Солнце вот уже который день палит без передышки, так что днем все тело покрывается липким слоем пота и одежда обтягивает меня, заменяя скафандр. Потому что я хочу улететь, наконец-то покинуть эту планету и приземлиться где-нибудь на тихом марсианском острове, где меня не будет больше беспокоить вся эта суета. Когда человек живет в одиночестве, ему нужно как-то забыть окружающую действительность и хочется погрузится в грезы, в которых осуществляются мечты.
Вместо этого я сижу на лавочке с надписью «gesponsert von der Sparkasse Munster», хорошая такая, добротная лавочка. Стоит она в тихом дворике, обнесенном забором с красивыми кованными завитушками. Только мне нет особого дела до этих завитушек, когда речь идет о жизни и смерти. Я каждый день теперь рождаюсь и умираю, как птица Феникс восстаю из пепла и продолжаю свой полет. Конечно, если есть горючее, если можно что-то дать двигателю.
Мы сюда частенько заходим с Лешей после трудового дня, здесь можно спокойно порыться в сумке и рассмотреть плоды своих трудов. Хотела было сказать трудов праведных, но осекусь.
– Леша, говорю я своему дружку, который расселся рядом со мной, нам пора звонить Вовчику. Он, наверняка, что-то уже привез. Эти слова я обращаю к своему напарнику и другу по несчастью каждый день, когда мы приходим на эту лавочку и пытаемся посчитать нашу добычу. Нет мы не охотимся на дичь и не считаем куропаток или подстреленных кроликов, в наших сумках обычно к концу дня собираются дорогие аксессуары, духи, мелкие электронные приборы и прочая ерунда, которую можно очень быстро продать перекупщикам краденного. Да, мы с Лехой целый день занимаемся тем, что воруем в магазинах, чтобы к вечеру у нас были деньги на покупку героина. Это только кажется, что наркоманы – это люди, которые ничего не делают и все время только кайфуют. К сожалению, доза сама каждый день с неба не падает. Наркоману нужно кормить свою зависимость, она требует постоянных инвестиций. Может инвестиции даже не совсем правильное слово, потому что инвестиции призваны возвращаться и приносить дивиденды. Героиновая же зависимость требует постоянных трат нашего времени, денег и смекалки и дает только краткосрочную отдышку в этом бесконечном марафоне за несколькими минутами счастья.
– звони Вовчику, говорю я Лехе. Он точно привез, я слышала, как он вчера договаривался с кем-то по телефону, съездить сегодня в Амстердам и там затариться.
– А покупать то не на что, нужно сначала товар сплавить, отвечает Леха, который сам бы не против сейчас уколоться, поэтому он понимает мою торопливость, но относится к ситуации более трезво.
В последнее время мы с ним неплохо сработались. Город Мюнстер в германской Северной Вестфалии дарил нам тень своего дворика после того, как мы целыми днями пытались облегчить карманы владельцев его бутиков и магазинов. Здесь за такую деятельность по головке не гладят, но и руки, слава Богу, как в некоторых восточных странах не рубят. Поэтому многие наши соотечественники очень даже успешно промышляют воровством в магазинах Западной Европы с целью… наверное, каждый со своей целью. Они, конечно, составляют нам не шуточную конкуренцию. Эта ситуация напоминает мне раздел территорий влияния между Балагановым и Паниковским, с тем лишь различием, что в их случае, клиент раскошеливался в пользу сына Лейтенанта Шмидта по собственной воле, в нашем же приходится, все же вступать в конфликт с законом. Мы знали многих, кто так же участвовал в товарно-безденежном обороте. Каждый делал это как умел, и преследовал при этом какую-то свою цель. Наш друг Ашот, из солнечной кавказской республики мечтал повторить карьеру одного своего знакомого по имени Рустам. Ашот всегда с уважением отзывался о своем легендарном соотечественнике. Рустам, по рассказам Ашота, приехал в Испанию в поисках лучшей жизни, и узнал, что, трудоустроившись и прожив в Испании 3 или 4 года можно получить абсолютно легальный вид на жительство. Он поразмыслил и решил, что работать это будет ниже его достоинства. Поэтому он фиктивно устроился в ресторан