«Масштаб вашей личности определяется величиной проблемы, которая способна вас вывести из себя».
Зигмунд Фрейд
Как же красив Славутич! Особенно весной. Молодой и процветающий город, который населяют в основном работники Чернобыльской атомной электростанции. Здесь очень тихо и спокойно. Нет пробок, нет шумных людей, без конца снующих по улицам. Все дома похожи один на другой, типичная советская застройка.
В квартире одной из панелек на Припятском бульваре проснулся некто Андрей Томашевский, работник «Слав-Энерго», крупной энергетической компании. То есть я.
– Ох… Надо ж было вчера так нажраться, – простонал этот безответственный тип, поднимаясь с постели.
Голова жутко трещала, казалось, что она вот-вот взорвется. Попытка сконцентрироваться на каком-то одном предмете провалилась. Перед глазами все плыло, как в тумане. Вдобавок свое недовольство проявила печень, добавив противную ноющую боль в правом боку. Во рту раскинулась настоящая Сахара. Язык вообще отказывался шевелиться.
«Ну, Саныч, ну, сволочь! – подумал я. – Говорил же ему, что водку нужно брать в магазине, а не в ларьке, где каждый второй товар контрафактный. Гад, вечно наберет паленки – так дешевле выходит, видите ли! – а потом подыхай от жуткого похмелья. Убью!»
Еле переставляя ноги, держась дрожащими руками за стену, добрел до кухни. Подполз к раковине, повернул барашек крана, из гусака потекла живительная влага. Как животное, начал жадно глотать воду. Желудок наполнился до отказа, но чувство жажды не покинуло.
«Сейчас бы пенного, с бодуна-то», – промелькнуло в голове.
«Какое, к черту, пиво?! – возразило здравомыслие. – Тебе вообще-то на работу! Ишь, похмеляться собрался!»
Открыв шкаф, по совместительству не только хранилище кофе, но еще и аптечка, я достал припасенный для таких случаев «Антипохмелин». Закинул в рот сразу три таблетки, чтоб уж наверняка помогло. Глубоко вздохнув, поставил на плиту чайник, о чем-то задумался на мгновение, уставившись на горящее пламя, а затем решил, что нужно привести себя в порядок перед рабочим днем. Сегодня он уж точно будет тянуться целую вечность.
Постояв несколько минут у плиты, собрал оставшиеся силы в кулак, рванул в сторону ванной комнаты, но поцеловал лицом стену. Вцепился в нее и побрел в душ. Проходя мимо большого овального зеркала, вздрогнул, испугавшись собственного отражения.
Из зазеркалья на меня смотрел лохматый мужик с красными, как у разъяренного быка, глазами, под которыми синевой расплылись огромные мешки. Волосы свисали грязными сосульками, словно их не мыли лет пять. Признаться честно, от кошмарного зрелища завис на несколько минут, рассматривая то, во что может превратиться человек после пары бутылок водки.
– Черт возьми! – ужаснулся я. – Такое ощущение, что неделю не просыхал. Ну, Саныч! Сволочь!
Скрипнув зубами не то от злости, не то от боли, наполняющей все тело, побрел дальше, к вожделенной ванной комнате.
Приняв душ, почувствовал, что стало в разы лучше. То ли это подействовали таблетки, то ли водные процедуры оказались исцеляющими, но вышел я оттуда как заново рожденный.
На кухне истерично свистел чайник. Уже без помощи стен я подошел к визжащему бедолаге. Заварив в кружке крепкой арабики, вышел на балкон. Плюхнулся в старое продавленное кресло, закурил и просидел так около пятнадцати минут, стараясь ни о чем не думать.
Допив божественный нектар и испепелив сигарету, я засобирался на работу. Надел форму с пришитой на спине эмблемой «Слав-Энерго». Собрал волосы в хвост, разгладил бороду. Вновь проходя мимо зеркала, бросил на себя взгляд, оценивая внешний вид, и, улыбаясь, произнес:
– М-да. Что ж, уже лучше.
