Может, и ошибаюсь, но дело, похоже, обстоит так. Лет до пятидесяти люди копят знания, умения и опыт, а после начинают пытаться все это вывалить на окружающих и применить на деле, как они думают для блага близких, общества и, если получается, всего человечества. Слава богу, что на последнее возможности есть не у всех. Вряд ли знаю, как там у женщин, но у основной массы мужиков отражением этого самого опыта чаще всего являются живот, лысина и занудство, пришедшие на смену хорошей потенции, неразборчивости в напитках и умению удивляться. Ну и плюс материальные какие-то достижения, возможно. Да, чуть не забыл: дерево, сын и дом, как же без этого.
Соответственно, и я к середине своего шестого десятка тоже поднабрался всяких впечатлений, и хотя польза этого багажа совершенно неочевидна, желание поразглагольствовать на разные темы, или то, что мы видим в данном случае, пографоманить, накрыло и меня. Аргументами в пользу написания этих записок стало и то, что я, родившийся в начале 60-х в славном городе Ленинграде, здесь по-прежнему и живущий, был, во-первых, самым что ни на есть, типичным подростком 70-х, студентом и потом инженером 80-х, а во-вторых, на протяжении почти тридцати лет, ещё и тружеником малых сцен нашего города, или, проще говоря, лабухом кабацким. Пел всякие песенки нетрезвым отдыхающим за деньги, чтобы уж совсем было понятно.
И поскольку не так уж много на эту тему написано, а сфера достаточно интересная, времена тоже, на мой взгляд, да и люди на жизненном пути попадались занятные (обещаю, расскажу), твердое решение творить сформировалось окончательно. Так что, милости просим. Но, имейте, пожалуйста, в виду, господа. Этот опус ни в коей мере не претендует на стопроцентную документальность и сколь-нибудь заметную художественную ценность. Так, баловство…
«Помнится, дело было в Ялте…» – эту фразу я услышал в зале «Октябрьский» в 2003 году на сборном концерте групп «Цветы-2» и «Земляне», куда затащил семью посмотреть на ветеранов и для, так сказать, приобщения. Хэдлайнерами, само собой, были «Земляне» со Скачковым тогда ещё у руля, ну, а в первом отделении выступал легендарный Александр Лосев с группой. Его не стало в начале 2004, так что получается, это было одно из последних его выступлений в Питере. Что за люди составляли коллектив, не знаю, но звучало все исключительно достойно. Так вот, Лосев очень спокойно, если не сказать вальяжно, исполнял свою программу, перемежая до боли знакомые песни задумчивыми комментариями-рассказами о буднях бэнда он зе ран. Как понимаю, особенно драть глотку ему не хотелось, а отрабатывать свой час было необходимо, мужчина налегал на конферанс… И вот, где-то ближе к концу отделения после исполнения и в преддверии очередного хита опять прозвучало это его «…помнится дело было в…», и, поскольку до того достаточно подобного излагалось, плюс дамы средних лет уже просто текли в ожидании Скачкова, а их спутники алчно предвкушали буфет, из публики понеслось вначале негромко, а потом уверенней: «Пой давай! Хорош пи..деть! Ялта-фигалта. Не, ну а чо, уплочено же…». То есть, настал обычный такой для культурной столицы радушный и вежливый приём артиста.
Безусловно, человек с таким опытом легко нашёл слова в ответ на всю эту быдлятину и отработал положенное так, как считал нужным. Тем более, на его стороне было звукоусиление, и то, что он стоял на сцене.
К чему я это все рассказываю? К тому, что описанное ниже, это как раз то самое «помнится, дело было…». Конечно же, автор абсолютно уверен, что не всему нашему населению так уж необходимо внимательно изучать эти записки. Однако, моим друзьям и близким наверняка, а возможно и ещё кому-то что-то покажется интересным и даже узнаваемым.
Сразу хочу предупредить. Поскольку многое уже стерлось из памяти (в силу пьянства, особенностей психики и зрелого возраста), буду порою путать и привирать. Ради красного словца и чтобы никого не обидеть.
И последнее. Я сочинял эту книжку долго, лет пять, наверное, писал с большими перерывами под настроение. И каждый раз, когда появлялось что-то новое, я обязательно читал этот фрагмент моей жене Светлане. Она была моим самым большим поклонником, консультантом и критиком. А ещё единомышленником. Иначе говоря, грустили и смеялись мы вместе и над одним и тем же. Собственно, благодаря именно ей, в принципе, и возникла сама идея этих записок.
Моей любимой девочки не стало в январе 2020, два года мы боролись, но справиться так и не смогли. Теперь остаются только боль и пустота… И память.
Я решил ничего в тексте не менять, поэтому до какого-то момента вспоминая Светланку, говорю здесь о ней в настоящем времени, ну, а ближе к концу уже в прошедшем.
Аккордеон – не очень любимый мной инструмент, шумный и достаточно резко звучащий (сугубо личное мнение), но именно с него, я так считаю, началось мое знакомство с музыкой, точнее, не с музыкой вообще, а с прикладной, бытовой её составляющей, настроением, праздником – с тем, как я всю жизнь её понимаю.
Папа играл на аккордеоне часто, настолько часто как у нас дома бывали гости, а они бывали часто. Три раза слово «часто» здесь – чтобы обратить внимание и подчеркнуть… Аккордеону, кстати, его учил немец, забыл, в каком городе послевоенной Германии это было. В 45—46 там жила семья. И тут:
Историческая справка.
Мой отец – сын полковника Советской армии, новгородского парня из Окуловки, приехавшего в Питер «в завод» перед революцией 1917 года, не сильно, правда, успевшего на этом заводе поработать, поскольку война и вообще новая ситуация. Далее РККА и, как результат, вся жизнь по казармам и округам от рядового до полковника: орден Ленина, Красного знамени, четыре Красной звезды и штук 30 ещё медалей и орденов, четыре ранения, участие в, кажется, трех или четырех войнах. Убежденный коммунист и отличный дед. Его жена, моя бабушка – просто жена военного, любящая и тихая.
Отец доказал серьезность своих намерений моей будущей маме (и её маме и бабушке) наличием кожаного пальто (дедушкиного) и убедительностью – очень хорошо излагал мысли, иначе говоря, уболтал, что, как кажется, неудивительно для сына комиссара.
Моя мама – красивая и умная женщина, история её семьи пока ещё недоисследованна, много там, по её (84 года, в добром здравии и уме) словам, всякого. То, что известно доподлинно: из павловских мещан, папа её, красавец-военврач перед войной порадовал ею мир, будучи женат совсем не на маминой маме. Может и к лучшему, поскольку по непроверенным данным там пятая графа была не та, что у всех…
