1. Глава 1
Стой! — какой-то парень кричит мне вслед.
Я не слушаю. Быстро поднимаюсь по деревянной лестнице загородного дома родителей мужа. В груди радостно трепещет, а руки подрагивают. Джинсы немного сковывают движения, зато зеленая футболка, заправленная за пояс, свободная. Длинные рыжие волнистые волосы лезут в лицо. Откидываю их назад, жалея, что не сделала хвост.
Вечеринка, на которую я не собиралась ехать, в самом разгаре. Люди на первом этаже слушают музыку, пьют, веселятся. Но мне не до них. Я ищу мужа. Один из гостей, лысый парень с татуировками, которого я ни разу не видела, сказал, что Глеб пошел наверх. Поэтому поднимаюсь я помчалась наверх. Мне нужно поделиться с мужем радостью. Не могу поверить, что у меня получилось. Аккуратно сжимаю в руке конверт с документами и добегаю до конца лестницы. Не останавливаюсь.
Прохожу мимо однотипных лакированных дверей. Паркет под ногами поскрипывает, а бежевые стены с семейными фотографиями подгоняют идти быстрее. Кусаю нижнюю губу, надеясь, что разговор пройдет хорошо, и Глеб поддержит меня.
Сердце громко стучит. Адреналин несется по венам и отдается шумом в ушах. Губы подрагивают в улыбке, которая то и дело намеревается появится на лице.
Нужная дверь в конце коридора приближается. Глубоко вздыхаю, прежде чем открыть ее. Перешагиваю через порог. Хмурюсь. Где Глеб? Спортивная сумка на месте. Стоит не разобранной около окна. Постельное белье на кровати смято. Одежда аккуратно висит на спинке стуле. Может, он внизу, а я просто его не заметила?
Разворачиваюсь и уже хочу выйти, как, словно сквозь преграду, до меня доносится шум душа.
Улыбаюсь. Теперь понятно. Дверь в углу комнаты рядом с большими окнами сливается со светлыми стенами, которые почему-то навевают ощущение стерильности. Мама Глеба считает, что свет — это первое, к чему нужно стремиться в доме. Он должен отражаться от всего, поэтому в доме много зеркал и разных лампочек.
Пересекаю комнату. Берусь за металлическую ручку и…
— Да-а-а, — женский стон прорывается сквозь шум душа. — Сильнее. Еще. Давай же.
Замираю. Сердце пропускает удар. Дыхание застревает в груди.
— Ну же! Давай! Жестче, — крик сменяется протяжным стоном.
Ладонь соскальзывает с ручки. Конверт выскальзывает из пальцев.
Не может быть.
Смотрю на дверь. Перед глазами расплывается. Слышу протяжный мужской стон. Отшагиваю назад. Взгляда с двери не отвожу. Воспоминание о нашей последней встрече с Глебом возникает само по себе.
***
— Я приеду. Просто позже, хорошо? — отхожу к окну и складываю руки на груди. Смотрю на площадку, где по горкам ползают дети. Невольно улыбаюсь.
— Твой брат планировал эту вечеринку два месяца назад, — слышу шаги Глеба, затем скрип дверцы шкафа. — Ладно я. Как ты перед ним оправдываться будешь?
— Я позвоню Леше, — кусаю щеку изнутри, представляя, какой разговор меня ждет. — Просто Алевтина Павловна в другое время не может, а нам нужно обсудить, что делать с моей учебой дальше, — разворачиваюсь и вижу, как Глеб сменяет привычную белую рубашку на такого же цвета футболку, демонстрируя татуировки, которые тянутся по рукам. Темные волосы взъерошены, карие глаза не отрываются от меня.
Он замирает, так и не опустив до конца футболку. Его губы поджаты, глаза прищурены.
— Учебу? — удивление, смешанное с предостережением, наполняет голос мужа.
— Я…
Не успеваю закончить, как Глеб качает головой.
— Не нужно. Я все понял.
