Глава первая (надо же с чего-то начинать). Последний заказ
Заходят как-то в бар говорящий енот и ходячее дерево…
Стоп. Мои лингвистические программы предупреждают, что в устной традиции более ста пятидесяти тысяч цивилизованных народов с такого предложения обычно начинаются анекдоты. Знаете, такие, где еще есть фразы вроде «с животными вход воспрещен», «вот дурачье!» или «зачем вам в цирке программист». Мой милый читатель, пожалуйста, пойми, что история, которую я собираюсь рассказать, – вовсе не анекдот. Это история о судьбе миров, судьбе самой Вселенной, ни больше, ни меньше. Мой рассказ – о том, как эта галактика, а то и целое множество галактик – не говоря о нескольких версиях всей пространственно-временной Мультивселенной – многократно оказались в чрезвычайно угрожающем положении. Это серьезная история, и от ее счастливого финала зависит жизнь миллиардов невинных существ. Стоит чуть-чуть сбиться, как звезды потухнут, спиральные галактики распрямятся, супергиганты взорвутся облаками сияющей атомной пыли, а древние космические цивилизации с криком падут при виде ужасающей тьмы вечности, рвущей на куски все сущее.
Так не стоит, мой верный друг, считать, будто я собираюсь рассказать тебе анекдот.
Это не так. Ясно тебе? Подозреваю, что к этому недоразумению привели протоколы буквальной коммуникации, поэтому сейчас я их временно отключу.
(протокол буквальной коммуникации отключен)
Я постараюсь быть менее формальным и более человекоподобным (ведь ты, мой преданный читатель, должно быть, человек? По крайней мере, похож на человека. Разве что бровями не вышел. Вот серьезно. Ты сам их ровняешь?). Я-то искусственная форма жизни. Точнее говоря, синтетический гуманоид. Измерительный прибор. Хранилище данных. Меня изготовили в кузницах материи Ригеля. Мое предназначение – наблюдать, так что не суди строго, идет? Все эти органические тонкости не по мне. Так на чем мы остановились?
Да, точно. Заходят в бар говорящий енот и ходячее дерево. Бар в Дайвтауне, на задворках Люмины – города-континента и главного космического порта планеты Ксарт-3. Ксарт-3 – планета М-класса в секторе Ксранек, вращающаяся по петлеобразной орбите вокруг двойной системы звезд Фадес Первичный и Фадес Вторичный. Население планеты составляет 9,9 миллиардов, ее основными продуктами экспорта являются…
(приостановка протокола изложения)
…мой верный читатель, тебя, случаем, не напрягают мои переключения в лекционный режим на каждом подходящем слове? Я, конечно, мобильная энциклопедия, но мне бы не хотелось рассказывать эту историю в таком ключе. Знаешь что? Если вдруг заметишь, что я чересчур тороплюсь и не объясняю нечто важное – скажи, и я уточню все до мелочей. В этом я мастер. Захочешь больше подробностей – обращайся.
(режим рассказчика восстановлен)
Бар в Дайвтауне. Два солнца опускаются за горизонт, как раскаленные угольки в мутную воду. На улицах мигают неоновые фонари. Некродроидские банды воют на восходящие луны, готовясь к борьбе за территорию и весьма прибыльной охоте за органами. Бар называется «У Лири», но никто из завсегдатаев не помнит, кем был (или была) Лири, и почему бар носит его (или ее) имя. Даже хозяин, скрулл по имени Нррш. Этот Нррш столько раз был ранен (вероятно, в многочисленных войнах между кри и скруллами), что значительная часть его биомассы заменена протезами и кибернетическими имплантатами. По правде говоря, его и скруллом-то уже с трудом можно назвать, от скрулла у него лишь одна рука среди всей этой кибернетики осталась. Впрочем, это не мешает ему оставаться по-скрулльски грозным и вдохновенно распевать традиционный гимн «Тарнакс! Тарнакс! В новом месте каждый раз!» в дни скрулльских праздников или после чрезмерного употребления «тимоти».
(примечание – к обсуждению «тимоти» мы еще вернемся)
«У Лири» мало чем отличается от прочих увеселительных заведений Дайвтауна. Два этажа, множество барных стоек, танцплощадка, оркестровая яма, несколько бойцовских арен и квазизвездные врата в Мультивселенную, которыми никто никогда не пользуется, ведь напиваться, делать ставки на бои, танцевать и просто весело проводить время куда интереснее.
Вот и когда наш говорящий енот с ходячим деревом заходят в бар, там все идет своим чередом. Танцовщицы танцуют (я говорю «танцовщицы», хотя имею в виду стаю из восьмидесяти ложноамеб, изящно извивающихся в синкопированном ритме и украшенных страусиными перьями). Ансамбль играет музыку (я говорю «ансамбль», хотя имею в виду квартет кимеллианских интерполяционных трубачей, исполняющих на медных акустических трубах нестройные пукающие звуки на ультранизких частотах, и все это в ритме самбы). Заведение ходит ходуном (я говорю «ходит ходуном», и это на самом деле так – под воздействием ультранизкочастотных пукающих звуков, издаваемых кимеллианским ансамблем, глубоко заложенные первыми поселенцами Ксарта монолитные плиты, на который стоит Дайвтаун, действительно начинают дрожать. Совсем чуть-чуть. Ооо, совсем чуть-чуть).
– Местечко как раз по мне, – довольно произносит енот, которого, кстати, зовут Ракета.
– Я есть Грут, – согласно кивает его древоподобный компаньон.
Говорящий енот и ходячее дерево. Не очень-то они похожи на героев, решил я, когда впервые их увидел. Думаю, и ты, мой верный читатель, подумал так же, когда они вошли в мое гладкое, без сучка и задоринки, повествование. Енот и дерево. Один говорит, другое ходит.
Я уже слышу, как ты, мой верный читатель, восклицаешь: «Не могут же они быть героями этой истории?! Не может судьба Мультивселенной зависеть от них!».
Ан нет. Еще как может. Дорогой читатель, если эта мысль тебе претит, возможно, не стоит тебе слишком задумываться о судьбе Мультивселенной.
Надо сказать, что мое первоначальное (и, хочется надеяться, ценное) мнение об этой парочке тоже было вполне заурядным. Понадобилось время, чтобы понять, что енот Ракета и Грут с планеты Икс были настоящими героями, истинными спасителями Мультивселенной. Довольно долгое время, по правде говоря. Как только мой рассказ дойдет до этого места, я крикну.