На улице было солнечно, но все еще прохладно. С крыш капала талая вода, по дорожкам журчали ручьи. Весна вступала в свои законные права, природа пробуждалась от долгого сна. В воздухе витал аромат мокрого асфальта вперемешку с горьковатым запахом прошлогодней листвы. От всего этого на душе становилось немного легче. Слабый, свежий ветерок забавлялся прозрачным целлофановым пакетом: то вздымал его вверх, то снова опускал на землю. Наблюдая за столь причудливым вальсом, я вляпался в неглубокую лужу, но это не огорчило, а, напротив, заставило улыбнуться. Я даже решил не убивать Саныча, а просто немного покалечить.
«Не, ну а что?! Пару вразумляющих тумаков он точно заслужил. В следующий раз пусть десять раз подумает, прежде чем снова схалтурить и купить паленки».
Погрузившись в любование природой, не заметил, как дошел до работы.
– Здорова, мужики! – поприветствовав коллег, я зашел в каптерку.
– Привет. Как самочувствие? – с издевкой спросил Петрович.
– Уже лучше. Утром жалел, что не сдох во сне.
– Бывает, – понимающе кивнул коллега.
– Где Саныч?! – возмущенно процедил я. – Убью гада!
– Саныч?.. Ах да, ты же не в курсе еще… – Петрович потупил взгляд, а его голос стал тише: – Нет его больше. Помер ночью. Врачи говорят – отравление контрафактным алкоголем.
– Да как так-то?! Ты серьезно?! – натурально офигел я. – Вот же черт старый! Сколько раз его по-человечески просил, чтобы не брал всякую отраву! Жаль, хороший мужик был.
– Ну-у, что уж тут говорить? Все мы рано или поздно будем там. – Петрович указал пальцем вверх. – Да, кстати, шеф сегодня собирает всех в двенадцать.
– Зачем?
– Думаю, что для промывки мозгов, никак иначе, – развел руками коллега. – Ввиду случившегося. Это же чрезвычайное происшествие, как-никак.
– Ну, Саныч! – причитал я, обхватив голову руками. – Ну, дурак!
Закурив, взял «Журнал заявок», начал листать в поисках работенки на сегодня. Но, как ни странно, ее не было.
– Что ж, оно и к лучшему. Среда, в конце концов, – это маленькая пятница, – сказал я себе, откинулся на спинку кресла и не заметил, как уснул…
– Эй! Андрюха! Вставай! Нас шеф ждет! – донесся голос Петровича сквозь сон.
– Ага, – отрапортовал я, подскочив от неожиданности. – Уже иду.
Встав на ноги, быстро умылся, дабы не спалиться перед начальством, после чего поспешил догонять коллег.
Сергей Семенович, директор «Слав-Энерго», собрал нас в конференц-зале. Народу в него набилось, как в бухгалтерию за зарплатой. Мест не хватало, поэтому наша бригада выстроилась у стены, упершись в нее спинами.
– Уважаемые коллеги. Вы, наверное, уже в курсе, какая судьба постигла Виталия Александровича? – начал шеф.
Толпа загудела.
– Тише, тише, – начальник пытался успокоить собравшихся. – Я прекрасно понимаю ваши чувства, Саныч был хорошим специалистом, товарищем, коллегой, но вредная привычка свела его в могилу. Это повод задуматься… буквально каждому из нас. Все мы легкомысленно считаем: такое может случиться где-то там, далеко, и с кем угодно, только не со мной. Но смерть товарища, который еще вчера получал вместе с тобой задание на летучке и переодевался в той же раздевалке после смены… Уж если не это заставит вас остановиться и понять наконец, что требование руководства вести трезвый образ жизни… хотя бы по будням… что все штрафы за прогулы и за явку на смену подшофе – это не идиотская прихоть, а необходимость, обусловленная вот таким печальным опытом… – Сергей Семенович мрачно качнул головой. – Скажу проще: не прекратите бухать – закончите так же! С другой стороны, теперь это будет не моей головной болью, а чьей-то еще.
