© Сергей Владимирович Шевалдин, 2018
ISBN 978-5-4490-3949-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Жил-был седой старик Сысой
И сало резал он косой,
Острейшей русскою косой.
Он по росе ходил босой
С улыбкой доброй и простой
Седой старик Сысой!
Хоть жизнь звенела полосой,
Сплошною черной полосой…
Не унывал Сысой!
«Как жизнь?», – а он в ответ кричал:
«Пусть вечно здравствует косарь!».
Борзой старик Сысой!
«И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник…»
Откровение Иоанна Богослова
…«Узри свой страх в пригоршне праха».
Томас Элиот
Х Х Х
…Веет ветер, напевая песни,
И каждая из песен ни о чем…
О чьей-то смерти и о чьей-то жизни
У ветра свой холодный звонкий счет…
Я ветер, глаза обжигаю,
Я – ветер, смотрю в ваши лица,
Я – ветер, стихия пылает,
Я – ветер, слеза на ресницах.
Напорист и нежно проказлив,
Я гордости вашей граница,
Где я – небосвод будет ясен,
Я крыши срываю с теплицы.
Я ветер, в моих порывах
Ваши сердца каменеют,
Я – то, чего вы не успели,
Я – то, чего вам не добиться.
Я реквием непокоренным,
Я призрак мечты о свободе,
Я плач о тех, окрыленных,
Которые гибли в буре.
Я помню их юные лица
С морщинками под глазами.
Они, чтоб как щепки не биться,
Со мною неслись над волнами.
Они уходили не хмурясь,
Они разбивали сфинксы.
Меж вами и ними – пропасть.
О них я слагаю песни!
А рядом шипела подлость:
Вы этих парней распинали,
Потом на мертвеющий волос
Терновый венок надевали…
Я месть, я расплата, я совесть,
В холодной купели крещенье.
Я мчусь, я несу с собой бурю!
Стихия не знает прощения…
Х Х Х
Ты остался один
Как осенний листок на бульваре
Не сметенный никем и не нужный теперь никому.
Ты прости меня, друг, славный, добрый, неистовый парень
Ты прости, потому что себе я простить не смогу.
Ты прости лишь за то, что не смог задержать те мгновенья,
Когда жаждала Смерть, когда яростны били часы…
Не успел, ты погиб, и теперь о тебе поют ветры.
Хотя знает лишь Бог… Может быть, и обязан ты был умереть…
Если бы у ящиков были глаза,
Они бы смотрели на нас выжидательно.
Если бы ящики могли что-нибудь сказать,
Пространство вокруг них наполнилось бы восклицаниями.
Ящики думают, что они – уникальное и совершеннейшее творение.
И что не человек, а Природа изваяла их из пластмассы и дерева.
Ящики, лежащие в основании штабеля, гордятся фактом,
Что на них опираются все остальные. И сурово поскрипывают при этом.
Ящики, уложенные на вершину штабеля, высокомерно глядят на окружающих.
– Смотрите, – готовы сказать, – если мы упадем, то полетим всех дальше!
Лишь те, что в серединке, мирно кряхтят, мечтая о великой глобальной стабильности.
Сыграть в ящик для них: это значит – навек прислониться к сияющей вечности.
Понесло. Разухабило. Сбило.
Развезло на крутой колее…
Очень плавно теряется вера,
Мелкой мышью шурша по листве.
Словно остов на пепелище,
Где глаголью жердина гнилая.
То ли ветер в кармане свищет,
То ли рак на горе – не знаю…
Зависть бродит по всей округе,
А измена таится рядом.
Назови ее – хочешь другом,
Иль женою, любимой, братом…
Жизнь банальна как рынок блошиный,
Где на грош пятачок покупают.
Продают – предают за бесценок.
Торгом цену себе набивая…
Когда ночь укрывает плащом отрезвление улиц
Лунный свет проникает в окно словно комнатный вор.
Но что вытащит он из нелепых скучнейших бессониц
На промозглый, истерзанный мелкими сплетнями двор?
Мы с тобою бросали залитые солнцем доспехи,
Будоражили стены призраком древней войны.
Извиваясь от поражений в этих сраженьях,
Я в ладонях сжимал обрывки пустой тишины.
Обдирая себя словно буро-змеинную шкуру,
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
