Константин Паустовский - Рассказы. Повести. Сказки

Рассказы. Повести. Сказки
Название: Рассказы. Повести. Сказки
Автор:
Жанры: Детская проза | Сказки | Русская классика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Рассказы. Повести. Сказки"

Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968) – русский писатель, автор очерков, рассказов, повестей, романов, его книги неоднократно переводились на многие языки мира.

«С детских лет мне хотелось увидеть и испытать все, что только может увидеть и испытать человек, – писал в автобиографии К. Г. Паустовский. – Поэзия странствий, слившись с неприкрашенной реальностью, образовала наилучший сплав для создания книг».

Первый рассказ Паустовского «На воде» был написан еще во время учебы в киевской гимназии и опубликован в 1912 году в киевском альманахе «Огни». В 1928 году вышел первый сборник рассказов Паустовского «Встречные корабли».

В течение многих лет (1945–1963) Паустовский писал одно из своих главных произведений – автобиографическую «Повесть о жизни», состоящую из шести книг.

Особое место в творчестве писателя занимает Мещерский край, подаривший ему «счастье близости к своей земле, сосредоточенности и внутренней свободы, любимых дум и напряженного труда».

В сборник вошли повесть «Мещерская сторона», рассказы и сказки разных лет.

Бесплатно читать онлайн Рассказы. Повести. Сказки


© Паустовский К. Г., насл., 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

МЕЩЕРСКАЯ СТОРОНА

Маленькая повесть

Обыкновенная земля

В Мещерском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. Но все же край этот обладает большой притягательной силой. Он очень скромен – так же, как картины Левитана. Но в нем, как и в этих картинах, заключена вся прелесть и все незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы.

Что можно увидеть в Мещерском крае? Цветущие или скошенные луга, сосновые боры, поемные и лесные озера, заросшие черной кугой, стога, пахнущие сухим и теплым сеном. Сено в стогах держит тепло всю зиму.

Мне приходилось ночевать в стогах в октябре, когда трава на рассвете покрывается инеем, как солью. Я вырывал в сене глубокую нору, залезал в нее и всю ночь спал в стогу, будто в запертой комнате. А над лугами шел холодный дождь и ветер налетал косыми ударами.

В Мещерском крае можно увидеть сосновые боры, где так торжественно и тихо, что «бубенчик-болтун» заблудившейся коровы слышен далеко, почти за километр. Но такая тишина стоит в лесах только в безветренные дни. В ветер леса шумят великим океанским гулом и вершины сосен гнутся вслед пролетающим облакам.

В Мещерском крае можно увидеть лесные озера с темной водой, обширные болота, покрытые ольхой и осиной, одинокие, обугленные от старости избы лесников, пески, можжевельник, вереск, косяки журавлей и знакомые нам под всеми широтами звезды.

Что можно услышать в Мещерском крае, кроме гула сосновых лесов? Крики перепелов и ястребов, свист иволги, суетливый стук дятлов, вой волков, шорох дождей в рыжей хвое, вечерний плач гармоники в деревушке, а по ночам – разноголосое пение петухов да колотушку деревенского сторожа.

Но увидеть и услышать так мало можно только в первые дни. Потом с каждым днем этот край делается все богаче, разнообразнее, милее сердцу. И, наконец, наступает время, когда каждая ива над заглохшей рекой кажется своей, очень знакомой, когда о ней можно рассказывать удивительные истории.

Я нарушил обычай географов. Почти все географические книги начинаются одной и той же фразой: «Край этот лежит между такими-то градусами восточной долготы и северной широты и граничит на юге с такой-то областью, а на севере – с такой-то». Я не буду называть широт и долгот Мещерского края. Достаточно сказать, что он лежит между Владимиром и Рязанью, недалеко от Москвы, и является одним из немногих уцелевших лесных островов, остатком «великого пояса хвойных лесов». Он тянулся некогда от Полесья до Урала. В него входили леса: Черниговские, Брянские, Калужские, Мещерские, Мордовские и Керженские. В этих лесах отсиживалась от татарских набегов древняя Русь.

Первое знакомство

Впервые я попал в Мещерский край с севера, из Владимира.

За Гусем-Хрустальным, на тихой станции Тума, я пересел на поезд узкоколейки. Это был поезд времен Стефенсона. Паровоз, похожий на самовар, свистел детским фальцетом. У паровоза было обидное прозвище: «мерин». Он и вправду был похож на старого мерина. На закруглениях он кряхтел и останавливался. Пассажиры выходили покурить. Лесное безмолвие стояло вокруг задыхавшегося «мерина». Запах дикой гвоздики, нагретой солнцем, наполнял вагоны.

