Отрывок из интервью вместо предисловия
«Будьте гибкими, не учите детей вместо учителя и постарайтесь извлечь пользу из своего положения»
В любой критической ситуации важно, как вы себя чувствуете, в какой роли вы ее проходите. Какую стратегию вы выбираете, кто вы в этой ситуации. Можно быть жертвой, и чувствовать себя песчинкой в потоке глобальных событий, на которые вы никак не можете повлиять, а они на вас влияют. Это, конечно, не очень комфортное чувство. Это не придает сил и не улучшает состояние, если вы чувствуете себя жертвой, с которой что-то происходит, и вы ничего не можете сделать, все будет плохо. И понятно, что вы не в лучшей форме будете, чтобы как-то собраться и преодолеть кризис, пройти сквозь него.
Кто-то становится «суперконтроллером», таким надзирателем, который не дает ни минуты отдыха ни себе, ни близким, ни подчиненным, такой «супермобилизатор»: «Вот тяжелые времена, кризис, не время отдыхать, не время развлекаться, нужно всем, стиснув зубы, работать»… И так далее, и так далее. Такое поведение бывает оправданным на какой-то короткой дистанции, оно может давать преимущества. Но если с этой ролю «супермобилизатора» срастись, через какое-то время тоже наступит истощение, будут конфликты с близкими, с членами команды. Человек не приспособлен к тому, чтобы жить в такой сверхмобилизации долго.
Кто-то может застрять в роли такого брюзги и ворчуна, все время недовольного, который все видит через темные очки: «Как же все плохо и какие все уроды!» Или можно свалиться в апатию, депрессию: «Делайте, что хотите, мне все равно!» Такое бессилие и капитуляция.
Эти роли вокруг нас, они слышны в высказываниях в постах в соцсетях, Но все они, мягко говоря, не помогают, не мобилизуют в хорошем смысле слова. Они вводят человека в такое состояние, когда у него бедный репертуар – эмоциональный, поведенческий. А кризис, прежде всего, требует гибкости. Любой кризис требует адаптивности, готовности меняться, готовности отпускать то, что больше не актуально, готовности стать другим.
Поэтому самое главное в этой ситуации – гибкость, понимание, что что-то будет утрачено, что-то вы не сможете сохранить, не сможете вернуть. И чем быстрее вы это поймете и сможете с этим попрощаться, перестанете держаться за то, чтобы все было так, как «я привык», потому что «я так хочу», тем больше шансов, что вы начнете действовать адаптивно в новой ситуации, искать какие-то новые варианты.
Главный принцип в любом кризисе – не срастаться ни с какой ролью, не срастаться ни с каким одним поведенческим и эмоциональным репертуаром. Все меняется, жизнь меняется, мы меняемся. Невозможно, чтобы все всегда было одинаково.
Дети абсолютно не отупеют. Потому что любой новый опыт, новый вызов и при этом не травматичный, это опыт развивающий. Дети в школу ходили и еще будут ходить много лет, и до этого ходили много лет. Если они два месяца туда не походят, а будут дома заниматься сами – это очень развивающий опыт. Если они два месяца побольше побудут с родителями, побольше поиграют с ними в какие-то настольные игры, будут помогать по дому, и, заодно, глядишь, научатся, наконец-то яичницу жарить, это будет очень полезно для их развития. Даже если они «посидят» в Интернете. Через какое-то время то, что было для них, когда они ходили в школу и кучу секций, каким-то малодоступным лакомым кусочком, —час посидеть в Интернете, посмотреть «видосы» на ютьюбе, – пусть они посидят так три дня, их затошнит от ютьюба, и они полезут искать что-то более интересное сами, какие-то курсы, какие-то игры, более осмысленные. Или общаться с одноклассниками по мессенджеру. За кого я точно не переживаю, так это за детей. Кроме одного исключения. Если родители начнут превращать этот опыт в травматический. Только родители могут превратить этот опыт в вредный для ребенка. Если они всю дорогу будут выносить детям мозг, орать на них, ругать их и требовать, чтобы они с утра до вечера делали уроки. Если этого фактора не будет, если родители отнесутся к этому разумно и не будут делать драму из того, что ребенок два месяца не походит в школу и что-нибудь не доделает, и вообще больше доверятся детям в плане их самостоятельности, то этот опыт будет замечательным и развивающим.
Учить детей вместо учителя – абсолютно бесперспективная идея. Для того, чтобы заниматься с ребенком, нужно, во-первых, иметь квалификацию, во-вторых, не иметь с этим ребенком близких отношений. Известно, что даже очень опытные, очень классные, репетиторы со своими собственными детьми заниматься не могут. Так же, как даже очень классный хирург никогда не будет делать своему ребенку и простейшую операцию. Неслучайно же есть правило, ограничивающее такие вещи.
У большинства людей нет на это квалификации. Это не про то, что они не могут умножать в столбик, это про то, что объяснить, что такое умножать в столбик, это не то же самое, что самому умножать в столбик. Совершенно нормально помогать своему ребенку по запросу, если он просит, что-то ему объяснить, с чем-то помочь. Совершенно нормально помочь ребенку в том, чтобы организоваться, поддержать его, когда что-то не хочется делать, поставить таймер, чтобы уроки не занимали весь день. Совершенно нормально рассказать ребенку что-то интересное, что вы знаете, по тому предмету, по той теме, которую он сейчас проходит, подсунуть какую-нибудь книжку, рассказать интересный факт. Но нельзя брать на себя роль педагога, это ничем хорошим обычно не заканчивается. Есть очень редкие люди, у которых это получается хорошо и талантливо, обычно эти люди уже педагоги. Но если вы – не он, то вряд ли вдруг на вас в ваши 35–40 лет снизойдет педагогическая одаренность. Лучше даже и не пытаться. Кроме того, действительно, есть такой феномен, когда собственный ребенок чего-то не понимает, это бесит примерно в тысячу раз больше, чем тогда, когда не понимает чужой.
От того, как семьи решат обойтись с этим опытом зависит домашняя обстановка. Он не какой-то ужасный, он не запредельно мучительный, он имеет какие-то свои плюсы-минусы. Вопрос, как к этому относиться. Если все время пребывать в состоянии недовольства, раздражения и готовности на кого-то это слить, то, конечно, будет не очень хорошо. А можно относиться к себе и другим с сочувствием, понимая, что для всех это стресс. Вы оказались изолированными не в загородном коттедже с большим участком, а в хрущевке, где все скучены, когда даже биологически начинает проявляться больше агрессии, но мы все же не зверушки, мы люди, мы можем присматривать за собой, заботиться друг о друге. Мы можем этот стресс друг другу либо усиливать, либо снижать. Это как мы выберем. Мы можем заботиться о себе и других, а можем срывать любое свое раздражение на близких. Наш выбор. Какие-то семьи выйдут из этой истории с лучшими отношениями, с большим пониманием, сочувствием друг к другу, с большим опытом заботы и, может быть, будут вспоминать это время как непростое, но по-своему счастливое. А какие-то семьи выйдут из этого и разбегутся в максимально разные стороны. Это наш выбор.
