В обсуждении принимают участие доктор философских наук, профессор, академик РАО Л.П. Буева, доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Института философии РАН И.В. Егорова.
Ведет «круглый стол» доктор философских наук, профессор П.С. Гуревич.
П. Гуревич. В 1926 г. видный итальянский коммунист Антонио Грамши оказался в тюрьме. Долгие дни и ночи пришлось провести в застенке. Он был освобожден только в 1934 г. До кончины оставалось всего четыре года. Там, в камере, он начал писать «Тюремные тетради», которые позже принесли ему огромную славу. Его размышления были изданы позже на многих языках. Темы, затронутые в «Тетрадях», касались самых разных аспектов гуманитарного знания. Особый интерес автора вызвали поворотные события политической истории. Он стремился осмыслить опыт Реформации, Французской революции, русской революции 1917 г. Две темы из этого обширного перечня политических сюжетов оказались весьма волнующими: проблема гегемонии и отождествление политики со страстью. Обычно первая тема сопряжена с обсуждением насилия, его оправданности и тех издержек, которые с ним связаны.
Рассуждения Грамши поразили своей нетривиальностью. Да, революция неизбежно приводит к гегемонии, к принуждению. Но она не обязательно должна обернуться только насилием. Власть держится не только на диктате покорности. Она укрепляется главным образом согласием граждан. Не просто вынужденной поддержкой власти, но еще и убежденностью в справедливости того, что предлагают властители. Полемизируя с другим видным итальянским теоретиков, Б. Кроче, Грамши утверждает правомочность идеологии. Политическая инициатива может носить «наступательный характер», вести постоянные атаки, давить на противника. Но она способна также к серьезной социальной полемике. Необходимо не только насилие, но и идеологическое убеждение. Создание и распространение идеологий – святая обязанность теоретиков, ученых, представителей интеллигенции.
Власть не может обеспечить собственное величие без идеологии, массам тоже она нужна. Сегодня в нашей стране часто сетуют на то, что в существующей Конституции Российской Федерации говорится о недопустимости любой государственной идеологии. Многие политики считают это ошибкой. Они ратуют за возрождение идеологии. Толкуют о том, что без идеологии страна не может решить поставленные перед нею исторические задачи. В связи этим хотелось бы обсудить следующие вопросы:
1. Каковы исторические судьбы идеологии?
2. Какова ее роль в современном мире?
3. Что принесет нам консервативная идеология, взятая сегодня на вооружение?
Каковы исторические судьбы идеологии?
Л. Буева. Вокруг этого понятия происходит сегодня нечто невообразимое. О нем затосковали не только политики, но и ученые, чиновники, бизнесмены. Оживилось племя идеологизаторов. Маета по идеологии охватила даже широкие массы людей. Многие вспоминают как отрадный исторический период время, когда генсеком был Л.И. Брежнев. При этом конкретные обнаружения этой тоски по идеологии подчас выглядят курьезно. Ответственный и весьма популярный в стране еженедельник под Новый год заявляет: «Без внятной государственной идеологии елка становится скучной». Напрочь забыт прекрасный фильм «Карнавальная ночь», в котором как раз государственная идеология обеспечила в тот новогодний вечер необоримую тяжесть скукотищи. Вице-губернатор Пензенской области Вячеслав Сатин заявил: «Нам нужна новая идеология, новый методологический подход». Знаете ли вы, по какому поводу прозвучали эти слова? Он сказал: «Мы должны ввести план по родам. Вплоть до плана по зачатию!» Честное слово, тут нужен неизбывный талант Игоря Ильинского, который мог бы с непередаваемой серьезностью произнести с экрана эти слова. Суперкомический эффект гарантирован.
И. Егорова. А может быть, никакого комизма и не предвидится. «Умное лицо – это еще не признак ума, господа», – сказано в популярном фильме. Не будет ошибкой сказать, что началась полоса активной девальвации идеологии под видом оперативного, неумолимого ее возрождения. Идеологию наделяют такими авторитарными смыслами, что кажется, будто политики в очередной раз решили реализовать утопии Оруэлла или Замятина. Она, по замыслу очередных идеологизаторов, должна незамедлительно вторгнуться в личную жизнь людей, мобилизовать их, принудить к единомыслию, к тупой покорности. Летопись идеологии как феномена, ее смысл и предназначение отвергнуты. Однако история наказывает тех, кто не учитывает ее уроки. Идеологизаторы ведут себя так, словно в минувшем столетии не было яростных споров относительно судьбы этого феномена, не сталкивались различные социологические концепции. Невольно вспоминается фраза М. Горбачёва: «Относительно плюрализма не может быть двух мнений, он нам нужен».
П. Гуревич. Такое простецкое отношение к идеологии особенно поразительно, если учесть, что к ее трезвому осмыслению подключились в конце минувшего столетия и начале нынешнего выдающиеся современные философы, в том числе Поль Рикер, Жак Бодрийяр, Юрген Хабермас, Славой Жижек и другие мыслители. Проблема вовсе не так проста, как кажется на трибуне Государственной думы. Невольно рождается тревога, не готовы ли мы в очередной раз профанировать важнейшие социальные понятия, прагматизировать их глубочайший смысл и войти в царство абсурда. Упаси Бог, если принудительная сила идеологии коснется столь укромных сфер человеческой жизни, как зачатие. Не приведи Господь, если тоталитарная мощь идеологии будет мобилизована для укрепления властомании.
Л. Буева. Надеюсь, в нашем обсуждении мы не собираемся дискредитировать само понятие идеологии? Эту задачу в свое время блестяще выполнил Карл Маркс. Он объявил ее «ложным сознанием». В трудах К. Маркса и Ф. Энгельса раскрыты такие аспекты теории идеологии, как происхождение идей, дана характеристика так называемого идеологического метода мышления, проведен анализ буржуазной идеологии как ложного сознания, рассмотрена социальная мифология. Вместе с тем в их работах подчеркнута активная роль сознания, субъективного фактора, проанализировано соотношение различных форм общественного сознания.
И. Егорова. Это общее суждение требует все же корректировки. Пожалуй, и до Маркса идеология подвергалась унижению. Вообще, надо полагать, первым, кто в Европе пытался последовательно развить и продумать вопросы, непосредственно связанные с раскрытием социальной сущности идеологии, можно считать итальянского мыслителя Н. Макиавелли. В его основном труде «Государь» были изложены серьезные мысли о роли идей в политических столкновениях. В работах Ф. Бэкона были рассмотрены некоторые познавательные особенности теории идеологии. Огромное значение для формирования концепции идеологии имела критика религии как формы идеологического сознания в трудах К. Гельвеция и П. Гольбаха. С XVIII в. «критика идеологии» имела преимущественно моральный характер. Идеология, согласно просветителям, должна изобличать политические институты как средства духовного воздействия на людей, вскрывать сущность религии как способа оправдания несправедливых социальных отношений. Одним словом, предполагалось, что именно идеология имеет шансы противостоять власти, поскольку она выступает в роли теоретического контролера официального государственного курса. Разве сегодня идеология находится в критическом дозоре?
