Сергей Данилов - Радуга ярких проказ

Радуга ярких проказ
Название: Радуга ярких проказ
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Радуга ярких проказ"

Лирический взор на прожитые годы, желание блистательного реванша, поэтические оценки пройденного пути, дерзкие планы на будущее и яркие путевые зарисовки.

Бесплатно читать онлайн Радуга ярких проказ


Сиротливый маргинал

Уставшая весна

В облаках плыла луна —
В пятнах, блюдцем недомытым.
На дворе спала весна
С видом крайне деловитым.
Завершался зимний век,
Было ей не до бирюлек —
Растопила липкий снег,
Понавешала сосулек,
Проследила, чтоб метель
Не гудела вечерами,
Днём устроила капель,
Куролесила с кустами,
Приготовила наряд —
Яркий, как само веселье.
Воздух плыл, теплом богат,
Нёс душистое похмелье.
Наработалась она,
Разрумянилась, устала,
От забот слегка пьяна,
Под сугробом задремала.

В сиротливом замке

Врать неприятней и трудней,
Приспособляться нестерпимо…
Да, мне хотелось стать взрослей.
Но не стареть непоправимо!
С солидностью пропал азарт,
Пришли нежданные болячки.
Сданы желания в ломбард
В объятьях беспробудной спячки.
Наверно, я не тот запрос
Послал на небеса случайно —
Возник нелепый перекос,
Жизнь изменилась кардинально.
Просил достатка я не раз,
И получил – не голодаю,
Но без изысканных проказ
Промокшей ватой прозябаю.
Богатство счастья не влечёт,
Не добавляет оптимизма.
Довлеет нудный бухучёт.
В загоне яркая харизма.
Я был неправ, осознаю:
Молил о благе и доходах,
А оказался на краю,
Увяз в обыденных невзгодах.
Отбил желанье у друзей
Встречаться за бокалом пива,
Считал, что лучше стал, святей,
Взлетел над жизнью суетливой.
Высокомерьем сёк подруг —
Наивных, преданных, влюблённых.
Опустошил симпатий круг,
Отверг однажды соблазнённых.
Презрел наличие родни
В провинции полуголодной…
Задул доверия огни
Пустой гордыней сумасбродной!
Мне предстоит скупой финал —
Жизнь в одиночестве тоскливом.
Я – стопроцентный маргинал,
Корпящий в замке сиротливом.

Градус жизни

Чтоб не падал градус жизни,
Не скрипели тормоза,
Были дамы некапризны,
Свято чтимы образа,
Чётко помнилось былое
И хотелось преуспеть,
Не терзало прожитое,
Привлекала звоном медь,
Не пугали расстоянья,
Разносольные пиры,
Посещали покаянья,
Были искренни дары —
Я готов пойти на курсы,
Сесть за парту в сотый раз,
Наполнять души ресурсы
Яркой радугой проказ!

Ожидание фурора

Я недавно на досуге —
Между делом, просто так —
Предложил своей супруге,
Выпив афродизиак,
Поразвлечься на просторе
Средь крахмальных простыней,
Не заботясь о декоре,
Отключив в углу дисплей.
Благоверная сказала:
На работе, мол, аврал.
Нежно раз поцеловала,
Чтоб развеялся скандал,
Унеслась стрелой в контору
Из постели впопыхах…
Трепещу и жду фурора —
Две соседки на сносях.

Пень и клён

Пень стоит в лесу монахом,
Аскетичен, молчалив,
Паукам и местным птахам
Плешь сухую предложив.
Околдован тишиною,
Прячет ноги в мягкий мох.
А над ним пестрит листвою
Клён – курчавый скоморох.

Когти обид

Когтями обид ты карябаешь спину любви.
Уйми легионы претензий, взметни белый флаг,
Фаланги колючих укоров назад отзови.
Бесплодны сарказмы запальчивых, злобных атак.
Не рви обвиненьями грудь пылкой страсти моей.
Нет блеска победы средь желчи отточенных пик.
Ты можешь достигнуть успеха гораздо быстрей,
Сменив на бенгальский огонь хладнокровный ледник.

