На шестом этаже
Я живу на шестом этаже. Долго привыкал, ведь все свое детство я провел в деревне. И самым высоким местом для меня был чердак нашего бревенчатого дома. Мне нравилось проводить там время, наблюдая, как мои родные занимаются садом. Вскоре, когда пришло время получать высшее образование, я переехал в большой шумный город, которые переполняли бетонные многоэтажки. Я поселился в одной из таких построек, в съемной квартире, на шестом этаже с шикарным балконом, застекленным и теплым. Он отлично подошел мне для вечернего чтения и раздумий. А еще мне нравится наблюдать за людьми. Парочки сидели на скамейках, спортсмены–любители обливались потом, наматывая десятый круг по парку, дети весело кричали на детской площадке.
Теперь мне сложно было бы жить на первом этаже… Спуститься ниже для меня, как погрузиться на глубину, в неизвестность, где я не смогу наблюдать за жизнью вокруг себя.
Погружение
Этот вечер я решил провести с друзьями, в шумной компании и алкоголем. Вчера вечером я расстался с девушкой, и каждый из друзей норовил меня успокоить. Но мне хотелось просто забыться, выкинуть все время, что мы провели с ней вместе. Подумаешь, ей захотелось просто остаться одной, без каких–либо причин.
Мы не думали о будущем, возможно, это моя вина. Возможно, виноват я, но все в голос кричат, что виноваты оба. Я не держался за эти отношения, просто стало обидно, что все так резко.
Выпили мы достаточно, но опьянение ко мне так и не приходило. И время уже подходило к полночи. Летние дни настолько длинные, что иногда по ощущениям можно прожить сразу несколько дней. Главное менять свое местоположение.
– Серега! – позвал меня друг.
– Чего тебе, Диман? – тут же ответил я.
– А не пойти ли нам прогуляться, а то ты совсем закис, – сказал он.
Я не заметил, как быстро Диман приблизился ко мне и толкнул меня своим плечом. Жарким летом мы ждем наступление вечеров, чтобы ощутить свежесть прохладного ветра.
– А давай… – ответил я. Мои ноги тут же оживились и подняли меня с дивана. Голова чуть кружилась. Алкоголь подступал. Сколько уже раз я уговаривал себя бросить эту дурную привычку, даже мне неизвестно.
– Предлагаю сходить на берег Волги, ты поделишься со мной своими эмоциями, как раньше, в детстве, помнишь? – предложил Диман.
– Давай, я не против, – согласился я, накидывая на свои плечи легкую ветровку.
С Диманом я знаком с самого детства. Я даже вспомнить не могу по сколько лет нам было на тот момент. Скорее всего, мы уже могли разговаривать. Но точно не меньше двадцати лет из наших двадцати пяти. И часто вечерами, в подростковом возрасте, когда в наших жизнях происходила какая–то драма, мы бежали на берег и рассказывали друг другу все, что нас беспокоило на тот момент, в основном предметом нашего разговора были девушки. Порой, мы съедали по пачке семечек за разговорами и приходили домой в полночь. Повзрослев, мы перестали туда приходить, теперь собирались компанией и устраивали там пикники.
Диман успел обзавестись семьей, у него с женой Ангелиной уже есть ребенок. Удивительно, как она отпустила его на такие «посиделки» и до сих пор не названивала ему в такое время. Возможно, друг объяснил, что мне нужна в этот момент поддержка, и Ангелине пришлось смириться. В тот вечер замучил всех своей благодарностью, что друзья не оставили меня в трудном эмоциональном состоянии. Особые слова благодарности шли в сторону Димана, но ему уже стало надоедать.
А я успел обзавестись девушкой, которая меня бросила. Оставалось пережить этот вечер и начать жизнь с чистого листа.
– Ты опять задумался, Серег? Хватит, вдохни полной грудью! Мы молоды, у нас с тобой вся жизнь впереди! – произнес друг и сделал глубокий вдох, его руки раскинулись в стороны, словно открывая легкие на полную.
Я всегда соглашался с его философией, он знал, как ему жить и мог помочь в этом другим. Если честно, я завидовал ему, его жизни и его понятиям.
Тишину разорвал телефонный звонок и друг тут же прервал свою медитацию.
– Да, дорогая, сколько? – встревоженно ответил он на телефонный звонок.
Я догадался, что скоро мне придется остаться на берегу одному. Звонила Ангелина. Я бы не стал никогда уговаривать Димана остаться со мной, семья – превыше всего.
– Дружище, – обратился он ко мне, – у мелкого температура, мне нужно бежать.
– Конечно, – тут же ответил я, – если бы я знал, что у тебя ребенок болеет, мы бы сюда не пошли.
– Знаю, поэтому не сказал тебе об этом, не волнуйся, он уже идет на поправку, просто под вечер чуть хуже, – продолжал он.
– Давай, друг, – ответил я и протянул руку.
Диман ответил тем же.
****
Не знаю, сколько я просидел на берегу, пока меня не начало клонить в сон. Сил не хватало встать на ноги, я даже не заметил, как кроссовки промокли, иногда я ловил себя на мысли, что подошва повязла в иле.
Мое тело еще раз качнуло вперед, на этот раз я не смог удержаться и ощутил резкий холод, ветровка тут же стала неподъемной и потянула меня в реку, руки пытались грести в сторону берега, но все безрезультатно, как во сне, когда пытаешься нанести удар своему противнику, но твои кулаки и мышцы стали ватными…
Мои глаза закрылись, и я практически смирился с тем, что моя жизнь подошла к концу, последние всплески руками, последняя попытка вздохнуть, и я потерял последнюю связь с мозгом. Яркая вспышка и темнота…
Как вспышки в моей голове проскакивали мелкие, беспорядочные мысли. Что это? Попытки ухватиться за жизнь, разум? Никогда не мог и представить, даже в самых жутких снах, что утону по пьяни. Все сходилось по приметам, что навязывали нам с детства. Я увиделся со всеми своими друзьями и попрощался. Но разве я достоин такого завершения своей истории.
****
Так же резко, как вспышки в моем сознании, которые выдергивали меня из мрака смерти, кто–то или что–то вытолкнуло меня из воды. Мое обездвиженное тело коснулось илистого берега, кожа рук и лицо противно скользили по грязи. Кто–то или что–то старательно тащило меня на сушу. Сознание прояснялось, но я по–прежнему не мог взглянуть на образ, что спас меня. Пару раз движение прекращалось, а после снова продолжалось, словно мое тело тяжелее, чем количества сил у спасительного образа.
Мне вспомнился случай из детства, как мы с Диманом катались на велосипедах по этому берегу, и мой друг потерял равновесие, в тот день мы вымокли насквозь, потому что его велосипед никак не хотел вылезать из тины… а вечером мои руки ломило до невозможности.
****
Первое, что я увидел, когда мои глаза с трудом раскрылись, был образ девушки… Я не смог разглядеть ее и убедиться, что это наяву, потому что через мгновение веки сомкнулись от резкой боли, словно роговицу посыпали песком… Повсюду пахло тиной, все конечности ломило, как тогда в детстве после приключения с велосипедом. Неожиданно моего плеча коснулось что–то нежное и теплое, затем стало гладить, от ключицы до пальцев руки. В сознании стал рисоваться яркий образ девушки с нежными руками, а глаза по–прежнему предательски отказывались открываться.