Пассажиры с вещами сидели на площадках – вещи в вагон не влезали. Изредка в пути с площадки на полотно начинали вылетать мешки, корзины, плотничьи пилы, а за вещами выскакивал и их обладатель, нередко довольно древняя старуха. Неопытные пассажиры пугались, а опытные, скручивая «козьи ножки» и поплевывая, объясняли, что это самый удобный способ высаживаться из поезда поближе к своей деревне.

Узкоколейка в Мещерских лесах – самая неторопливая железная дорога в Союзе.

Станции завалены смолистыми бревнами и пахнут свежей порубкой и дикими лесными цветами.

На станции Пилево в вагон влез косматый дед. Он перекрестился в угол, где дребезжала круглая чугунная печка, вздохнул и пожаловался в пространство:

– Чуть что, сейчас берут меня за бороду – езжай в город, подвязывай лапти. А того нет в соображении, что, может, ихнее это дело копейки не стоит. Посылают меня до музею, где советское правительство собирает карточки, прейскуранты, все такое прочее. Посылают с заявлением.

– Чего брешешь?

– Ты гляди – вот!

Дед вытащил измятую бумажку, сдул с нее махру и показал бабе-соседке.

– Манька, прочти, – сказала баба девчонке, тершейся носом об окно.

Манька обтянула платье на исцарапанных коленках, подобрала ноги и начала читать хриплым голосом:

– «Собчается, что в озере живут незнакомые птицы, громадного росту, полосатые, всего три; неизвестно, откуль залетели, – надо бы взять живьем для музею, а потому присылайте ловцов».

– Вот, – сказал дед горестно, – за каким делом теперь старикам кости ломают. А все Лешка-комсомолец. Язва – страсть! Тьфу!

Дед плюнул. Баба вытерла круглый рот концом платка и вздохнула. Паровоз испуганно посвистывал, леса гудели и справа и слева, бушуя, как озеро. Хозяйничал западный ветер. Поезд с трудом прорывался через его сырые потоки и безнадежно опаздывал, отдуваясь на пустых полустанках.

– Вот оно существование наше, – повторял дед. – Летошний год гоняли меня в музею, сегодняшний год опять!

– Чего в летошний год нашли? – спросила баба.

– Торчак!

– Чегой-то?

– Торчак. Ну, кость древнюю. В болоте она валялась. Вроде олень. Роги – с этот вагон. Прямо страсть. Копали его цельный месяц. Вконец измучился народ.

– На кой он сдался? – спросила баба.

– Ребят по ём будут учить.

Об этой находке в «Исследованиях и материалах областного музея» сообщалось следующее:

«Скелет уходил в глубь трясины, не давая опоры для копачей. Пришлось раздеться и спуститься в трясину, что было крайне трудно из-за ледяной температуры родниковой воды. Огромные рога, как и череп, были целы, но крайне непрочны вследствие полнейшей мацерации (размачивания) костей. Кости разламывались прямо в руках, но по мере высыхания твердость костей восстанавливалась».

Был найден скелет исполинского ископаемого ирландского оленя с размахом рогов в два с половиной метра.

С этой встречи с косматым дедом началось мое знакомство с Мещерой. Потом я услышал много рассказов и о зубах мамонта, и о кладах, и о грибах величиной с человеческую голову. Но этот первый рассказ в поезде запомнился мне особенно резко.

Старинная карта

С большим трудом я достал карту Мещерского края. На ней была пометка: «Карта составлена по старинным съемкам, произведенным до 1870 года». Карту эту мне пришлось исправлять самому. Изменились русла рек. Там, где на карте были болота, кое-где уже шумел молодой сосновый лес; на месте иных озер оказались трясины.

Но все же пользоваться этой картой было надежнее, чем заниматься расспросами местных жителей. С давних пор так уж повелось у нас на Руси, что никто столько не напутает, когда объясняет дорогу, как местный житель, особенно если он человек разговорчивый.


