Валерий Пикулев - Рукопись, найденная в подвале

Рукопись, найденная в подвале
Название: Рукопись, найденная в подвале
Автор:
Жанры: Исторические приключения | Исторические детективы
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Рукопись, найденная в подвале"

В начале Северной войны русские войска захватили во время кампании 1703 года шведскую крепость Ниеншанц, стоявшую на Неве. А уже 16(27) мая 1703 года Пётр I в устье Невы основал Санкт-Петербургскую крепость. И это на шведских-то землях, вошедших в состав России лишь в 1721 году! Немудрено, что шведы не оставили попыток вернуть отбитые русскими территории и уничтожить их новую крепость. Одной из таких попыток – 8 июля 1703 года – и суждено было открыть новую страницу в истории государства российского.Этим событиям, навсегда вернувшим России её древние северо-западные земли, и посвящена повесть.

Бесплатно читать онлайн Рукопись, найденная в подвале


ОТ АВТОРА


Столбовский мир 1617 года, завершивший неудачную для России войну со Швецией, закрепил за последней огромную территорию (вся нынешняя Ленинградская область!): от Выборга на севере и к югу от Невы – до Луги. На этих землях возникла шведская провинция Ингерманландия, а Россия полностью лишилась выхода к морю.

Далее, в шведских хрониках от 1643 года скромно упоминается о постоянной торговой ярмарке Systerbăck (что означает Сестра-река). Правда, по-фински это звучало как Siestar oja (Черносмородиновая река). Вот и всё, что мы знаем о «шведском» периоде северо-западной окраины России, – о городе Сестрорецке. Далее начинается история Сестрорецка русского. И начинается она… – однако, всё по порядку!

В начале Северной войны (войны «синих» и «зелёных», как её окрестили в народе) русские войска под водительством генерал-фельдмаршала Бориса Шереметева захватили во время весенней кампании 1703 года шведскую крепость Ниеншанц, стоявшую на месте впадения в Неву реки Охты. А уже 16(27) мая 1703 года царь Пётр в устье Невы основал город Санкт-Петербург (вернее – Санкт-Петербургскую крепость). – И это на шведских-то землях, вошедших в состав России лишь в 1721 году (Ништадтский мир)! Немудрено, что шведы не оставили попыток вернуть отбитые русскими территории и стереть с лица королевства только что возведённую ими крепость. И вот, одной из таких попыток , – а это случилось 8 июля 1703 года, – и суждено было открыть новую страницу в истории государства российского.

Именно этим событиям, навсегда вернувшим России её древние северо-западные земли, и посвящена повесть.


«Итак, стало быть, 8 июля 1703 года… – Владимир, «оттопырившись» на стуле (эту привычку он сохранил ещё со студенческой скамьи, работая над курсовиками: в минуты отдыха почти ложиться на стул, вытянув ноги), – 8 июля… и никаких, более ранних сведений!». Он ещё раз «перелистнул» страницы памяти, – ни одной зацепки! – «Выходит, двое здоровенных шведов, кляча, впряжённая в повозку и… – так, куда же они заховали этот чёртов сундук? Его так просто не спрячешь – более полутора тысяч золотых, диаметром сантиметра по три, скажем, – он даже раздвинул большой и указательный пальцы, чтобы лучше представить эти три сантиметра, – почти с центнер потянет!»

Год, проведённый в Публичке, в архивах Шведского королевства и на «пажитях» Интернета, не прошёл даром. Теперь Владимир Мякинин, – а именно так зовут нашего пенсионера-общественника, – почти доподлинно знал имена и фамилии тех мужиков, что канули в лету, прихватив с собою и сундук с полковой казной. Нильс Бекман, Бьорн Эклунд… – эти шведские имена и фамилии, отмеченные в рапорте Крониорта, звучали в его сознании, заученные как стихи. А, толку? Более в анналах истории они не появлялись и никоим образом о себе не напомнили. Были… – и нету! Правда, в его хламе нашлась фотография «дачи Бекмана»… Да тот ли самый, другой ли… – поди, узнай теперь!

Владимир взглянул на ручные часы, лежавшие перед монитором компá, – до заседания общества краеведов в библиотеке имени Михаила Зощенко, где он сегодня читает доклад о «деревянном» Сестрорецке, оставалось добрых два часа, – потянулся, приятно выгнув спину и… «а что ежели ещё разок прошерстить Сестрорецк петровской эпохи?» – Эта мысль снова всплыла из мутных глубин разума, закачавшись поплавком и создавая круги на поверхности утомлённого сознания.

Он машинально перелистал стопку бумаги, проверил… – все слайды были на месте, включая и «дачу Бекмана», давно разобранную на дрова, – и набросал план действий. Сегодня же, после доклада, снова окунётся в петровскую эпоху, а завтра… – нет, надо же поставить, наконец, жирную точку в этом нашумевшем деле о даче Бекмана и более к нему уже не возвращаться!


После доклада, – он выступал уже в самом конце заседания общества краеведов, – Мякинин шёл неторопливо к себе, на Гагаринскую, вдоль водосливного канала и… – «а что, собственно, тянуть до завтра, схожу-ка, полюбуюсь на Бекманово пепелище» – и поворотил к пустырю, где красовалась некогда резная деревянная дача действительного статского советника, отставного майора Николая Петровича Бекмана.

Помнится, дачка эта, много лет пустовавшая, была «под охраной государства» как памятник эпохи модерн… пока её не растащили по брёвнышкам «краеведы» – на дрова. Даже в суд хотели подать на застройщика, чуть было не застолбившего освободившееся место. Развалюху удалось отстоять «с целью реставрации».

