Предисловие автора к изданию 2014 г
До недавнего времени понимание происхождения и эволюции неолиберализма оставалось весьма поверхностным. Отклики на публикацию книги «Masters of the Universe» в 2012 г., свидетельствуют о колоссальном интересе к подробному анализу этой – кажущейся всемогущей – политической силы. Подтверждением может служить переполненный зал на состоявшейся в январе 2013 г. презентации издания в Лондонской школе экономики. Наряду с другими исследованиями по истории неолиберальной мысли появление настоящей книги можно рассматривать как начало процесса создания детальной исторической картины идеологического и политического явления, прежде не привлекавшего особого интереса историков.
Обнадеживает уровень погружения в материал книги, продемонстрированный авторами многочисленных умных рецензий, написанных людьми разных политических и идейных убеждений. Практически во всех рецензиях можно найти конструктивные мысли, уточняющие и дополняющие материал книги. Однако положительная в целом реакция не была всеобщей. Критике, прежде всего со стороны консерваторов (и либертарианцев), подверглась отрицательная оценка влияния неолиберальной мысли на политику в США и Великобритании на протяжении трех десятилетий, предшествовавших финансовому кризису 2007–2009 гг. Основной упрек заключается в том, что в книге не обсуждается версия, согласно которой финансовый кризис был не столько кризисом рынков, сколько кризисом регулирования: несмотря на риторический дрейф в неолиберальном направлении, на практике господствующая парадигма экономической политики осталась уперто социалистической. Именно об этом говорил Милтон Фридмен незадолго до своей смерти в 2006 г.[1]
Очевидно, что мнение о благотворности или пагубности влияния, оказанного неолиберализмом, это вопрос суждения. Первая половина книги посвящена изложению неолиберальной теории. Затем дается оценка влияния и последствий конкретных аспектов неолиберальной мысли, нашедших применение в политической борьбе и экономической политике. Однако некоторые критические замечания рецензентов вызваны неверным толкованием содержащихся в книге утверждений.
Ошибочные интерпретации вызваны сложностью описываемых процессов. В «Masters of the Universe» исследуется беспорядочное и несовершенное применение экономических и политических идей в мире социально-экономической политики. Центральный тезис состоит в том, что неолиберальное влияние на большую политику с 1970-х годов по настоящее время, поначалу нараставшее медленно и касавшееся весьма специфических сфер – денежно-кредитной политики и регулирования, – было одновременно локальным и глубоким. Поэтому в настоящем предисловии будет полезно кратко сформулировать основные утверждения этого тезиса.
Во-первых, влияние неолиберализма на политику США и Великобритании было очень медленным. Несмотря на популярность «Дороги к рабству», люди, определявшие социально-экономическую политику, игнорировали идеи Фридриха Хайека на протяжении 30 лет после окончания Второй мировой войны. Но в течение всего этого времени меры неолиберальной социально-экономической политики разрабатывались в других форматах – в рамках аналитических центров и усилиями интеллектуальных и идеологических предпринимателей. Для распространения неолиберальных идей и для оттачивания их политического посыла была создана трансатлантическая сеть исследователей и организаций. Конкретные идеи начали действовать в 1970-е годы, поскольку давали прямые ответы на насущные проблемы того времени. Прорывными неолиберальными идеями в этом отношении стали монетаризм и дерегулирование.
Во-вторых, в 1980-х годах воздействие идей, разработанных этим передовым отрядом интеллектуалов, обеспечило быструю и глубокую перенастройку политики от активизма государства к рынку, когда на смену Лейбористкой и Демократической партиям пришли Консервативная и Республиканская. Произошла смена главных целей: вместо полной занятости и построения государства благосостояния, достижения которых пытались добиться с помощью кейнсианского управления спросом и расширением государственного сектора, всеобъемлющей целью экономической политики стала борьба с инфляцией, безжалостно проводимая председателем Федерального резерва Полом Волкером. То же самое происходило в Британии, вначале при лейбористах, а затем при консерваторах. Правительства как Рейгана, так и Тэтчер стремились ограничить государство благосостояния, но не имели возможности сократить его более-менее значительно. Лейтмотивом микроэкономической политики обоих правительств, в особенности кабинета Тэтчер, была либерализация рынков путем дерегулирования и приватизации. В США, разумеется, имелось не так много объектов для приватизации, но общее направление реформ при Рейгане – монетаризм, экономическая теория предложения, дерегулирование – было кристально ясным.
В-третьих, и в-главных, после 1979 г. электоральные успехи политиков, являвшихся радикальными сторонниками рынка, подобных Тэтчер и Рейгану, наткнулись на пределы трансформации политической сцены. За гранью возможного осталось сколько-нибудь заметное посягательство на крупнейшие программы государства благосостояния – систему социального страхования и Медикэр в США и Национальную службу здравоохранения в Британии. Вместо этого, несмотря на частичный провал прорыночной неолиберальной программы реформ, возможно, наиболее устойчивым достижением обоих правительств стала успешная трансформация политической культуры по обе стороны Атлантики. «Большое правительство», «облагай налогами и трать», «зависимость от социальных пособий» стали восприниматься как пороки, коих следовало избегать любыми способами; а эффективность, выбор и рыночная предприимчивость – как добродетели, которые следует поощрять и поддерживать.
В конечном итоге, согласно истории, изложенной в «Masters of the Universe», эта культура создала питательную среду для катастрофического провала регулирования в ходе финансового кризиса 2007–2009 гг. Это был изъян в системе, о котором говорил Алан Гринспен в своем знаменитом выступлении перед Комитетом по надзору и правительственной реформе при Палате представителей (см. наст. изд., с. 440 прим. 31). Справедливости ради следует сказать, что это был и провал государства, проявлявшийся вне зависимости от того, какие партии находились у власти, правые или левые. Клинтон, Блэр и Браун столь же активно занимались дерегулированием финансовых рынков, как и все остальные. Этот просчет совершили политики, представлявшие весь политический спектр, и, как говорится в книге, он был характерен для всего культурного сдвига, в котором доминировало представление о рынках как о непогрешимых и самокорректирующихся генераторах богатства. Недавний кризис показал, что для обеспечения конкурентности рынка и реализации его динамического потенциала требуется надлежащее регулирование. Не следует забывать ключевое положение разработанной Джорджем Стиглером теории экономического регулирования – о захвате регулятора регулируемыми (с. 169–170), следует также помнить о ранних неолиберальных архитекторах немецкого экономического чуда (с. 161 сл.) или идеях Генри Саймонса, принадлежавшего к первой чикагской школе (с. 128 сл.). Условия эффективной конкуренции на рынке должны поддерживаться прочным законодательным каркасом и надлежащим проведением в жизнь регулирующих норм.
