Новый год — это тепло, семья, свет. Но только не для меня. На часах почти полночь, а Игоря всё ещё нет.
— Ань, у меня важные переговоры с китайцами, — сказал он несколько часов назад, словно между делом. — Нужно всё закончить до праздников. Подождите меня, я скоро буду.
Я, как всегда, поверила, и ждала. В последнее время ожидание уже стало нормой.
Настя давно уснула, не дождавшись папы. Её любимое платье со снежинками лежало на стуле, а маленькие тапочки с зайчиками стояли у кровати. На праздничном столе всё осталось нетронутым: оливье, нарезка, шампанское, которое я купила специально для того, чтобы мы вдвоём подняли бокалы ровно в полночь.
Весь вечер я ждала. Смотрела на телефон, проверяла сообщения, но ничего. Чем ближе было к двенадцати, тем сильнее росло чувство тревоги.
Я окинула взглядом стол, потом направилась в детскую тихо подошла к Настиной кроватке, поправила одеяльце. Внутри всё сжалось от обиды и бессилия. «Если он не может быть с нами, я сама пойду к нему», — подумала я. Собрала в контейнер оливье, взяла шампанское, накинула пальто и вышла из дома.
В офисе было тихо. Полночь уже близилась, вокруг ни души. На входе дремал охранник. Он сонно кивнул мне, пропуская к лифту. Я поднялась на нужный этаж, и вот уже передо мной кабинет Игоря. Дверь приоткрыта, свет горит.
Сердце забилось сильнее.
Я сделала шаг ближе, собираясь постучать, но вдруг услышала женский смех — звонкий, чуть раскатистый. Мой мозг отказывался принимать очевидное.
Я замерла, прислушалась. Дыхание сбилось, ноги словно приросли к полу. Сложно объяснить, как одно лишь предчувствие может так ранить.
Я заглянула внутрь.
Игорь. Мой Игорь. Мой муж. Он стоял спиной ко мне, чуть наклонившись к женщине. Она сидела на краю его стола, её юбка задралась так высоко, что это не оставляло места для сомнений. Игорь обнимал её за талию, второй рукой убирая прядь волос с её лица.
На столе рядом стояла бутылка вина, два бокала, конфеты…
Пакет с едой выпал из моих рук, ударился о пол. Этот звук заставил их обернуться.
— Аня? — нахмурился Игорь. В его голосе было раздражение, как будто я нарушила что-то важное.
Я смотрела на него не веря. Словно все происходящее было не со мной. Как мог мой любящий муж внезапно превратиться в это?
— Ты… Ты сказал, что работаешь, — прошептала я, чувствуя, как горло сдавливает обида.
— Я работаю, — его голос был спокойным, даже ленивым. — Ты не должна была сюда приходить.
Я сделала шаг вперёд, не веря своим ушам.
— Не должна была приходить? — голос дрожал, срывался. — Ты серьёзно? Ты изменяешь мне, а я, оказывается, не должна была этого видеть?
— Аня, перестань, — сказал он, всё так же спокойно. — Ты делаешь из мухи слона.
Я смотрела на него, словно пыталась понять, кто передо мной.
— Это, по-твоему, муха? Ты предал меня. Нас с Настей!
— Хватит драматизировать, — он нахмурился. — У тебя есть всё что нужно для беззаботной жизни. Квартира, еда, ребёнок. Чего тебе ещё не хватает?
Слёзы бесконтрольно потекли по моим щекам. Я просто не могла поверить в его слова. В то что он способен на подобную жестокость.
— Мне не хватает тебя, Игорь. Я твоя жена. Или ты забыл?
Он провёл рукой по лицу, как будто пытался взять себя в руки, и закатил глаза.
— Ты слишком все усложняешь, Аня. Это просто расслабление. Работа — это стресс. И вообще, это не твоё дело.
Его слова эхом отдавались у меня в голове. Я будто стояла в пустоте, где больше ничего не имеет значения.
— Не мое дело? — прошептала я.
— Ты моя жена, — пожал он плечами. — А значит, твоё дело — заботиться о доме, ребёнке и… просто жить своей жизнью. Оставь работу, и то что я тут делаю мне.
Я замолчала, глядя на него, как на чужака. Он говорил это так спокойно словно обсуждал что-то незначительное.
Я подошла ближе, чувствуя, как в груди поднимается гнев.
— Ты правда думаешь, что я смогу это пережить? Думаешь, я смогу закрыть на это глаза?
Он пожал плечами смотря на меня почти с издевкой.
— Ты не уйдёшь, Аня. Куда ты денешься, бросив все что я даю? Сможешь отказаться от всего?
Я посмотрела на него. Долго, до боли. Этот человек, мой муж, действительно верил в то, что говорил.
— Смогу и откажусь, Игорь, — сказала я наконец взяв себя в руки. — От всего, что ты мне дал. Потому что всё это ничего не значит. Всё, что было важно, ты уничтожил.
Я развернулась и вышла, слыша за спиной тишину.
На улице было холодно, воздух резкий, но внутри я не чувствовала ничего. Мужчина, которого я любила, уничтожил всё, что у нас было. Теперь мне нужно было начать все заново. Ради себя, ради Насти.
Добро пожаловать мои дорогие! Надеюсь на вашу поддержку и на то что книга вам понравиться! Тут не будет банальной измены, и все далеко не так как выглядит на первый взгляд!
— Мам, а почему папы ещё нет? Новый год же… — Настя сонно морщит носик, зевая, пока я пытаюсь натянуть на неё тёплый свитер поверх пижамы.
Её тонкий голос звучит как нож по сердцу, но я держусь. У меня ещё будет время развалиться, когда она уснёт в другой комнате, у мамы. Сейчас главное — собрать нас и уехать до того, как Игорь вернётся. Если вообще вернётся.
Я слишком много раз обманывала себя за эти часы. Убеждала, что вот-вот услышу звук ключей в замке, что он опомнится, бросит всё и побежит домой. Но он не пришёл. Не позвонил. Прошло уже больше часа, а он всё ещё “работает”.
Настя тянет меня за рукав. Её маленькие пальчики с трудом удерживают ткань моего свитера, глаза полузакрыты.
— Мам? — голос тихий, будто она боится что-то нарушить.
— Прости, малыш, но нам нужно к бабушке и дедушке, — говорю я как можно мягче, натягивая шапку ей на голову. — А папа… У него срочные дела.
Настя моргает, зевает так широко, что видно её крошечные молочные зубки.
— Хорошо… Но он ведь приедет?
Её вопрос застревает где-то внутри меня комом.
— Конечно, малыш, — я улыбаюсь, будто это очевидно, но мой голос предательски дрожит.
Настя кивает, принимая мои слова на веру, как дети принимают сказки. Она устало прижимается ко мне, а я закрываю глаза, чувствуя, как мир рушится под ногами. Моё солнце верит в папу, а я уже нет.
Малышка пахнет тёплым молоком и одеялом, её шапка сползает, обнажая волосы, которые мягкими прядями ложатся на мои руки. Настя доверчиво прячет нос в моём свитере, а я сдерживаю рвущийся наружу плач.
— Мам… можно я возьму зайку? — шепчет она, не поднимая головы.
— Конечно, бери, — отвечаю и ловлю себя на том, что глажу её по плечу так, будто прощаюсь.
Настя выскальзывает из моих рук, чтобы найти своего потрёпанного серого зайца. Её шаги едва слышны, она спотыкается о свои же тапочки.
— Нашла! — её голос звучит чуть бодрее, и она протягивает мне игрушку с такой гордостью, будто нашла потерянное сокровище.
