Джамиля Гасанова - Разрешение на казнь

© Джамиля Гасанова, 2021

ISBN 978-5-0053-8773-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я пишу чувствами, ощущениями и никогда – логикой.

Возможно, поэтому в моих стихах много чего непонятно. Непонятно прежде всего мне.

Я пишу, порой, на одном выдохе. И, временами, то, что я пишу не поддается объяснению. Оно просто есть. Это жило во мне, и оно воплотилось.

Как монстры воплощаются из волшебной слизкой плазмы в фантастических мультиках, так и мое внутреннее состояние воплощается в стих. Здесь есть место для магии или же магии не существует вовсе. Порой я не могу себе объяснить, откуда взялась та или иная рифма. Я ее точно не «придумываю», она сама соскальзывает с конвейера души и нанизывается на леску будущего стихотворения.

Для меня это – настоящая сказка. То, что творит мое подсознание, для меня не просто стихи. Это медитативный крик моего нутра, мое пророчество и мое прочтение жизни. Если вам по душе – я буду признательна и вечно благодарна. Если нет – приму это как должное. За этим поэты и вырываются в мир – за критикой. Я разрешаю себя ею казнить.

О чем писать,

Не посрамив бумаги?

Я женщина,

И это всем во вред.

Мне говорят – молчи,

Пусть в сердце есть обиды,

«Ты женщина» —

Здесь слышится запрет.

Мне печь хлеба, растить детей,

Не ныть, не биться.

Я – женщина,

Какой я жалкий трус.

Мужчина всюду главный,

Я на что же?

Быть женщиною разве что

Гожусь.

– Ты сломлена внутри

Иль ты другая?

Нечетная? Забытая?

– Живая.

– Жара и пыль

Тебя не утомили?

– В чьих сапогах

Прошел ты жизни мили?

– Твой голос, слышу,

Сердцем лишь ведомый.

– Занять хоть нишу,

Хочет и бездомный.

Душа устала биться!

Веселья сторонится,

И новую страницу

Исписываю в кровь.

Покой мне только снится,

Грозит не повториться!

Не черная, но птица…

Пророчит зло? Не вновь.

Зачем-то птице нужно

Была чтоб безоружна,

Сдалась, смеясь натужно,

Но сдамся я? Едва.

Где зависть есть и злоба

Глядит отважный в оба,

Сломить сей дух попробуй —

И век пройдет, и два.

Я полюбила эту жизнь задолго до

Отвоевать теперь хочу права на данность.

Ты мне скажи, судьба, всего одно —

За что на голову свалилась эта странность-

Когда тебя линчуют – ты кричишь,

Когда сады души ворошат – бьешься.

Ну а когда ты «внаглую» молчишь,

То все же проигравшим остаешься.

Хочу любить тебя я, жизнь, за что, скажи,

Мне воздух перекрыть пытались все же?

И словно километры – миражи,

И снится мне поэт – все тот же, тот же.

А знаешь, как мне больно?

Было больно.

Открыла сердце —

Плюнул и исчез.

А я мечтала, может быть,

Как в детстве,

Что будет жизнь

Как чародеев лес.

Тогда же обещания —

Как клятвы.

Тогда улыбка

Значила зарок.

Спасибо за молчание

С бессердечием,

Спасибо

за преподанный урок.

Уходят навеки,

Когда замерзают веки.

В иные часы —

Оставляют до лучших дней.

Я думал всегда,

Что ты робкой души поэтик,

Но ты оказалась

Немножко меня сильней.

Притихла когда —

Ураганом в душе повеяло.

Напрасно я ждал —

Слез из глаз твоих больше нет.

Гадал я тогда,

Это жизнь нас с тобой рассеяла.

Похожих двоих,

У которых один секрет.

Это был простой урок —

Нажимаем на курок,

Когда сердце

Боли переполнят.

Но не знаю (не совру),

Где, когда и как умру,

А стихи душа

Всегда припомнит.

Не прозой единою жив человек,

Он жив еще хлебом и солью.

И сахаром жив, и борщом, и водой,

И в теле какой-нибудь болью.

Но дольше всего разговорами жив,

Как будто все в мире он знает.

А главного все-таки он не постиг —

Кто знает – почти не болтает.

Ты знаешь, друг мой, как выходят в дамки?

Когда шагают мимо черно-белых.

А в голове рисуют, но без рамки,

Как одолеют правых, свергнут левых

Нет, от политики далек мой легкий стих.

Тебе все короли да кардиналы!

Я видела, как громко ты притих,

Когда слова слетали с губ сих алых.

Ты покраснел, ведь верил, я – тихоня,

Но не возьму назад лишь слова одного.

И коль его ты до сих пор не понял,

Мне жаль и больше, друг мой, ничего.

Волна луну качает,

Кораблики кружит,

Туристов привлекает,

Пиратов же – страшит.

И бьет, когда заслужено,

И манит, как вспылит.

И гладит безоружного,

Бравадного – крушит!

Ответ не просто дать,

Когда вопрос не задан.

И так же можно ждать,

Что рай не станет адом.

Когда в душе – лавины

И грозы, и бураны,

А сердца половину

Вдруг испещрили раны,

Возьми свои обиды

И завяжи букетом.

Когда вокруг аиды,

Будь, Геркулес, с «приветом».

«Я не хочу делиться с вами садом,

Который мне неделю воздвигали,

Наказан не хочу быть жарким адом,

И не хочу я, Ева, чтоб нас гнали

Взашей как провинившихся котят».

«Помилуйте, Адам, а кто ж хотят?»

«Вам Папа запретил змеи касаться,

Так что же вы, злодейка и плутовка,

Надеялись, что дружба завязаться

Вдруг может между кроликом с морковкой».

«Пошел ты вон, взашей бы гнать тебя,

Не то что с рая, даже и с балкона.

Века я буду кровь пить из тебя,

За то, что улыбаться сможет Мона*,

Она одна, а больше из сестер

Никто на выдумки, похоже, не хитер».

Может, я еще мала,

Может, мало я ждала,

Может, много отдала,

Чтобы стать затворницей.

Я чудачкою слыву,

В жизни легонько плыву,

Правдой глотку нагло рву,

Как беспризорница.

Я стихи пишу три дня,

И от них тошнит меня,

Но боюсь я как огня

Пустую строчку.

На меня тетрадка зла,

Мама с папой – у стола,

Слишком долго я жила,

Чтоб быть лишь дочкой.

Одолеть свое

Мыслетворчество

Невозможно,

Когда молчишь.

Мне не свойственно

Одиночество.

Так ты, легонький,

Говоришь?

Не приходишь,

А веешь ласково.

Ветру чудится —

Улетишь.

Так баюкаешь

Душу сказками —

День заснет и

Заглохнет тишь.

Мне и плакать хочется, и смеяться.

Это день такой или я лечу?

Гуру учат нас

Расслабляться.

Я постигла дзен —

Я шучу.

Может, смех как дождь и не вызову.

Да и звать не люблю совсем.

То, что письменно

Мной прописано,

Может статься —

Не по нраву всем.

И герои мои – картонные,

И слова их – всегда резки.

И мозги их желе-бетонные

Изнывают вдруг

От тоски.

Но до скуки мне – дело малое.

Не прощайте за дивный слог.

Пусть горит в огне

Слово наглое,

А писал

Карандаш как мог.

Лил дождь,

Электровышки спали,