Он молчит. Долго. Взгляд проникновенный, осуждающий, тяжелый. Широкие брови нахмурены. Губы превращаются в тонкие линии. Мне хочется сжаться, а еще попросить прощения. Знаю, мы стали совсем мало проводить времени вместе. В этом виновата только я. Учеба заняла в моей жизни первое место. Все должно было скоро измениться, вот только…
Открываю рот, но не успеваю ничего сказать. Глеб хмыкает. Опускает футболку и выходит из комнаты.
***
Душ выключается. Я тут же прихожу в себя.
Черт!
Рык «убирайся» и шлепающие шаги раздаются за дверью. Они окончательно приводят мои мысли в порядок. Отступаю. Еще шаг. И еще. Разворачиваюсь. Быстро иду на выход. Только переступаю порог, как дверь сзади открывается.
Машинально поворачиваю голову и встречаюсь глазами с девушкой в одном полотенце. Сердце пропускает удар.
Лика — моя лучшая подруга.
2. Глава 2
Замираю в проходе. Не могу пошевелиться. Такое чувство, будто меня приклеили к месту. С блондинистых волос Лики капает вода, собираясь в лужицу у босых стоп. Голубые глаза девушки ярко блестят. Щеки раскраснелись. Дыхание тяжелое, прерывистое.
Лика видит меня. Останавливается. Недолго смотрит. После чего на ее губах расплывается самодовольно ухмылка. Она закрывает за собой дверь.
На лице у уже бывшей подруги не отражается ни грамма смущения. Она только склоняет голову к плечу и слизывает каплю с губ.
— Даша, — голос Лики приторно-сладкий. — Что ты здесь делаешь?
Снова улавливаю шум душа. Перевожу взгляд за спину девушки. В груди разливается невыносимая боль. Кажется, что в сердце ножом ударили, а потом еще и провернули несколько раз. Пытаюсь сделать вдох, но он застревает в горле. Прерывисто выдыхаю. Губы подрагивают. Подушечки пальцев холодеют. Приходится стиснуть челюсти и сжать кулаки, чтобы хоть как-то сохранить самообладание.
Перед глазами встает душевая кабина из матового стекла, находящаяся за стеной, где мы с Глебом занимались любовью в первый раз после нашей свадьбы. Помню, как обводила кончиками пальцев завитки его татуировок, пока наслаждение разносилось волнами по телу. А теперь…
Перевожу взгляд на Лику.
— Что я здесь делаю? — впиваюсь ногтями в ладони, пытаясь заглушить режущую боль в груди. — Что ты здесь делаешь? Это спальня моего мужа.
Вдох.
Выдох.
Спокойно. Нужно дышать. Нужно просто дышать.
Вдох.
Выдох.
Возможно, все не так, как я думаю? Вдруг я ошибаюсь?
— Ах да, — Лика проходит вглубь комнаты, оставляя за собой влажные шаги. — Мы с Глебом все не могли найти нужного момента, чтобы сказать тебе, — она бесстыдно садится на кровать, закидывает ногу на ногу и улыбается. — Мы теперь вместе. Сюрприз!
От услышанного сердце пропускает удар. Воздух из груди вышибает напрочь. Колени подгибаются, от чего я чуть не оседаю на пол.
— Что… что ты такое говоришь? — хватаюсь за косяк, чтобы удержаться на ногах.
Мне нужно держаться.
Нужно…
Вдох.
Выдох.
— Я, по-моему, все понятно сказала, — Лика кривит пухлые губы. Теперь они мне стали казаться вульгарными. — Я и Глеб — теперь пара!
— Мы женаты! — выпаливаю. — Какая еще пара?
Боль предательства смешивается с яростью, такой жгучей, что кожа начинает пылать. Сильнее впиваюсь ногтями в ладонь свободной руки.
— И что? — Лика убирает мокрые волосы назад и поправляет узел полотенца. — Тебя не учили делиться? Ты три года за ним замужем. Ни в чем не нуждаешься. Другие, знаешь ли, тоже хотят!
