Лев Кабзон - Самогон и шпаргалки. Записки школьного учителя

Моя тяга к тому, чтобы что-то написать, становится непреодолимой. Но нужна тема, сюжет. К сожалению, у меня нет такого друга, как Пушкин у Гоголя: Гоголь открывал рот, и туда летели сюжеты «Ревизора» и «Мёртвых душ». Гоголю оставалось пережевать и выплюнуть готовый шедевр. Темы моих «шедевров» подсказывает жизнь. Моя жизнь, как и у всех людей, насыщена событиями, некоторые из которых стали сюжетами этой книги. С чего начать? Ответ пришёл сам собой: начинать надо с начала. И захотелось поделиться воспоминаниями о моей школе № 479, в которой я учился с первого по восьмой класс.

Итак, 1953 год. Я иду в первый класс. Не знаю, рад я этому или нет. С одной стороны, статус школьника мне нравится. Я легко складываю двузначные числа и даже помогал первоклассникам в решении арифметических задач. Но я панически боюсь, что раскроется невозможность научить меня читать. За дело брались настоящие профессионалы, но через урок они опускали руки. Тупее меня в чтении никого не было. Но кое-что я из их уроков вынес. Например, я наизусть выучил букварь и знал, что написано под каждой картинкой.

И вот первое сентября. В школе организовано четыре первых класса. Я попадаю в «г». Это был последний год раздельного обучения мальчиков и девочек. В классе одни мальчики. А царствует над ними злая королева с неприступным лицом, перед которой дрожат все ученики, да и их родители. Она с указкой ходит по классу, и если вдруг кто-то неправильно что-то написал, бьёт его этой указкой по пальцам. Мне тоже попадало. Но на уроках математики я был корифеем. И на уроках чтения тоже. Если надо было прочитать что-то по букварю с выражением, выбирали меня. Я помнил все. Я делал вид, что читаю, и у меня неплохо получалось, хотя я знал, что когда-нибудь меня разоблачат и с ужасом ждал эту минуту. И она пришла.

В конце первой четверти мы, во-первых, поняли, что за внешностью злой королевы прячется очень мягкий, добрый, любящий детей человек. Как пришло это понимание к семилетним мальчишкам, не знаю. Но мы поняли и полюбили её. Фаина Федоровна на всю жизнь осталась для меня Первым Учителем. Ну и во-вторых, мы закончили чтение букваря. В связи с этим Фаина Федоровна принесла в класс книжку, которую мы должны были прочитать. Нашу первую книжку.

Ну и как вы думаете, кому была оказана честь первому начать чтение вслух в классе? Правильно, Лёве Кабзону. Я с ужасом открыл эту книжку. Я даже не различал буквы. Это был позор. Мой обман вскрылся.

Правда, это был самый последний урок в первой четверти.

Придя домой, я рассказал маме о своем позоре. Мы сели с ней, и через два часа я уже бегло читал. Пришло моё время. На первом же уроке чтения в следующей четверти я вызвался сам прочитать страницу из книги и с честью выдержал испытание. За это получил похвалу от своей учительницы и был бесконечно рад и горд.

Ну вот, пожалуй, и всё в моем первом рассказе о школе.

Продолжаю переносить на бумагу воспоминания о школьной жизни. Итак, закончился первый учебный год. Новый начался с серьёзных изменений. Во-первых, отменили раздельное обучение, и в классе появились несносные существа, которые бесконечно о чём-то щебетали, писали красивым почерком и терпеть не могли мальчишек. Сильный пол отвечал им тем же. Конечно, и за косички таскали и червяков им подкладывали… Визг девчонки был лучшей музыкой для нас.

Но постепенно ситуация менялась. Мы начали дружить, уже не стеснялась сидеть с ними за одной партой. Начал формироваться настоящий класс.

Правда, к сожалению, моя первая учительница ушла из школы. Из четырёх классов осталось три. Я попал в класс «В».

Моя новая учительница, Елизавета Федоровна, была крупной женщиной. Она носила широкие платья и походила на наседку, которая готова спрятать и защитить всех своих цыплят. Цыплята ей достались разные. Самые хулиганистые мальчишки собрались в её классе. Они уже курили, воровали и, конечно, матерились. Но никто из них никогда не мешал работать, и они беспрекословно слушались свою учительницу, которая брала всех своей добротой. Кстати, она не боялась вывозить класс на различные мероприятия. Мы и по лесу гуляли, собирая листочки для гербария. И в театр она нас вывозила. О своём первом посещении театра я и хочу рассказать.

Идет 1956 год. Мне 10 лет, и я учусь в третьем классе. Наша учительница, замечательная Елизавета Федоровна, входит в класс и объявляет, что мы на следующей неделе идём в театр. У нас полный восторг. Ведь это первый выход с классом. Раньше ходил с родителями на утренники, а это – настоящий вечерний спектакль. Ура-а-а!

И вот я первый раз в фойе Детского театра. В кармане три рубля – огромная сумма для мальчишки, которую я вытащил из копилки. И первый сюрприз: я мечтал о бинокле, а здесь его дают за два рубля. Я не колебался ни секунды. Бинокль и номерок в моем кармане. Я абсолютно счастлив. А тут ещё продают мороженое, изумительные вафельные стаканчики, наполненные вкуснейшим пломбиром. И всего 20 копеек. Мороженое в руках, и я гордо иду занимать свое место на балконе второго яруса.

Третий ряд. Нахожу свое место, и в этот момент объявляют, что на спектакле присутствует замечательный сын вьетнамского народа Хо Ши Мин. Личность в те времена легендарная. Все устремляются к бордюру, чтобы его увидеть. Я с мороженным в руке тоже там. Я вижу его. Он точно подо мной. Я в восторге. Мороженое мешает аплодировать. Я кладу его на решётку, бью в ладоши. Мороженое срывается и приземляется точно на макушке замечательного сына вьетнамского народа.

Представить моё состояние трудно, но возможно. Через полсекунды я в своём кресле, через секунду охрана ищет террористов. Мой вид примерного мальчика не вызывает подозрений. Никто не показывает на меня пальцем. Охрана уходит, я сижу. Сижу до конца спектакля – два антракта и три действия. Я не вижу, что происходит на сцене. Перед глазами только потеки мороженного на голове Хо Ши Мина.

Закончился спектакль, первым устремляюсь в раздевалку. Бинокль приятно оттягивает карман. И… Ещё один шок. Бинокль, оказывается, давали напрокат. Вот так я первый раз сходил в театр.

Всё было прекрасно, если не считать одной детали: Елизавета Федоровна была не очень сильным учителем, да и класс подобрался далеко не самый способный. И в третьем классе мне стало там откровенно скучно.

В то же время я слышал восторженные отзывы об учительнице класса «А» Елене Васильевне. О ней ходили легенды. В свой класс она отбирала самых способных ребят. Учиться у неё было трудно, но интересно. И у меня началось раздвоение. С одной стороны, я любил свою учительницу и прекрасно понимал, что сделаю ей больно, перейдя в другой класс. С другой, очень хотелось попасть в класс-легенду.