Будильник над ухом давно и противно пищал. Лайма, титаническим усилием разлепив левый глаз, с ненавистью взглянула на циферблат – семь часов. Утра. Господи, зачем она поставила будильник на семь утра?! В окно, едва сдерживаемое легкими шторами, уже вовсю рвалось июньское солнце, напоминая ей, что в такое прекрасное утро грех долго валяться в постели. Спорить со светилом было трудно, и Лайма разлепила второй глаз. И тут все вспомнила. Сегодня же день ее свадьбы!
Для начала Лайма утвердила себя на кровати в положении сидя и покрутила встрепанной головой, пытаясь сбросить остатки сна. Затем с трудом, как перегруженный китайским ширпотребом транспортный самолет, Лайма оторвалась от уютной кровати и медленно проследовала в ванную. Ей жизненно необходим был душ, причем холодный.
Свадьба. Какая женщина не любит быстрой езды к Дворцу бракосочетаний?! Нет, может, какая-то и не любит. Но ей стоит лишь посочувствовать. Что касается Лаймы, то ее отношение к предстоящему замужеству было в целом положительным. Андрея, своего жениха, а теперь уже без пяти минут мужа, она любила. Не до самозабвения, в меру. Любовь до самозабвения, как свидетельствовал весь ее предыдущий опыт общения с мужчинами, ничем хорошим не заканчивалась. Так что на этот раз она с хладнокровием стороннего наблюдателя фиксировала как сильные стороны будущего супруга, так и его маленькие мужские слабости, которые с годами могли перерасти в крупные недостатки. А к этому, как известно, лучше быть готовой заранее, потом метаться будет уже поздно.
Но так как положительного в их отношениях было все-таки больше, Лайма, как и десятки тысяч женщин до нее, в какой-то момент решила – почему бы и нет? Симпатичный, веселый, состоятельный, в Лайму безоглядно влюблен. Роскошная квартира в центре, без родителей, хомячков и аквариумных рыбок. Два загородных дома и кое-какая недвижимость за границей плюс успешный бизнес. Что еще нужно для счастливой семейной жизни? Тем более Андрей был очень настойчив.
С Андреем Травиным судьба свела ее примерно год назад, когда Лайма активно разыскивала спонсора для очередной концептуальной программы Независимого центра культуры, где она по-прежнему состояла на службе.
Лайма обожала свою работу, хотя с ней и были связаны самые разнообразные и не всегда стопроцентно позитивные эмоции. Ведь именно отсюда она впервые была призвана для выполнения спецзадания в составе группы «У». Призвана, надо заметить, довольно бесцеремонно. Тут Лайма неожиданно вспомнила свою первую беседу с тем неприятным типом по фамилии Дубняк…
* * *
Это была хитроумная комбинация, задуманная подполковником службы безопасности Борисом Дубняком для осуществления его личных корыстных планов. Группа, составленная Дубняком из людей случайных, абсолютных дилетантов в области безопасности, должна была с треском провалить задание по охране прилетевшего в Москву проповедника от «неоатеистов» Нанака Бондопаддхая и стать прикрытием коварного замысла по устранению индийского гостя. Группе присвоили наименование «У» – официально в смысле ударная или убойная, а на самом деле она мыслилась отцом-основателем убогой, этакий одноразовый расходный материал.
Но вышло все с точностью до наоборот. Лайма Скалбе, красотка со знанием иностранных языков, – командир группы, бывший десантник Медведь – силовое обеспечение и компьютерный гений Корнеев – всевозможная техническая поддержка – выполнили свою задачу, вопреки всем прогнозам, блестяще.
Дубняк понятия не имел, как ему теперь избавиться от созданного им детища. Думал-думал, и придумал. Взял и направил группу охранять американскую актрису Сандру Барр, которая как раз прилетела в Москву. А потом прервал с группой все контакты, понадеявшись на то, что они разбегутся, займутся своими обычными делами и навсегда забудут о нем и его секретных поручениях.
Как бы не так! Дисциплинированная группа «У» с блеском отработала и это задание, оказавшееся не блефом, а самой настоящей криминальной драмой. Для голливудской дивы все могло закончиться весьма плачевно, если бы не доблестная команда Лаймы Скалбе. Они нашли и освободили кинозвезду, похищенную коварным и влиятельным злоумышленником. В процессе выполнения этого задания у группы появился новый, теперь уже абсолютно легальный куратор – один из руководителей службы безопасности Игорь Тагиров.
Лайма, Корнеев и Медведь искренне считали, что являются секретным подразделением службы безопасности для особых, нестандартных и самых невероятных заданий. Таких, от которых само силовое ведомство предпочитает официально дистанцироваться. Специальной подготовки они не проходили, в списках не значились, но и уклониться от возложенной на них миссии не могли.
Да уж, Лайме было что вспомнить! В деле о мошенничестве с «порошком забвения» она и сама пострадала. Зато познакомилась с неординарной личностью – частным детективом Арсением Кудесниковым. У Кудесникова был удивительный помощник – кот Мерседес, огромная скотина невиданной красоты с королевскими повадками и почти человеческими глазами.
Лайма покачала головой. На старости лет можно будет писать мемуары – народ обзавидуется. Пусть они дилетанты, но могут дать фору настоящим мастерам. Разве не они раскрыли серию загадочных убийств, в том числе крупного американского специалиста из НАСА? Никто даже и предположить не мог, что речь идет не о контрабанде наркотиков, а о незаконной торговле метеоритами! Уж кого они в тот раз только не подозревали… Даже нечистую силу.
В секретном досье группы «У» каждая проведенная операция имела особое название. Какое – знал только их куратор и еще несколько высших руководителей службы безопасности. Тагиров как-то пошутил на этот счет, сказав, что, мол, какие операции, такие и названия. Но от настойчивых расспросов Лаймы уклонился.
Периодические «выпадения» из сферы культуры для выполнения заданий государственной важности удивительным образом не создали Лайме трудностей на работе. Этим она была обязана тому же Тагирову, который мягко и без лишнего шума раз и навсегда решил эту проблему. Вот только полностью сохранить в тайне свои похождения Лайме не удалось. В нормальном коллективе, как известно, секретов не бывает, поэтому невероятные слухи про ее «шпионскую» деятельность быстро разлетелись по коридорам и кабинетам. Лайма пыталась ударным трудом доказать, что главное в ее жизни – это заботы любимого навеки Культурного центра, что она, Лайма Скалбе, ничуть не изменилась, что она такая же, как все, но от навязываемого ей героико-романтического образа, как ни старалась, не смогла до конца избавиться.
