его ждут новые правила и должностные обязанности. Трудно покидать зону комфорта, пусть даже и такого. Но главное, он невероятно тосковал по работе. Он всё время смотрел на часы и радовался ночи. Каждая луна – это прожитый день. Вот только время тянулось. Ночные занятия любовью с женой не давали ему того, что он хотел. А он хотел вернуться. Хотел обратно. Отпуск превращался в пытку, и Дима уже начал всех проклинать. Каждый день в час дня его дружок вставал и искал жертву. Диме приходилось довольствоваться фантазиями. Он представлял, как занимается сексом в примерочной с неплохой блондинкой, у которой второй размер груди и маленькая родинка на щеке. Девушка так быстро говорила, что Дима был уверен, она знала толк в работе языком. Он представлял, как держит за волосы ту высокую шатенку и входит в нее сзади прямо за барной стойкой. В одной руке он бы держал ее грудь, а другой хлестал ее по попке, как скаковую лошадь. И другие фантазии одолевали Диму каждый раз в 13:00. Через тридцать минут его отпускало.
Наконец, наступил последний день путешествия. Пытка подошла к концу. Дима улыбался и ходил с семьёй за сувенирами. В какой-то момент он даже почувствовал себя счастливым. Вечером они пораньше уложили Свету, и жена вытащила его в ресторан. Оля, с агатовыми серьгами и в красивом чёрном платье, сидела за столиком и смотрела на мужа. Бронзовый загар подчёркивал ее голубые глаза. Они пили красное вино и ждали, когда подадут салаты.
– Ты знаешь, Света будет скучать по морю. Ей здесь очень понравилось.