С этой книгой читают
«…Тогда я еще не знал, конечно, двойного смысла андерсеновских сказок. Я не знал, что в каждой детской сказке заключена вторая, которую в полной мере могут понять только взрослые.Это я понял гораздо позже. Понял, что мне просто повезло, когда в канун трудового и великого двадцатого века мне встретился милый чудак и поэт Андерсен и научил меня светлой вере в победу солнца над мраком и доброго человеческого сердца над злом. Тогда я уже знал пушкинс
Константин Паустовский – выдающийся русский писатель, чьи романы, повести, рассказы и очерки по праву считаются классикой отечественной литературы ХХ века и неоднократно переводились на многие языки мира, автор замечательной лирико-автобиографической прозы, исполненной любви к русской природе и русской культуре. Для советских читателей Паустовский – это олицетворение человеческого и писательского благородства, совесть эпохи. Он неоднократно номин
В приказе петлюровского коменданта было сказано, что в ночью командованием армии будут пущены против большевиков смертоносные фиолетовые лучи, предоставленные Петлюре французскими военными властями. Населению Киева предписывалось спуститься в подвалы и не выходить до утра. Реальные картины тех уже далеких событий Константин Паустовский детально описал в своей книге «Фиолетовый луч».
«…На Высокой реке жили бобры. Бабка Анисья и Семён-чаёвник строго наказывали Пете не подходить к бобровым норам. Потому что бобр зверь строгий, самостоятельный, мальчишек деревенских вовсе не боится и может так хватить за ногу, что на всю жизнь останешься хромой. Но Пете была большая охота поглядеть на бобров, и потому он ближе к вечеру, когда бобры вылезали из нор, старался сидеть тихонько, чтобы не напугать сторожкого зверя.Однажды Петя видел,
Кто не бросал наполненные водой воздушные шарики с балкона, не убегал от злых дяденек на стройке, не спасал попавших в беду животных, не устраивал шурум-бурума дома у друзей? Все эти и другие сюжеты, знакомые нашим родителям, бабушкам и дедушкам, а также нынешним школьникам, – в рассказах о неугомонной, непоседливой Клаве и её друзьях…
Принцессе Злате 4 года, принцессе Василисе – 12, их папа – писатель-фантаст, принцесса-мама работает в школе бухгалтером. Вместе с ними обитают британская кошка Фифа и три мыша-песчанки – Бублик, Джерри и Бурундук. Короткие смешные истории о двух девочках. И немного о жизни их папы-писателя и других домашних животных:)Примечание автора: Это авторская версия "Принцесс" (издательское название книги "Как выжить среди принцесс").Откуда взялось назван
«Наш главный герой по имени Супчик – лесная белка. Это очень весёлый и любопытный зверёк, который хочет как можно больше всего узнать и попробовать на вкус. Ему интересно всё, что находится за пределами его дерева.Ведя полную приключений жизнь, он находит немало новых друзей.Читая книгу, вы обязательно захотите вместе с Супчиком прогуляться по волшебной поляне и даже увидеть живых динозавров…»
Не просто с юных лет быть патриотом своей страны. Но для большинства российских подростков – это не только святая обязанность, но и жизненная потребность. Таков и герой романа Игорь Окунев, который вместе с друзьями борется с наводнением, потом и с таёжным пожаром, служит Родине на Донбассе в трудные минуты для него. Учить любить Родину его не будут люди, которые тайно или явно ненавидят Россию, тем более, «благодетели» из зарубежных стран. Отрад
Меня зовут Долорес Макбрайд, и я с рождения страдаю от очень редкой формы аллергии: прикосновения к другим людям вызывают у меня сильнейшие ожоги. Я не могу поцеловать парня, обнять родителей, выйти из дому, не надев перчатки. Я неприкасаемая. Я словно живу в заколдованном замке, который держит меня в плену и наказывает ожогами и шрамами за каждую попытку «побега». Даже придумала имя для своей тюрьмы: Стигмалион.Меня уже не приводит в отчаяние мы
Сборник «КАК ВЫРАСТИТЬ ЗДОРОВЫЙ ПОСАДОЧНЫЙ МАТЕРИАЛЪ», составленный Я. М. Пенгеротом. Оцифровка издания 1914 года с сохранением оригинальной дореволюционной орфографии.Книга подготовлена группой «Цифровой Раритет».
Орды выродков рванули в атаку, в попытке полностью стереть остатки человечества с лица Земли. Их кто-то ведёт, кто-то дал им надежду, другого объяснения нет. Но ещё осталась возможность остановить вымирание, для этого необходимо найти вожака. Лишь горстка людей знает кто он, однако как его отыскать среди всего этого безумия? У Морзе есть план, как всегда безумный, больше похожий на авантюру, а вот сработает ли он – не знает никто.
Он не такой как все, потому что рождён не от человека. Сложное детство, впоследствии, переросло в не менее сложную жизнь. Но однажды, привычный мир рухнул и был ввергнут в хаос. Мир всегда был к нему жесток, но с тех пор он многому научился. Поможет ли ему это найти своё место? И как не скатиться в пропасть, когда вокруг творится столько дерьма? Случайная, а возможно и преднамеренная череда событий, подарила ему человека, которого он принял, как