Ну вот, дошёл… покрутился по развалинам, – что тут найдёшь?! – и, довольный осознанием выполненного дела (запланированного, кстати, на завтра), поворотил, было, к дому. Однако, поразмыслив, задержался у погреба… – за отпертой дверью виднелись ступеньки лестницы, ведущей вниз, – и… – «а! – была не была!» – и осторожно сделал первый шаг…

Какой-то неуютный скрип ступеней, – «а надо ли сюда лезть-то было?» – едва заметные голубоватые блики светодиодного фонарика на стенах погреба, – «ну, раз уж полез, не возвращаться же с полпути…» – не слишком-то располагали к размышлениям о былом, – «отметиться да и с плеч долой!» Ступил на земляной пол, – прогнившие доски настила кое-где ещё валялись, – быстрым росчерком фонарика осветил небольшое пространство погреба… – «ну, довольно!» – и повернулся к лестнице. «Нет, негоже так, – прихватить бы что-нибудь на память… – ну, хотя бы этот рулончик старых газет, – и вот теперь домой!»

Подойдя к дому, Мякинин не сразу вошёл в него, – надо было сперва отдышаться, привести все чувства в норму, а вот затем… Он тяжело опустился на скамейку под окнами, сработанную ещё дедом, оглядел массивный фундамент дома… – «этот ещё долго простоит…», – похлопал рукой по его каменным плитам, на одной из которых ещё не стёрся какой-то выдолбленный знак: трезубец, обращённый остриями вверх, чуть наискосок… Достал пачку «Петра I» и с наслаждением закурил. Тонкий аромат, испускаемый кустом жасмина, что рос у входной двери, смешался с терпким запахом горелого табака, вызывая череду воспоминаний…


Читальный зал был полон до отказа. Лишь два или тpи столика оставались свободны (они угадывались по невключённым настольным лампам), – всё пpостpанство же так и утопало в свете зелёных абажуpов! К одному из этих столиков он и устpемился.

Работа над диссеpтацией пpодвигалась успешно и уже близилась к завеpшению, а главное, эта pабота не вызывала того чувства опустошённости, свойственного соискателям на «последних дюймах», когда уже всё pавно чем закончится, лишь бы поскоpее!

Он упивался pаботой, погpужаясь в неё, словно в ласковые волны Чёpного моpя, словно… – в шампанское! Ему пpишлось долго и много учиться, пpежде чем стал истоpиком, – и вот тепеpь завеpшает диссеpтационную pаботу. Матеpиал огpомен! И какой матеpиал! – Вклад шведских фамилий в pоссийскую истоpию!


С этой книгой читают
История об одном купце, о его возлюбленной, о его женах и детях и о том, как печально окончилась его жизнь.
1825 год. Победы Отечественной войны ушли в прошлое. Император Александр Первый махнул рукой на жестокие законы своей империи, отменил начатые им же реформы. Два молодых друга-офицера, князь Евгений Оболенский и купеческий сын Яков Ростовцев, не находят себе места в окружающей действительности и мечтают о том, чтобы изменить к лучшему жизнь своей страны. Внезапная смерть императора дает им шанс перейти от слов к делу. Во время междуцарствия у заг
Эти истории рассказывает красивейший водопад Игуасу, который находится на границе Бразилии и Аргентины, что само по себе уже необычно. Водопад существует на этом свете уже миллионы лет, поэтому видел и слышал он за это время очень многое. Вас ждет невероятная история любви Элизы и Сэма, живущих на разных берегах в разных странах, приключение и падение англичанина на воздушном шаре, корабль пришельцев, приземлившийся прямо на водопад, а также заво
ГИБЕЛЬНАЯ МАГИЯ. Две юные особы замышляют убийство с помощью колдовства. Вскоре государственный служащий мучительно умирает при загадочных обстоятельствах. Его коллегу Джеймса Марвуда просят провести расследование, но задание сопряжено с неожиданными опасностями.КОРОЛЕВСКИЙ ПОДАРОК. Кэт Хэксби успешно продолжает дело покойного мужа-архитектора, возглавляя его чертежное бюро. Ей предлагают новый престижный заказ: она должна спроектировать птичник
«Эдип в Колоне» – трагедия Софокла (др.-греч. Σοφοκλης; 496-406 до н.э.), выдающегося драматурга Древней Греции.*** Страшному наказанию подверг себя Эдип за невольный грех кровосмешения. И, видя глубокое и искреннее раскаяние героя, боги прощают грешника. Из сохранившихся трагедий Софокла нам известны: «Электра», «Аякс», «Царь Эдип», «Антигона», «Трахинянки», «Филоклет». Герои Софокла всегда оказываются перед проблемой мучительного выбора. В их д
Луз Авила живет тихой счастливой жизнью под крылом у бабушки и заботливого жениха. Но за один вечер ее жизнь меняется до неузнаваемости, и теперь Луз вынуждена пересечь в одиночестве страну с севера на юг, чтобы добраться до границы Мексики к важному празднику – Дню поминовения. Она отправляется в путь, но искушение вернуться велико, ведь Луз не знает, что ждет ее по ту сторону границы…
«Как Ермошка за ёлкой ходил» – это короткая новогодняя сказка – продолжение книжной серии о приключениях девочки Оли и её лучшего друга – домовёнка Ермошки Добродея. Действие разворачивается под Новый год в старом бабушкином доме где живут девочка Оля и её волшебные живые игрушки. Накануне праздника бабушка захворала и не успела купить для внучки ёлку. Но на выручку, как всегда, вызвался известный хвастунишка – домовёнок Ермошка, который берётся
Давно лежала в черновиках история, по задумке почти роман. По здравому размышлению, роман мне никак не вытянуть. Так что перед вами то, что получилось. Фэнтезийная сказка, без подтекстов и намеков, но (надеюсь) с узнаваемыми человеческими чувствами, размером с повесть. Или просто большой рассказ.