Озеро печали

Я по озеру печали
В утлой лодочке плыву.
В молоке туманном дали.
Ожидает рандеву
С прошлым – светлым, безмятежным,
С тихой радостью в глазах,
Милым обликом безгрешным,
Спальней в старых образах.
Малолетка полуголый,
Рядом бабушка и дед.
Внук их радужно-весёлый —
Шалопай и домосед.
В куче кубики, машинки,
Старый плюшевый медведь,
Граммофонные пластинки,
Пятаков блестящих медь.
Предлагает дед мне пива,
Ропщет бабушка: «Ты что?!»
Но спокойна, незлобива,
Хоть судьба, как решето.
Детства давнего картинки
Проплывают чередой:
С другом Петькой поединки,
Пруд с коричневой водой…
Хлещут волны ностальгии.
Замер в лодке пнём седым,
Вновь припомнив дни былые
На свиданье с прожитым.

Любовная пицца

Солнце красным помидором
Завершает дня салат.
В небе розовым фарфором
Облака гуськом спешат.
Белый снег – как моцарелла.
Ель – зелёный базилик.
Я тебе любовь согрела.
Ешь, мой нежный озорник.

Сорвать чеку

Титаником на айсберг мчится
Под снос идущий старый дом.
Ему былое в грёзах мнится,
Когда он вырос за мостом
Изящной каменной постройкой,
Имел свой двор, цветистый сад,
Не знал про гласность с перестройкой,
Про смрад гудящих автострад.
Теперь вокруг царят титаны.
Они уходят в облака.
Растут, плодятся истуканы.
Мутна от мусора река.
Глухи колоссы из бетона —
Фрамуг, балконов, лоджий нет.
Громад вокруг полмиллиона,
Они вошли в авторитет.
Уже подогнаны машины,
Бульдозер с краном начеку…
Он хочет сам, назло махинам,
Взорвать себя, сорвав чеку.

Эхо подворотни

Звенящим эхом подворотни
В дорогу провожает дом.
Пусть расставаний будут сотни —
Случатся сотни встреч потом.
Знакомые колонны, арка,
Щербатый у земли кирпич,
В потёках ржавых иномарка
И ощущенье: я – москвич.
Пути ведут по всей России,
От белоснежья до песков.
Но возвращает ностальгия
В страну шипучки и ларьков.

Добрая сила

Я насилье доброй силой
Постараюсь одолеть,
Справлюсь с бешеным верзилой —
Не глумиться хаму впредь.
Стану хлёстко бить глаголом,
Всепрощение явлю,
Буду мудрым богомолом…
А не внемлет – пристрелю.

На чердаке

Щекой касаюсь паутины
Я у себя на чердаке.
Здесь дремлет мебель, спят гардины,
Утиль томится в рюкзаке,
Лежат потрёпанные книги,
Рисунки, рваные холсты,
Висят эспандеры-вериги,
Пугают спицами зонты.
Над стопкой досок и фанеры
Свисают дрябло провода,
Без лампочек грустят торшеры,
В углу ржавеют обода.
Мир пахнет плесенью и тленом,
Клубится серой пыли слой.
А я, назло всем гигиенам,
Дневник ласкаю первый свой.

Лживый кудесник

Я – лживый кудесник, безумный старик,
Легко извращаю известные факты,
Начитан, уверен в себе и двулик,
Имею странички в Ютьюб и Вконтакте.
Слагаю сонеты о чистой любви,
Безумных попойках и грязном разврате.
Сегодня вещаю: «Побольше урви!» —
Назавтра талдычу, мол, счастье не в злате.
Способен о страсти жалеть неземной,
Расплакаться в рифмах о скором разрыве,
Но вскоре, прожжённый, заядлый плейбой, —
Забыть о прорвавшемся с болью нарыве.
Готов воспевать многодетность и брак,
Потом восхвалять адюльтер и пороки.
Весной прославляю соседний кабак,
Зимою грущу, что друзья одиноки.
С похмелья пишу назидательный бред,
Влюбившись, жасмином в стихах расцветаю.
Петляет предательски лёгкий мой след.
Я в рифмах парю и в вине утопаю.

