Глава 1. «И пусть взревет ракета»
– Все готовы? – юный Росс Дженкинс взволнованно оглядел двух своих товарищей. – Арт, как там твоя камера? Надеюсь, на сей раз ты не забудешь снять крышку с объектива?
Трое юношей притаились за высокой и толстой бетонной стеной длиною около десяти футов. За ней возвышалась надежно врытая в землю стальная платформа, к которой был привинчен зловещий и безобразный с виду заостренный металлический снаряд – ракета. По обе стороны корпуса виднелись кронштейны, к которым полагалось крепить стабилизаторы, но те были сняты: ракету установили для проведения эксперимента.
– Так что с камерой, Арт? – продолжал допытываться Росс.
Парень, к которому он обращался, выпрямился во весь свой рост – пять футов три дюйма – и взглянул Россу в лицо.
– Смотри сам, – ответил он, – крышку я, конечно же, снял. И нечего меня попрекать. Ты бы лучше беспокоился о своей ракете. В прошлый раз она так и не взлетела, и я зря потратил двадцать футов пленки.
– Но ведь однажды ты снимал с крышкой… все, все, молчу. А лампы в порядке?
Вместо ответа Арт включил фотоосветители. Лучи отразились от полированных стальных зеркал и выхватили из темноты модель ракеты и фермы, что удерживали ее во время испытаний. Третий юноша, Морис Абрамс, приник к перископу, который позволял им наблюдать за происходящим из-под прикрытия стены, отделявшей их от испытательного стенда.
– Ну прямо картинка, – произнес он с воодушевлением. – Росс, ты уверен, что эта горючая смесь и есть то, что мы так долго искали?
Росс пожал плечами:
– Не знаю. Лабораторные испытания дали отличный результат. Как бы то ни было, скоро мы все узнаем наверняка. Так, ребята, по местам! Доложите о готовности, Арт?
– Готов.
– Морри?
– Готов.
– Я тоже готов. Внимание! Начинаю отсчет. Поехали! – И он начал отсчитывать секунды, оставшиеся до момента зажигания: – Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… – Арт облизнул пересохшие губы и запустил камеру. – Три… два… один… контакт!
– Ну! Давай! – вскричал Морис, и его голос потонул в оглушительном грохоте.
Взревели двигатели, и из выхлопных портов ракеты вырвались черные облака дыма. Струи газов ударили в земляной вал, насыпанный в двадцати футах от ракеты. Росс недовольно покачал головой и коснулся ручки управления на пульте, расположенном у него под рукой. Клубы дыма рассеялись в воздухе; Росс, глядя в перископ, рассматривал бьющие из двигателей реактивные струи. Из дюз било чистое, почти прозрачное пламя, на фоне которого лишь изредка вспыхивали искры. Сквозь огонь Росс мог видеть предметы, находящиеся по ту сторону. Их очертания словно расплывались в потоке раскаленного воздуха, но само пламя было чистым, бездымным.
– Что на динамометре? – бросил он Морису, не отрываясь от перископа.
Морис рассматривал динамометр, прикрепленный прямо к стенду, через отдельный перископ с приспособленным к нему театральным биноклем.
– Ничего не видно! – крикнул он. – Ага, вижу… подожди секунду… Пятьдесят два – нет, сто пятьдесят два, сто пятьдесят три, четыре… Росс! Получилось! Ты гений! Это же вдвое больше того, чего мы добивались раньше!
Арт оторвал взгляд от своего аппарата. Это была обычная 8-миллиметровая кинокамера, которую он купил в магазине и переделал так, чтобы в кассету влезало больше пленки и можно было не отвлекаться на ее перезарядку. Аппарат работал, но механизм оказался капризным и требовал пристального внимания.
– Сколько времени до конца эксперимента? – спросил он.
– Семнадцать секунд! – крикнул в ответ Росс. – Внимание, сейчас я дам полную мощность! – и повернул вправо рычаг на пульте, открывая клапаны до отказа.
Низкий утробный рев двигателей перешел в надсадный свист такого высокого тона, что его почти не было слышно. В этом звуке явственно ощущалась угроза.
Росс заметил, что Морис, отставив перископ, с биноклем в руке влез на ящик, намереваясь, очевидно, получше рассмотреть ракету.
– Морри, пригнись!
Из-за рева двигателей Морис не услышал его крика.
Росс бросил пульт управления, одним прыжком оказался около Мориса и потянул его вниз, под защиту стены. Оба мальчика упали и покатились по земле. До драки, впрочем, дело не дошло: Росс был рассержен, но не настолько, чтобы ударить товарища. Морри откровенно изумился.
– Ты чего? – воскликнул он, переведя дыхание.
– Ты сумасшедший идиот! – крикнул Росс прямо ему в ухо. – Головы хочешь лишиться?
– Но все шло нормально… – однако Росс уже поднялся на ноги и отошел к своему пульту; Морри продолжал что-то говорить, но его оправдания заглушил рев ракеты.
– Что там у вас? – крикнул Арт. Он так и не бросил свою любимую камеру, но не из-за чувства долга, а потому что не мог решить, кто из ребят прав.
Росс повернулся к нему.
– Этот дурак, – он ткнул большим пальцем в сторону Морри, – хотел…
Он так и не успел объяснить, что случилось: тон двигателя внезапно изменился, а затем раздался страшный взрыв. Одновременно вспыхнуло яркое пламя, оно, несомненно, ослепило бы ребят, не будь перед ними защитной стены. Тем не менее вспышка была столь сильной, что у них перед глазами поплыли круги. Они все еще моргали, приходя в себя, когда их окутали валившие из-за стены клубы дыма. Все трое закашлялись.
– Так, – пробормотал Росс, в упор глядя на Морри. – Все! Пришел конец пятой модели «Звездного Штурма»!
– Да нет же, Росс, – запротестовал Морри, и в наступившей тишине его голос прозвучал особенно пронзительно. – Я тут ни при чем. Я только пытался…
– Никто тебя не винит, – оборвал его Росс. – Я знаю, что ты тут ни при чем. Я вывел ракету на режим, но она не выдержала и взорвалась. Однако ты не должен забывать о своей голове, ведь на этот раз ты чуть было не лишился ее! Не зря же мы стену построили.
– Я вовсе не собирался высовывать голову наружу. Я только хотел…
– Замолчите оба, – вмешался Арт. – Мы еще раз взлетели на воздух, только и всего. Эксперимент заснят на пленку, – он похлопал по своей камере. – А теперь пойдем посмотрим, что там уцелело, – и двинулся в обход стены.
– Секундочку, – Росс прижался лицом к окуляру перископа и объявил: – Похоже, все в порядке. Топливные баки разлетелись в клочья. Опасность миновала. Только постарайся не обжечься. Пошли.
Арт и Морри двинулись следом.
Ракета превратилась в груду металлолома, но испытательный стенд выдержал. Он был рассчитан и не на такие нагрузки. Арт взялся за динамометр, которым измерялась развиваемая ракетой тяга.
– Придется калибровать заново, – заявил он. – Пружина цела, но циферблат и реечная передача сильно повреждены.
Товарищи встретили его слова молчанием: они удрученно осматривали останки ракеты. Камера сгорания была разворочена, и нескольких деталей явно не хватало.
