Залитая солнцем поляна грела свое брюхо в лучах, в то время как неподалеку от Молочного озера раскинулся небольшой Городок, облаченный в яркие шелковые ленты фестиваля. По улицам прыгали, кувыркаясь, скоморохи. Над шатрами, палатками и соломенными крышами, резвясь, летали причудливые яркие птицы. Для каждого посетителя воздух на фестивале пах тем, запах чего он больше всего любит. У кого-то это был карамельный запах, у кого-то ванильный, у кого-то запах асфальта после дождя. Только для клоуна Клауса из цирка дядюшки Мортона воздух пах чем-то вкусным: то жаренной запеченной индюшкой, то жаренным кабанчиком, то еще чем-то до безобразия вредным и съесным.
Загадочным явлением для посетителей городка стала маленькая речушка, протекающая прямо насквозь, по улицам и площадям. В этой речушке плавали блестящие цветные рыбки, которые отражали солнечные лучи, точно разноцветные камни. Еще одним чудом Городка была радуга. Попытки найти ее начало и конец приводили людей к фокусникам – близнецам Милсам. А завидя их, люди забывали, зачем приходили, потому что братья Милс умудрялись за одну минуту удивить народ так, что те уходили, открыв рот, отчего последние периодически ловили в них мух. Братья Милс умудрялись за одну минуту и взорваться, и провалиться под землю, и летать вокруг зевак, и развалиться на части. Последнее, пожалуй, было их самым любимым занятием. Стоило им развалиться, как пальцы, точно червяки, начинали ползти к изумленным детишкам, отчего те с воплями убегали от нависшей угрозы.
Смельчаки-подростки любили на спор отправиться в Плоскую Пещеру, откуда периодически доносился устрашающий рев и вылетали клубы дыма. При этом, на вид, сама гора с пещерой в величину были не больше однокомнатной хижины. Однако вбегающие в пещеру подростки с воплями вылетали из разных домиков, раскиданных по Городку. Они уверяли, что их проглатывал дракон, а потом они не понимали как очутились в другом месте. И некоторые говорят, что в домиках и пострашнее будет. Мол, обитают там не всегда люди. Говорят, что звери эти, чавкая, разогревают большую сковороду и читают рецепт о приготовлении школьников-двоечников. А те, кто в школе учился хорошо, попадали в дома за столы со всякими вкусностями: пряниками, шоколадом, печеньями, конфетами, медовыми хлопьями и множеством других вкусностей.
Еще над Городком, точно река, текла негромкая, но чарующая музыка. Она околдовывала умы посетителей, уводя их мысли куда-то в другие миры…
На площади Патрона Патрика, самой большой в Городке, возвышался маленький цирковой шатер. Всего-то десять метров в диаметре и четыре метра в высоту. На шпиле, увенчивающего макушку шатра, развевался оранжевый флаг с зеленой окантовкой, чуть отходящей от краев. В центре флага был нарисован зелено-оранжевый шут, жонглирующий шариками. А над входом в шатер светилась всеми красками вывеска: «Цирк дядюшки Мортона». По непонятной причине к входу в цирк стекалось очень много посетителей. А когда посетитель попадал за мягкие «двери» шатра, то он удивлялся, насколько шатер больше изнутри, нежели снаружи. Казалось, шатер увеличился в сотни раз. В высоту внутри можно было бы поставить четырнадцатиэтажный дом, в ширину добрую половину современного стадиона. Шатер вмещал тысячи и тысячи людей, и именно сейчас в нем набирался народ на обещанное грандиозное представление, слухами о котором вот уже три дня полнился большой город по соседству.
– Ну что, готов? – спросила мальчика девушка в цветном цирковом костюме и собранными в тугой узел каштановыми волосами. На вид ей было около шестнадцати лет. А лицо ее казалось мальчику лицом ангелочка. Не ангела, а ангелочка.
– Насколько это возможно… – угрюмо ответил мальчик.
– Да будет тебе, Глен! – задорно толкнула девушка мальчика локтем в бок. – Тебе ведь не нужно делать домашнее задание и сдавать контрольные работы!
– Да уж, Лилия… Еще два дня… И вновь на учебу… – еще более угрюмо ответил Глен, прищурившись, подглядывая из-за кулис на арену.
Над ареной, размахивая крыльями, летал янтарный дракон. Внизу, вместо арены, образовалась пропасть и небольшой горный пик, на котором волшебник в синих одеждах и в высоком колпаке, делая пассы руками, колдовал что-то против дракона. Только дракон начал пикировать вниз, на кричащих от страха зрителей, как волшебник выкрикивал разные заклинания, и дракон не достигал зрителей. То ударяясь о невидимую преграду, начинал полыхать по ней огнем, и огонь растекался по невидимому стеклу. То образовывалась черная дыра, и дракон, упавший в нее, появлялся вновь где-то вверху, под шатром. Затем дракон, смекнув, откуда исходит угроза, начал нападать на старца в одеждах волшебника. Но волшебник наколдовал себе огромный меч, каким размахивал, точно в его руках была всего лишь иголка. Изящно пофехтовав с минуту, меч в руках волшебника исчез, а сам он наколдовал себе метлу, на которой понесся под самый купол, уворачиваясь от укусов и огня дракона. Зрители охали и вздыхали, переживали и поддерживали.
Затем, в определенный момент, волшебник наколдовал сеть, которая охватывает дракона и тот с грохотом падает неподалеку от зрителей, сотрясая землю. После чего волшебник возвращается на горный пик, и грациозно кланяясь под бурные овации и одобрительные крики превращает пропасть в арену и удаляется за кулисы.
– Дядюшка Мортон, вы были великолепны! – прослезившись, обнял дядюшку Мортона огромный неуклюжий клоун.
– Будет тебе, Клаус… – одобрительно постучал по спине тонущий в туше клоуна седоватый волшебник. – Клаус, Клаус! Хватит, задушишь… Где Пупула? Кажется, сейчас ее выступление.
– Она уже, – сказал Глен, указывая пальцем на арену. Дядюшка Мортон чуть-чуть отодвинул подол кулис и увидел, как по сцене летала маленькая сова-сычик. И тут она вдруг стала большим носорогом, который пускает из ноздрей пар и готовится к разбегу на зрителей, притопывая передней лапой. Носорог бежит на зрителей, которые уже кричат и визжат от страха. Но в последний момент носорог сворачивает и начинает бежать по кругу арены, при этом весь цирк начал двигаться, точно его двигает этот носорог своим бегом. Трибуны медленно поехали, раскручиваясь, точно карусель. Скорость все нарастала, а довольные зрители визжали от восторга.
– Ох уж эта Пупула… – завистливо произнесла Лилия, скрестив руки на груди. – Мне бы ее фантазию… Такое ощущение, что она придумывает свои номера на ходу.
– Лия, Пупула опытный циркач и отличный иллюзионист. Она со мной со дня основания моего цирка. Она очень тонко чувствует чего хотят зрители. Таков уж у нее талант. – Назидательно, но добро нравоучал дядюшка Мортон.