помощником главного заместителя третьего официанта, после чего выехал в Германию. Здесь он попросил политического убежища, объявив себя аппозиционным политическим деятелем. Его дело приняли на рассмотрение, и до принятия окончательного решения дали разрешение на пребывание в стране. В это время Рустам обзавелся кооперативным предприятием по продаже дорогой одежды, аксессуаров и косметики. Единственное, что в его кооперативе отклонялось от принятых в торговле норм это то, что он товар не закупал, как это обычно делают торговцы, а брал его с робингудской наглостью с полок дорогих бутиков и магазинов. Он создал целую, слаженно действующую группировку, которая умудрялась работать с минимальными потерями. Это значит, что они редко попадались в руки правоохранительных органов. Дела шли вполне прилично, поэтому были деньги на хорошего адвоката, который правдами и неправдами смог многократно продлевать Рустаму разрешение на пребывание в стране. За несколько лет ему удалось собрать неплохой капитал, и дождаться долгожданного срока, когда можно явиться в испанское управление по делам иностранцев и, предъявив документы о том, что он все эти годы усердно трудился в ресторане помощником третьего официанта и о том, что его поведение в это время в Испании было достойно всяческих похвал, потому что не выявляло ни одного задержания или судимости. С такими показателями можно было не боясь идти в органы местной власти и получать долгожданный штампик в паспорте, который являлся первым якорем у испанского побережья. Рустам привез с собой в Испанию небольшую сумочку денег, которых хватило на приобретение ресторанчика на берегу моря в курортном городишке. Ашотик, так же, как и его земляк приехал покорять Европу и познакомившись в Испании с Рустамом, который сыграл для него роль мудрого наставника и учителя, решил повторить его подвиг и совершить нелегкое паломничество на Германскую землю.
Кроме Ашота, по нашему полю бегала вся карта восточной Европы, что называется – до самых до окраин. Особенно полюбили Германию за ее либеральную юстицию братья поляки, прибалты, югославы, белорусы, и так далее вдоль и поперек финско-китайской границы. Я и Леша занимали в этом розарии жизни свою нишу. Мы работали в основном на дорогих аксессуарах, косметике, и одежде.
Самое главное на сегодня было позади, у нас в сумке было достаточно, чтобы прожить следующие пару дней. Теперь нам предстояло сбыть собранный за день товар и найти дилера, который сможет продать нам дозу. Если повезет можно закупиться на несколько дней вперед – эта задача тоже не из простых. Перекупщики краденного всегда крутят носом. Их интересует только самый ходовой товар – это лезвия на дорогие бритвы, насадки на зубные щетки, дорогой алкоголь, любые фирменные шмотки ходовых размеров, хорошая парфюмерия итд. Но и магазины знают, на что больше всего зарится наш брат, поэтому охраняют такой товар очень изощренно, а вещи попроще, которые можно вынести без особых проблем, перекупщики брать отказываются, говорят самим продавать некому. После того, как мы получим деньги за содержимое сумки, нам еще предстояло найти кого-нибудь из дилеров, у кого был на руках порошок. Их приходилось часто менять, потому что время от времени их арестовывали и сажали. В основном торговали сами наркоманы. Те, кто еще в состоянии был ездить на закупки в Голландию или Бельгию, налаживать там связи с поставщиками, и перевозить все это через границу. Все думают, что в Европе нет границ, а на самом деле полиция прекрасно осведомлена об этих наркотических караванах и постоянно их отлавливает. Недалеко от границы стоят патрули в штатском, останавливают и обыскивают машины, в которых едут молодые люди группками от двух человек и больше. Приходилось искать таких контрабандистов на различных тусовках, ходить к уличным торговцам, нам не хотелось, хотя если прижимало, то бежали уже туда, где можно было достать наверняка. В основном на улицах торговали какие-то арабы или негры, мы с Лехой их недолюбливали, пытались иметь дело с русскоязычными.
