Все уже было, и все еще будет.
В. Брудзинский, польский сатирик
Когда прародители бежали из рая, Адам, вероятно, сказал Еве:
«Дорогая, нам выпало жить в переходный период».
У. Индж, британский священник ХIХ века
Нормальное состояние экономики существует только в экономических учебниках.
Д. Робинсон, британский экономист
Нормального экономического кризиса, присущего рыночной системе хозяйствования, в России не было более ста лет. Пре дыдущий был в начале ХХ века. Затем были мировая и гражданские войны и 70 лет социалистического эксперимента. Потеряв десятки миллионов людей и оказавшись в социально-экономическом тупике, Россия в конце ХХ века начинает возвращаться на магистральный путь развития всего человечества. Иной вид общества формируется в ходе неизбежных специфических хозяйственных потрясений, связанных с трансформацией всех сфер жизни.
Трудно точно указать окончание переходного периода, но с известным основанием можно предположить, что это произошло вскоре после кризиса 1998 года. Начались рабочие будни развивающейся страны, находящейся на стадии социально-экономической модернизации. Многие процессы в России весьма похожи на события, происходящие в странах аналогичного уровня развития в подобные периоды своей истории. На этом фоне мы и столкнулись с мировым циклическим финансово-экономическим кризисом.
О кризисе, начавшемся в 2007–2009 годах в сфере финансов и перешедшем в масштабный экономический кризис, у нас сказано немало. Для разъяснения сути событий написано множество статей, сделаны сотни теле– и радиопередач. Тем не менее сообщения о новых событиях вызывают вопросы. Россиян интересуют взаимосвязи современного финансово-хозяйственного механизма, уроки и последствия кризиса. В данной работе авторы пытаются комплексно и в доступной форме рассмотреть эти проблемы.
Большой экономический кризис всегда загадочен. Так, спустя многие десятилетия существуют различные версии причин и следствий мирового кризиса 1929–1933 годов. Многое зависит от текущей экономической и политической конъюнктуры, а также от особенностей социальной ориентации авторов. При анализе современных событий заметный отпечаток накладывают и другие факторы субъективного и объективного характера. Среди бурных мировых событий последних лет финансово-экономический кризис занимает видное место. Были периоды, когда потрясения на фондовом рынке и в кредитной системе выплескивались огромными заголовками на первые полосы газет, создавали сенсации, вытесняли важнейшие политические известия. На первый взгляд это может показаться странным: среднего человека, как правило, не затрагивают «большие финансы», ему не очень важны колебания стоимости акций или трудности инвестиционных компаний и коммерческих банков.
Но вся мировая экономика стала взаимозависимой. Далекие и малопонятные события на бирже в Нью-Йорке, банкротства западных банков и ипотечных агентств могут через сложные опосредствующие связи приводить к росту безработицы японских судостроителей, китайских текстильщиков и российских металлургов, обесценивать заработную плату французских преподавателей, бразильских продавцов и российских врачей.
Слово «кризис» стало модным – все поговорили о «мировом кризисе». Однако многие материалы на эту тему имеют существенные недостатки: в них либо описываются отдельные симптомы кризиса и они не содержат попыток разобраться в его причинах, либо в них все сводится к злонравию отдельных групп западного общества и в них отсутствуют исследования фундаментальных мировых и отечественных факторов, определивших развитие событий. Много говорилось о «финансовом кризисе», но проблемы финансового сектора зачастую были следствием многоплановых и фундаментальных социально-экономических процессов. Экономический кризис последних лет уходит своими корнями в особенности экономики, сформировавшейся во второй половине XX века, и международные отношения современного мира.
Кризис поставил множество вопросов: от «кто виноват?» до «что делать?». Откуда он взялся? Когда закончится? Похож ли этот кризис на предыдущие или уникален? Похоронит ли он капитализм, глобализацию или экономику США? Мифы играют особую роль во время кризиса, особенно если указывают на каких-нибудь виновных – козлов отпущения. И если мифы сеют иллюзии простых ответов, то они быстро распространяются. Рассказы о прошлых кризисах превращаются в сказки о современных. Особенно легко приживаются в обществе мифы об уникальности происходящих событий. Уже никто не помнит десятки кризисов ХIХ – ХХ веков. В легендах лишь Великая депрессия 1929–1933 годов – сочетание спада в экономике с длительной дефляцией и двузначной безработицей. Даже стагфляции 1970-х годов – сочетание спада в экономике с высокой инфляцией – лишь в памяти профессионалов.
Реакция же россиян, включая экспертное сообщество, на кризис 2008–2009 годов напоминала такую аналогию. Представьте себе: старик Хоттабыч всю Нигерию переместил в Вологодскую губернию, компактно разместил на пустующих землях. И вот впервые пришла наша нормальная зима. Даже эксперты, вычитавшие в книгах, что снег лежит всего 3–4 месяца, а потом тает, – и те в полной прострации. Широкие же массы африканцев-нигерийцев при наступлении заморозков и виде снега впадают в полный ступор. И нет рядом с бедными негритятами россиян, знающих: пришла зима – надевай припасенные заранее валенки и телогрейку. И даже если в феврале-марте еще метель и крепкий мороз, то все равно в апреле растает и будет пора на субботник.
Но все это надо несколько раз прожить. Зима – весна – лето – осень, и опять зима. Но когда это для всех в первый раз, то возникает повышенная нервозность, иногда на грани истерики. Отсюда и общественная потребность на страшилки про уникальность кризисных заморозков, не имеющих аналогов, на козни зловредного мирового закулисья и т. д. Везде, где есть рыночная экономика, общество проживало это много раз – каждый десяток лет, и так пару столетий. Обычный человек за свою примерно пятидесятилетнюю сознательную жизнь сталкивается с циклическими экономическими заморозками не менее 5–7 раз.
Вот и мы где-нибудь уже в 2017 году при наступлении очередного циклического кризиса будем гораздо спокойнее. Хотя, конечно, и тогда, и до того, и после того будем периодически вспоминать «Призрак Великой депрессии». Страшно же, гораздо страшнее, чем Баба Яга, милиционер или Кощей Бессмертный. Призрак все-таки. Разговоры об апокалипсическом кризисе и неизбежном обрушении всего немножко напоминают слухи о скором конце света. Конца света все нет, а экономическое развитие продолжается. Несмотря ни на что. Конечно, ничто не вечно и когда-нибудь наша планета исчезнет, но не так скоро, как предсказывают некоторые. То же и с экономикой и кризисами.
