Идея этой книги основывается на реальных исторических событиях, а также ряде исследований Дэвида Харриса и Х. Дабса, которые установили, что в I веке до н. э. на территории провинции Гуаньсу был построен город Лицзянь, что соответствует китайскому названию Рима. Такое же название встречается в списке городов, датированном 5 г. н. э. Этот город, предположительно, построили римские легионеры, которые попали в Китай после поражения армии Красса в 53 г. д. н. э.
Также сведения о пленных легионерах содержатся у Плутарха в биографии Красса, где он пишет, что парфяне отправили их в город Маргиану или Мерв. Из Мерва пленные попали к хунну, которые проживали на территории современного Казахстана и Туркменистана. Там легионеры принимали участие в строительстве столицы хунну на реке Талас, в 15 км от современного города Джамбул. В 36 г. д. н. э. этот город был разрушен китайским генералом Таном, и римляне оказались в плену в Китае.
Упоминание о них есть и в «Истории ранней Хань» китайского историка Баня. В 1989 г. профессор Гуань Ицюань с исторического факультета Института национальностей, г. Ланьчжоу, представил новые карты, на которые нанес ещё четыре города, основанных жителями Лицзяня. Согласно его топонимическим исследованиям, город Лицзянь был впоследствии переименован в Цзелу, что означает «пленники, захваченные при штурме города».
Из тумана медленно выплыли силуэты двух всадников. Сидевший у костра человек вскочил и кинулся им навстречу. Не заметив свой щит, он сильно ударился о него ногой. – Ну что, достали лошадей? – скривившись от боли, спросил он.
– Гай Ци́нна, ты, похоже, без нас тут скучал, да? – хрипло ответил первый всадник и устало усмехнулся.
– Пỳблий, я задушу тебя своими руками! Ну, говори! Что там? – Гай явно нервничал и постоянно оглядывался по сторонам. – Нам обязательно будут нужны лошади для перевозки золота. Брат говорил, что без них – никуда!
– Дали, дали нам лошадей! Только для этого сначала надо было получить у жрецов вот этот медальон. Замкнутый круг, короче там получился, – Пу́блий Сципио́н устало опустился на землю и сразу сел у камня. Затем провёл ладонями по щекам. – Вода есть?
– Да, есть! На, держи! И как ты это сделал? – не унимался Гай. На его узком, болезненном лице были написаны нетерпение и страх. – Расскажи! Хоть чуть-чуть… Я так долго вас ждал…
– Марк помог. Я сам бы не додумался, – он кивнул на третьего друга, который привязывал в это время свою лошадь к столбу. Худощавый Гай нервно передёрнулся. – Ну, говори! Не мучай! Я уже все караулы сто раз оббежал, такое в голову лезло!
– Не волнуйся ты так, – пробасил третий крепкий товарищ и похлопал его по плечу. Марк Сцевола был старше, спокойнее и неповоротливее. Ему немного мешал небольшой живот, который уже трудно было прятать под старый нагрудный панцирь. Он видел, что Гай Ци́нна сильно волнуется, и ему это нравилось. Наконец, он сказал: – Короче, слушай. Мы нашли жрецов там, где ты сказал. Медальон был у них. Бежать им было некуда. Мы пообещали спасти их от смерти и привести лошадей, если они отдадут нам медальон. Как простые люди. Но они хотели сначала увидеть лошадей, на которых могли бы спастись, а потом обещали отдать медальон. Понимаешь? Хотели нашими руками решить свои проблемы. Но лошади были только у варваров. Так что, надо было с ними встречаться. Ещё жрецы сказали, что нам надо обязательно найти варвара с татуировкой на плече. У него такое странное имя…
– Хо́го, – подсказал Пỳблий и довольно улыбнулся.
– Да, Хого. Так вот… Мы добрались до ки́мвров1, подарили им несколько подарков, привезли много вина и нашли этого Хого. Это их вождь. У него на плече был вот такой знак, – могучий Марк поднял рукав туни́ки и показал у себя татуировку в виде трёх улиток. – Мы поговорили и решили, что я очень похож на варвара. Особенно, если переодеть в шкуры. Потом сделали эту штуку на плече, и, вот, как видишь, всё прошло. Пỳблий тоже себе сделал на всякий случай. Вдруг со мной что-нибудь случилось бы… Короче, пришли мы к жрецам, показали моё плечо, они подумали, что я варвар, который будет их защищать, и отдали нам медальон. Мы отвезли его кимврам, те поплясали с ним немного, потом дали нам взамен лошадей, и мы вернулись за жрецами, чтобы спасти их.
– Ну и как? Что, просто так всё и прошло? Поменяли медальон на лошадей, и всё? А золото нашли? Всё нашли? – Гай дёргался и заламывал руки, как женщина.
– Да нашли, нашли, не ори ты так! – уже без улыбки прикрикнул на него широкоплечий Марк.
– Слава богам, мой брат Луций не соврал! Я думал, что всё это неправда, что он выдумал эту историю перед смертью. Он всё время повторял, что боится диктатора. Говорил, лишь бы только Сулла2 не узнал! Лишь бы не узнал…
– Не паникуй ты так! Успокойся! Брат твой не соврал. Жаль, что порадоваться с нами не может. Но на его совести тоже немало невинных людей. Они с Ма́рием3
почти весь Сенат вырезали. Помнишь? – назидательно произнёс Пỳблий Корнéлий.
– При чём тут это?
– При том! Боги тебе указывают, что не надо идти по стопам брата. Будь спокоен, не нервничай, не кричи, и дольше всех проживёшь, – назидательно сказал Марк.
– Тише ты! – взвился от страха Гай. – Услышат! Лучше скажи, что дальше делать будем? Пỳблий, ты что молчишь? – нервно спросил он второго друга, который лежал на камне и задумчиво смотрел на свою ладонь.
– Там много золота. Этруски не соврали. Но оно не в храме.
– Я так и знал! – стукнул себя по коленям Гай и довольно ухмыльнулся.
– Ты дашь рассказать или будешь прыгать тут, как лягушка? – грубо оборвал его Марк.
– Проблема в том, что мы не убили жрецов… – выдохнул Пỳблий Корнéлий и поднял взгляд на замершего от испуга Гая. В свете полной луны его и без того узкое лицо вытянулось ещё больше, и он уже открыл рот, чтобы возмутиться, но потом выдохнул и безвольно опустился на землю. Пỳблий похлопал его по плечу. – Не расстраивайся! Да, бывает… так вот получилось… Нельзя было. Поверь. Это всё, что я могу сказать. Знаю, что брат твой предупреждал и просил не верить жрецам. Сулла приказал нам всех убить, но так получилось. Они знали, что мы пришли за золотом и должны были их убить. Знали. Представляешь?
– Как же так? – пролепетал Гай. – Брат говорил, что этого никто, кроме него и Суллы не знает… Кто же им сказал?