Светлый след

Я смерти не боюсь, поскольку жизнь страшнее
Являет мне порой звериный хищный лик.
Рекой спешат года. Круглей, не веселее
Спокойно становлюсь, непуганый старик.
Я много повидал: коварный яд измены,
Предательства кинжал, родителей уход.
Изведал, как гниют в подвалах рекордсмены,
Цепляется за власть отъявленный урод.
Возможно, ждёт покой, а может, жар геенны —
Противиться смешно, в прогнозах смысла нет.
Уйти, чтоб капли слёз блестели откровенно,
В одной родной душе оставив светлый след.

Лучшая из муз

Ты с мистикой не балуй,
С астралом не шути,
Быстрей ко мне пожалуй,
Чтоб слились два пути.
Предсказывать нет прока,
Ведь суженый я твой.
Известие сорока
Мне принесла весной.

С этой книгой читают
Лирические рассуждения о странностях любви и превратностях жизни, яркие городские зарисовки и поэтические попытки с юмором взглянуть на современные отношения.
Короткие зарисовки об удивительных событиях, которые могли бы произойти в жизни, но по каким-то причинам не случились… А возможно, всё-таки уже совершились или ещё сбудутся.
Философские размышления о времени и жизни, стихотворные мечты о возвышенном, поэтические рассуждения о страсти, любви, верности, измене и счастье.
Поэтические размышления о вечности и скоротечности жизни, поэтические раздумья о времени, смысле жизни и курьёзах любви.
Эти стихи я посвятила Павлу Кобелеву из Полевского. В них есть все, что я хотела бы ему сказать, если бы мы когда нибудь встретились.
Авторский сборник стихов, за обложкой которого ждет интересный мир – красивый, необъятный, полный теплой меланхолии. В необычности стихотворений, словесных метаморфозах, загадочности образов в полной мере раскрывается символизм автора. Его размышления, философия погружают в мир чувственных переживаний и мысленных исканий, а легкая музыкальность произведений подчеркивает лиричную натуру автора.Для тех, кто неравнодушен к миру высокой поэзии.
В этой книге два цикла стихов. В первом представлен образ женщины во всех её воплощениях ярко-выпукло или расплывчато-отдалённо. Это женщина-цветок, женщина-русалка, гетера, вдова, восточная красавица и прост любимая женщина.Второй цикл «Ты в сердце моём, Мама!» посвящен моей маме.
Эта книга, как и предыдущая, способна заинтересовать только тех, для кого поэзия является любимой и востребованной. Не считая себя профессионалом, автор врачует стихами. И если после их прочтения вы станете хоть немного добрее, светлее и чище душой, если сможете посмотреть на жизнь свежим взглядом, значит, он достиг своей цели.
Тема фашизма остается актуальной и по сей день. Отношение к этой теме в современном обществе неоднозначное. Фашизм есть ни что иное, как общественная реакция на длительный застой и заторможенность общества. Фашизм – это сразу идеология, политическое течение и государственный режим, направленные на уничтожение демократических принципов и свобод.Данная книга позволит читателю лучше понять фашизм в западной Европе 1930–1940-х годов.
Подытожен опыт поиска себя и одна старая жизненная история о том же поиске.
Властный и Наглый Рок пристаёт к невинной фигуристке, которая пошла в скалолазский поход вместе со своим будущим мужем Женей. Рок сначала нарушает её границы своими горячими руками. Уже во время инструктажа он приучает пару, что Он может касаться девушку, где пожелает. Неделя похода, и Он уже приходит в палатку к девушке, когда он этого хочет, а её парня просто избивает, насмехаясь. Да к тому же ей рассказали страшную тайну о нём и о том, что он
От любви до ненависти всего один шаг, ведь так? А что, если ненависти никогда не было, и всё то, что она о нём знает, не является правдой? Что, если всё это время он единственный, кто был на её стороне? Она ненавидит его и даже боится, но что будет, когда им придётся встретиться снова.