Что происходит? Я, вроде бы знаю, где нахожусь, но где Я? Эти стены, они повсюду, куда бы я ни посмотрел, везде стена и она белого цвета. Я смотрю, поворачиваю голову и везде стена белого цвета. Этот цвет, он утверждает, что мне некуда бежать.
Есть окно, но на нем решетка, она говорит мне то же, что и стены.
Я очнулся на кровати. Кровать и постельное белье на ней – они такого же цвета. И я не понимаю, что больше изолирует, сковывает меня: цвет или окружение?
Приподнимаюсь и сажусь на кушетку, смотрю на свои руки. Они слабые, пальцы покрыты волнистыми морщинами и трясутся. Я стар, сколько мне лет, я не знаю, где я?
Кто я – я Чак, меня так зовут, меня зовут Чак….
Сколько времени?
9:30
Почему?
Потому что я создал время и создал все, что есть в этом мире. Я создал мир, а значит, я создал эти стены. Обидно, обидно оказаться в ловушке собственного творения.
Что?
Что это за звук? Кто-то ходит. Я слышу чьи-то шаги, они разносятся невыносимым звоном за той дверью. Я смотрю на дверь и в маленькое окошко, что в ней, а за этим окошком еще одна стена, она такого же цвета, что и стены в моей темнице. Почему я заперт, чем я это заслужил, кто в этом виноват?
Я хочу пить. Я слышу шаги, я чувствую, что они адресованы мне, потому что они замедляются на пути к моей двери. Моя дверь? Почему она моя, возможно потому что эта дверь ведет в мою камеру. Моя камера? Но почему я заключенный? В чем я виноват?
Почему?
Что-то из памяти говорит мне, что я хотел лишь помогать. Но почему сознание так тяжело проникает в мое тело?
Звук ключа в замке, он так звонко раздается эхом в тишине этих белых стен. Мне кажется, я сейчас оглохну, зажимаю уши руками, чтобы не слышать неизбежное, я не знаю кто за дверью, но ощущение чего-то знакомого……….. Дверь открывается, я вижу его, он в белом халате, халат оканчивается и идут две стройных ноги, покрытые классическими брюками и оканчивающиеся темно-коричневыми туфлями. Я слышу, как твердые каблуки туфель ярко звенят по кафелю, отсчитывая приближение этого человека. Он рядом, я не смотрю на него. Человек в белом халате берет стул и садится напротив меня, в его руках планшет с бумагами. Он садится, смотрит на меня и сразу же делает несколько пометок в планшете. Я слышу, как ручка царапает бумагу, но я не знаю, что за пометки он делает и что-то мне подсказывает, что любой ответ или действие никак не отразится в положительном значении на этом планшете.
Человек вздыхает, протирает глаза и смотрит на часы.
– Доброе утро мистер Бонум – он смотрит в планшет. – как вам спалось?
– Что? – еле вытягиваю я слово.
– Как вы спали? – повторяет вопрос мужчина.
Я смотрю на него, он явно недосыпал, это было понятно по мешкам под глазами.
– А вы?
– Я…………..чудесно – немного подумав, ответил мужчина.
– Что-то не видно – вяло замечаю я.
– Так, как вы спали……..мистер Бонум? – повторяет он.
– Я спал………..
Он что-то помечает в своем планшете и снова тяжело вздыхает, снова потирает глаза.
– Что-нибудь снилось?
– Нет…..
– Хорошо – и он снова делает отметки. Его голос мертвый, отстраненный, словно со мной говорит программа, притворяющаяся человеком. – как ваше самочувствие, вы принимаете лекарства?
– Мне дают их………………..и я принимаю…………..
– Хорошо – снова скрежет ручки об лист бумаги.
9:40, он уже устал.
– Мистер Бонум, сейчас я задам вам ряд вопросов, а вы попытайтесь ответить на них, не задумываясь.
–……….х-хорошо – я отодвигаюсь к стене и прижимаюсь к ней спиной.
– Расслабьтесь….и так, начнем. Мистер Беном.
– Чак, меня зовут Чак – поправляю я доктора – это написано на моем браслете – и я показываю пальцем на пластиковую бирку на запястье.
– Хорошо………Чак. Скажите Чак, вы испытываете головные боли?
– Нет
– Головокружение?
– Немножко…
Снова скрежет ручки об планшет.
– Галлюцинации?
– Нет.
– Необъяснимый страх?
– Немножко – повторяю я и снова обвожу взглядом белые стены.
– Повышенная потливость?
– Нет – здесь я соврал.
– Путанные мысли?
– Не знаю…
Скрежет.
– Паранойя, агрессивность, возбужденность?
– Нет, нет и…….нет
– Акатизия?
– Что это?
– Э-э-э, неспособность долго оставаться без движения, проще говоря – не сидится на месте.
Я посмотрел на свои ноги и руки, кисти, что немножко дрожали и ответил: «нет».
– Доктор……… – я не знаю его имени.
– Дженнингс – поправляет меня молодой человек.
– Доктор Дженнингс, зачем вы задаете мне все эти вопросы? Я же не болен……. – как же глупо говорить о своем здоровье, а тем более доказывать его норму в этих стенах.
– Мистер Бонум, ………Чак. я лишь пытаюсь выявить симптомы, точнее создать правильную формулу принятия лекарств, что должны помочь вам.
– Помочь, в чем?
– Вернуться в наш мир полноценным гражданином – его слова прозвучали, как зазубренная цитата из учебников по психологии.
– Но я здоров. Зачем мне помогать, ведь это Я пытался помочь ИМ! – в голову приходит мысль, что я говорил эти слова неоднократно и именно они поместили меня в эти стены.
– Я прекрасно вас понимаю, мистер…… – он снова запнулся – Чак, но моя задача – это помочь вам здесь. И я пришел к выводу, что те препараты, прописываемые вам………они нисколько не помогают, лишь……….затормаживают. – доктор снова замолчал, посмотрел в планшет, сделал еще несколько пометок – я действительно хочу помочь вам……
– Доброе утро! – раздался за его спиной наигранно слащавый голос.
В дверном проеме появился еще один доктор, намного старше того, с кем я разговаривал. Обладатель наигранной доброты сделал пару шагов в глубь палаты и белизна стен заиграла редкими бликами на его безупречно отполированной лысине. Он все так же наигранно улыбнулся, но его улыбка больше походила на оскал хищника. Его шаги тихие и это пугает. Мужчина подкрадывается к моему доктору и заглядывает в его планшет.
– Ага… – протягивает он.
– Я думаю изменить несколько препаратов и……..
Но доктора обрывают. Мужчина кладет ему на плече руку, резко бросает на меня взгляд и возвращает внимание на доктора. Они оба выходят из палаты, дверь закрывается. Я не слышу, о чем они говорят, лишь шум напряженной интонации их голосов. Я пытался прислушаться к их разговору, но не мог сдвинуться с постели. Под конец мне удалось разобрать лишь слова, моего доктора: «нет, я категорически против!». И снова тишина. Снова эти стены и их безысходный белый цвет. Я не знаю, сколько времени прошло……..появилась медсестра, она держала поднос с разноцветными стаканчиками.
– Мистер Бонум, примите лекарство – радушно, как и тот лысый человек, проговорила она с такой же натянутой улыбкой.
Я послушно выполнил ее просьбу. В каждом стаканчике было по две пилюли. Они опускались по пищеводу на дно желудка, словно ракеты с термоядерным зарядом, но я послушно проглатывал стаканчик за стаканчиком.
