Я назвала эту книгу «Размышления над календарём», хотя правильнее было бы назвать «Размышление над красными днями календаря», поскольку речь пойдёт о праздниках.
То, что наш народ любит праздники – факт общеизвестный. Впрочем, кто же их не любит? Таких людей можно разделить на четыре категории:
Первая категория — «фанатики» – те, кому повезло с работой: они свою работу настолько любят, что расстаться с ней лишний раз становится для них тяжёлым испытанием.
К первой категории отчасти примыкает вторая – «вечные двигатели» – те, кому вынужденный простой в работе, связанный с праздником, создаёт (постоянно или ситуативно) серьёзные проблемы.
Категория третья – «мальчики/девочки для битья» – те, кому не повезло с семьёй: для них праздник – это лишний день, проведённый либо в одиночестве, либо среди рычащих, гавкающих и кровососущих родственников.
И наконец, категория четвёртая – «стражи»: милиция, медики, пожарники и прочие, кому по долгу службы часто приходится работать по праздникам (действительно, обидно: все веселятся – а ты утихомириваешь, или откачиваешь, или вытаскиваешь из огня тех, кто повеселился сверх меры).
Не всегда эти категории встречаются в чистом виде – чаще всего можно наблюдать различные комбинации. Так, комбинация «стража» с «фанатиком» практически неизбежна (особенно если учесть, как мало государство ценит труд этих людей). «Фанатик» также часто сочетается с «вечным двигателем» (это явление носит название «трудоголик» и очень ценится начальством – но не приведи судьба иметь такое в семье). Комбинация первых трёх категорий – это классический вариант «непонятого гения» (и слава Создателю, если он действительно гениален). Сочетание же «вечного двигателя» и «мальчика для битья» при отсутствии качеств «фанатика» – это люди, поистине достойные сострадания. В лучшем случае, они представляют собой постоянный источник дохода для психотерапевтов и производителей антидепрессантов, в худшем – пополняют собой и без того огромную армию инфарктников, инсультников и самоубийц – и плачут о них вполне искренне: начальство лишается идеальной шестерёнки, родственники – источника средств к существованию, или многофункциональной бытовой техники, или идеального коврика для ног со встроенным резервуаром для слива отрицательных эмоций – тут тоже возможны варианты и комбинации (подробно останавливаться не будем – это тема для отдельного разговора).
Исключая описанные категории людей, праздники любят все, и это можно понять: интересной работы, которую действительно можно любить безумно, на всех не хватает, а работа не особо любимая, как известно, в лес не убежит, а раз так – можно не беспокоиться и лишний раз побыть с родными, увидеться с друзьями, вкусно поесть, не рискуя прослыть обжорой, выпить, не чувствуя себя алкоголиком (правда, не всегда праздник является выходным днём – но наесться и напиться это ещё никому не мешало, иногда – прямо на рабочем месте)…
Всё это, конечно, хорошо – но всё-таки праздники существуют не для этого (во всяком случае, не только для этого). Недаром в календарях их отмечают красным цветом – ведь когда-то кто-то отметил эти дни живой кровью своего сердца… для чего? Наверное, для того, чтобы мы лишний раз могли вспомнить, что мир существовал задолго до нашего рождения, что все те, о ком мы читали в учебниках истории (и забывали, как только звенел звонок с урока), когда-то жили на Земле – совсем как мы сейчас! – и, видимо, заслужили что-то большее, чем просто тире между двумя датами… Праздники нужны нам, чтобы мы могли лишний раз поразмыслить о прошлом, настоящем и будущем, а главное – о том, где на этой бесконечной прямой, протянутой от Большого Взрыва неведомо к чему, располагается точка, которую мы зовём своей жизнью…
Поразмышляем вместе!
Итак, Новый год… уж если говорить о нём, то начинать надо было бы не с января, а с последних чисел декабря – всё самое главное делается именно тогда. Как надо встречать Новый год, я знаю очень хорошо: надо припасти подарки всем родственникам и друзьям, нарядить ёлку, надо испечь пироги (такой большой, круглый – со сладкой начинкой – и много-много маленьких с мясом, капустой, грибами или чем-нибудь ещё), порезать салат (кому – «Оливье», кому – винегрет, кому – сельдь под шубой… а я люблю «Мимозу»), ещё обязательно должна быть бутылка шампанского (в нашем доме оно бывает только безалкогольным – но это уже детали) … ах да, ещё надо посмотреть «Иронию судьбы» (тут, как и с салатами, возможны варианты: «Карнавальная ночь», например… лично я предпочитаю «Чародеев»).
Теоретически я знаю, что если я всего этого не сделаю, планета всё равно повернётся и единица времени сменится… но не проверяю! И не буду проверять – как древний шаман никогда не рискнул бы проверить, взойдёт ли Солнце, если он в предрассветный час не совершит свой магический обряд: а ну как и впрямь не взойдёт – как же жить-то тогда без Солнца?
Да-да, я всё прекрасно знаю: что обычай наряжать ёлку, как и встречать Новый год первого января, завёз к нам Пётр I (вместе со всеми прочими западными заимствованиями, в большинстве своём оказавшимися более чем сомнительными), а впервые её нарядил, говорят, Мартин Лютер (вот кто никогда не вызывал у меня ни симпатии, ни уважения!), что традиция поднимать бокал шампанского под бой курантов ещё моложе, не говоря уже о фильмах… Но я-то знаю, что так было ВСЕГДА. Для конкретного человека «всегда» означает «сколько я себя помню». А ещё я знаю, что так было всегда, сколько помнят себя моя мать и мой отец… кто-то считает, что этого недостаточно для традиции?
Мы привыкли приклеивать к слову «традиции» эпитет «древние» – и как-то забыли, что даже самые древние традиции были таковыми не всегда, что любое действие, идущее из незапамятных времён, кто-то когда-то совершил впервые. Мы не знаем, кто это был, но если бы знали – что бы изменилось тогда? Неужели обычай печь блины на Масленицу был бы менее дорог нашему сердцу, если б мы точно знали, кто и в каком году испёк их впервые? И разве пекли бы мы их до сих пор, если бы современники и ближайшие потомки этого безымянного гения находились под таким же обаянием «магии больших чисел», как мы, и брезгливо морщились при упоминании о традиции, которой только ещё предстоит стать древней?
Традиция не обязательно должна сопровождать человечество от Эдемского сада до Страшного суда – она может существовать в масштабах жизни одного народа, одного поколения – и даже одной человеческой жизни. Вспомните, в фильме «Разные судьбы» в семье Рощина существовала традиция: все свои премьеры он – прославленный композитор, состоятельный по тем временам человек – отмечал с женой весьма скромной трапезой – ситро и картошка в мундире – потому, что именно так было в пору их молодости, когда не было денег на более роскошный стол, когда всё было впереди – и успех, и слава, и богатство. И вот жена, увидев его в день премьеры с другой женщиной, окончательно утратив иллюзии, ждёт его в пустой квартире и накрывает стол: ситро и картошка в мундире… почему она это делает? Наверное, потому, что это незамысловатое меню – всё, что осталось от их некогда счастливого брака – последняя клеточка когда-то живого организма… Но мы же знаем, что даже в одной клетке заключён генетический код всего организма! Нам не рассказывают, как сложилась судьба Рощина после разрыва с Таней, но почему-то мне кажется, что ему, расставшемуся с этой «маленькой, но очень опасной хищницей», именно вид этих традиционных для них с женой «блюд» напомнит, что и в его жизни была когда-то любовь истинная и надёжная – и может быть, он захочет «склеить разбитое»…
